Красавица и ее чудовище - Никольская Ева (книги полностью txt) 📗
– Мр-р-р-анта! – раздалось рядом, вырвав меня из разоблачительных дум на тему собственного душевного здоровья. Повернувшись на звук приятного голоса, я столкнулась с дымчато-серыми глазами на заспанной мордашке и обреченно вздохнула:
– Ну привет, моя очередная фантазия.
Вот уж верно подмечено. А у кого еще могут быть лисьи уши, торчащие из копны серебристых волос? Капюшон девушка сняла и теперь полулежала-полусидела на каменной плите с лицом, выражающим почти детский восторг. Еще одна стукнутая на голову. И верно, что сестра по несчастью, или, может, по разуму?
– С пробуждением, – сказала я и улыбнулась.
Ответная улыбка порадовала меня двумя рядами заостренных, как у акулы, зубов, мелким жемчугом украшавших ее рот. Да-а-а…
Мая чуть поерзала, устраиваясь поудобней на каменной плите, и как бы невзначай придвинулась ближе. Она изучала меня с непосредственностью, присущей ребенку, и даже не пыталась отвернуться, когда наши взгляды встречались. Ее чистый как родниковая вода взор был настолько искренним и доброжелательным, что ожидать подвоха казалось просто глупо. Да и не оставил бы рядом со мной крылатый Хранитель опасное существо.
Девчонка моргнула, потерла кулачками глаза и снова подвинулась, оказавшись почти рядом. Складки ее плаща соприкоснулись с моей одеждой, а серебряная солома взлохмаченных волос упала на обнаженное плечо, когда она, тихо замурлыкав, склонила к нему свою голову. Ринго недовольно завозился во сне, видимо почуяв конкуренцию. Мая и правда походила на очередное чудо, которое непременно следует почесать за ушком. Благо, эти самые ушки у нее были большими и подвижными, не хуже чем у пригревшегося на моих коленях зверька.
Я осторожно погладила девушку по волосам и чуть потрепала мохнатый орган слуха, продолжая другой рукой поглаживать спящий серый ком с длинным полосатым свисающим хвостом. Довольное мурчание, прозвучавшее в унисон, было мне знаком благодарности. Если еще и Боргоф припрется сюда за порцией ласки, я окончательно почувствую себя мамашей странного зверинца и проснувшаяся девушка будет в нем далеко не самым понятным экземпляром. Иномирная русалка, что ли?
Меня выдернуло из мысленной трясины так резко, что едва не снесло не только голову с плеч, но и все тело с насиженного места. Ринго, словно мягкая подушка, взмыл вверх от неожиданной встряски да так и плюхнулся на землю, пребывая в блаженном сонном состоянии. Его жесткое пробуждение сопровождалось шипяще-рычащими звуками и вытаращенными от удивления глазищами, которые быстро исчезли из моего поля зрения, так как обзор перекрыла повисшая в воздухе фигура Маи. На ее мордашке отразилось не меньшее изумление, чем у зверька. А потом девушка почему-то начала сереть… и только спустя пару долгих секунд я осознала, что вообще происходит. Хотя понять, как именно это случилось, мне так и не удалось. Слишком быстро, слишком странно и… безумно страшно.
Ее не подняла вверх неведомая сила, это была всего лишь моя рука. Та самая, на которой оставил синюю метку демон и которой я в данный момент абсолютно не ощущала. Словно у меня и не было проклятой конечности, сжимающей горло обмякшей девушки так, что ее вытянувшееся лицо меняло цвета, как хамелеон: от бледности к серости, а затем и к прозрачной трупной синеве. Закатившиеся глаза бедняжки потускнели, а открытый рот перестал судорожно хватать воздух. И при всем при этом она даже не пыталась освободиться от смертоносной хватки. Ни сопротивления, ни крика – одно беспросветное удивление с переходом в глубокий обморок. Или… смерть? А я стояла напротив, вытянув орудие убийства, совсем недавно бывшее частью моего тела, и даже не чувствовала веса жертвы. Господи! Да мне ж по жизни и десяти килограмм без напряга было не поднять, не говоря уже о сорока, которые наверняка имелись в Мае. А тут… жуткая реальность, слишком сильно смахивающая на кошмарный сон. Да что же это такое?!
Складки фиолетового плаща покачивались после резких перемещений, происшедших несколько мгновений назад. Разум ничего, кроме полета Ринго и неожиданной судороги, прокатившейся по моему телу, не запечатлел. Как я оказалась на ногах, да еще и с придушенной девицей, тонкую шею которой держали мои пальцы, понятия не имею. Ее ноги болтались в нескольких сантиметрах над землей, а я продолжала стоять, тупо глядя на безвольное тело и не предпринимая никаких попыток что-то изменить. Шок, ужас, оцепенение… Все это сгинуло с тихим хрипом, вырвавшимся из горла девушки. Я словно очнулась от страшного сна и, повалив ее на стол, принялась расцеплять окаменевшие пальцы подконтрольной мне рукой. Резкая боль пронзила живую ладонь, взгляд невольно метнулся к «ужаленному» месту и… Я снова застыла, уставившись на полупрозрачного синего краба, оседлавшего мое запястье. Объемного и подвижного, словно призрачное животное. А потом… видение исчезло. Мая снова захрипела, лицо ее исказила болезненная гримаса. То ли сознание вернулось к ней, то ли эти проявления жизни возникли сами по себе, сигналя о критическом состоянии жертвы, – не знаю. Сделав очередную попытку отодрать закостеневшие пальцы от шеи девушки, я потерпела новую неудачу и чуть не разрыдалась, понимая, что еще немного – и она умрет. Умрет от моей руки, которая не желает мне подчиняться.
Гениальное решение наконец-то посетило мою бедную голову, и я заорала во всю силу своих легких: «Помогите!» А затем посмотрела в сторону Хранителей и тихо заскулила, продолжая царапать ногтями собственную кожу, чтобы хоть как-то вернуть руке чувствительность и разжать ладонь. Там, возле столба, лежал на земле Смерть, а над ним, пытаясь привести его в чувство, склонились оба его друга. Ну все… теперь «русалка» точно не выживет, потому что помогать мне некому.
Меня все-таки услышали, несмотря на звуковую изоляцию. Хотя не услышать такой вопль было сложно, да и магический щит вероятней всего являлся односторонним. Так или иначе, но глотать слезы, воюя с помеченной «живым» символом рукой, мне пришлось недолго. Стоило чужой ладони лечь на мое запястье, как не поддававшиеся моим уговорам пальцы тут же разжались и выпустили шею со сливово-черной россыпью пятен. Однако девушка, освобожденная от удушливых тисков, даже не шевельнулась, продолжая неподвижно лежать на холодном камне, хранящем следы Аваргалы. Она напоминала ритуальную жертву, вокруг безвольного тела которой расходились темные линии застывшего орнамента. Меня снова затрясло. Но теперь это была не судорога, а озноб. Вполне обычное явление при нервной перегрузке. Глаза слезились, а сердце бесновалось в груди, отсчитывая секунды приговора.
Сейчас… вот сейчас он скажет мне, что девушка мертва. Я видела, как торопливо скользили кончики его пальцев по посиневшей шее, как нетерпеливо разрывалась заклинившая шнуровка на плаще, как он щупал пульс на запястье несчастной, как расползалась по ее тонкому пальчику алая струйка крови. Я видела, как он сосредоточенно смотрел на Маю, на ее руку, лицо и как в его глазах… в прищуренных красно-желтых глазах тлел потушенный усилием воли гнев.
Шаг назад, еще один и еще… Я только что убила человека? Боже правый, вот это действительно… страшно.
Не помню, как долго я пятилась, но в конечном итоге моя спина уперлась в прозрачную стену, ограждавшую площадку. От стены повеяло холодом, и меня затрясло еще сильнее. Зубы начали отбивать чечетку, а руки, обнявшие плечи, заходили ходуном. Теперь они обе были мне послушны, вот только какой от этого толк? Арацельс продолжал водить пальцами над телом Маи, не обращая внимания на мои перемещения. Похожим делом занимался и Кама, только его пациентом являлся четэри, который, как и ушастая девчонка, не подавал никаких признаков жизни. Мне почему-то казалось, что и в его состоянии повинна я. И в том, что Ринго потирает ушибленный бок, обиженно поглядывая в мою сторону, и даже в непонятном поведении Боргофа, медитирующего рядом с телом рыжей. Я! Во всем были виноваты только я и моя проклятая рука с синим рисунком на запястье. Мне стало так плохо, что слезы, обычно редкие гости на моем лице, продолжали бежать по щекам, а в груди черным комом зрело ощущение того, что я опасна для окружающих. От меня одни проблемы. А теперь и того хуже… трупы.
