Барин (СИ) - Соловьев Роман (электронные книги без регистрации .txt, .fb2) 📗
— У нас тишь да гладь,– сказал Прохор.– Мужик не то что грубое слово, даже никогда косо на барина не посмотрит. Смирехонькие у нас мужики, ладные…
Купец с опаской посмотрел на здоровенного Герасима, который как раз мыл бричку у амбара.
— Раз заехали — проходите, позавтракайте с нами…– предложил я.
— Разве только ненадолго, чайку…– задумался купец.– Пойдемте, ротмистр.
Он окликнул мужиков на козлах:
— Лошадей пока напоите, фетюхи…
Аглая уже принесла в беседку медный пыхтящий самовар, на столе томились свежие блины, баранки, горячие яблочные пироги, белые вазочки с медом…
— Хороша девка,– подмигнул мне ротмистр.
Аглая наполнила четыре бокала густым ароматным чаем, рядом поставила блюдечки с золотистой окаемкой и тут же удалилась.
— Что нынче в Царицыне? — поинтересовался Прохор.
— Город — сплошная стройка. Растянулся вдоль Волги почти на тридцать верст…– ответил купец.– Одних фабрик и мануфактур две дюжины наберется… три больших завода. По Волге лес сплавляют. В городе два военных полка стоит. Одно слово — Южный форпост.
— А что болтают, будет война с турком?
— Сначала в Молдову и Валахию зайдем,– твердо ответил ротмистр.– Турка тоже нужно пощипать, отомстить за православную веру…
— Сил-то хватит? — задумался Прохор.– Уж очень наш батюшка Николай миндальничет с Западом… особливо с Лондоном.
— Хватит,– заверил ротмистр, обильно обмазывая жирный блин медом.– В восемьсот двенадцатом по мостовым Парижа прошли, и до Лондона еще доберемся, попомните мое слово…
— В Париже народ чудной,– улыбнулся купец, отхлебывая чай из блюдечка. — Все ни как у людей. Лягушек отваривают и принимают как деликатес, будто варвары какие, а мода посмотрите — вся только из Парижа. Корсеты, юбки, чулочки, рюши… на любой вкус для взыскательной дамы… не хотите, барин, что-то для своей супружницы приобрести?
— Холостой я. В творческом поиске.
— Это правильно,– кивнул ротмистр.– Еще успеется аркан на шею надеть… да и зачем жениться, когда такой цветник рядом…
Он показал на Прасковью и Аглаю, которые стояли в сторонке.
Я решил сменить тему.
— Конечно, торговля дело хорошее. А кирпичный завод в Царицыне имеется?
— Есть такой, барин,– кивнул купец.– А вы для чего интересуетесь?
— Да так, просто полюбопытствовал.
— А я вот слыхал, французы машину специальную придумали для казни,– сказал Прохор.– Преступник голову кладет, нажимают рычаг, и тут же сверху падает огромное тяжелое лезвие. Гильотина называется. Французы говорят, будто это самый гуманный метод казни… Человек помирает за три секунды. Вроде чтобы казнить преступника, и он долго не мучился — р-раз, и душа сразу на небеса отлетела…
— Французишки даже здесь изгаляются, лягушатники проклятые…– пробурчал ротмистр.– Хотят себя со всех сторон просвещенными показать…
— Как бы они не пыжились, но просвещенный люд только в Матушке-России рождается…– вздохнул купец.– Возьми хоть Ломоносова, из простых поморов — а все же блеснул знанием и прогремел на весь мир… а на Западе сплошные Содом и Гоморра… вспомните хоть Древний Рим. Какое величайшее государство было! Сенат, демократия… но развратничали, содомничали в своих термах… Иные с сестрами и матерями сожительствовали. Император Нерон сжег Рим, чтобы удовлетворить безразмерное самолюбие… христиан угнетали, выпускали на арены и спускали на них диких зверей… вот и пали безбожники…
— Пусть только еще сунется на Русь басурманин какой, лях или французишка…– грозно сказал ротмистр.– Узнает зараз, что за вещь такая казачья удаль да храбрость…
— Вот же Аника-воин…– рассмеялся Прохор.
Ротмистр грозно посмотрел на приказчика, но ничего не ответил.
Гости неторопливо допили чай и мы с Прохором проводили их за ворота.
Бабка Ефросинья и Прасковья крутились возле повозки с товаром.
Дородный мужик-извозчик старательно раскладывал рулоны с тканью на
повозке, неторопливо развернул тюк с сорочками и сарафанами.
— Прохор, возьми рулон сатина и ситца,– скрипучим голосом пробормотала старуха.
— Барин пусть решает,– пожал плечами приказчик.
— Батюшка, Андрей Иванович, купи пару сорочек да сарафан…– жалобно попросила Прасковья.
Горячий ротмистр слегка хлопнул Прасковью по попе:
— А ну, титястая! Может со мной поедешь? В обиду никому не дам!
Прасковья рассмеялась и быстро спряталась за моей спиной.
— Зачем тебе столько ткани, тетка Ефросинья? — спросил я.
— На постель, на занавески… с осени цена, небось, опять поднимется…
— За все восемь рублей,– махнул рукой купец.– За ткани и сорочки. Как своим людям…
Прохор кивнул, сбегал и принес деньги.
Когда купеческий караван уехал, недовольная бабка Ефросинья отозвала меня в стронку:
— С дворовыми девками путаешься?
— Не понял тебя, тетка Ефросинья…
— Думаешь не вижу, как Параська на тебя смотрит, кабель ты шелудивый… и торговаться совсем не умеешь, надул тебя ухарь-купец. Не Никитинской ты породы, а я вот завтра поеду в участок, обо всем доложу, попомни мое словцо…
Бабка Ефросинья пожамкала беззубым ртом, смачно сплюнула и заковыляла к особняку. Вот же заноза на мою голову…
Я увидел что Прасковья опять таскает воду из реки и подозвал Прохора:
— В огороде я вроде видел колодец.
— Андрей Иванович, колодец заилился уже второй год, все никак руки не доходят…
— Да как же из реки постоянно воду таскать, а зимой, да еще на горку…
— Ничего, дворовые привычные.
— Пойду-ка, я, пожалуй, к кузнецу прогуляюсь
— Пешком? А для чего вам, барин?
— Будем строить водопровод в поместье. Для начала сделаем винт Архимеда. Слышал о таком?
— Врать не буду, никогда не слышал, барин.
Сегодня мной овладела кипучая жажда деятельности. Я накинул сюртук и направился в село. Удивленный Прохор еще долго смотрел мне вслед, думая о чем-то своем…
Глава 5
Когда я спустился с холма, солнышко зашло за тучи. Поднялся легкий весенний ветерок, и я подумал, что наверняка скоро попаду под дождь. Но с неба только слегка покапало и темная свинцовая туча свалила за реку. Я шел по дороге, с удовольствием вдыхая запах степной полыни.
Когда почти приблизился к селу, увидел что навстречу едет крытая бричка. Тощий извозчик подгонял крупного белого рысака. В бричке сидел пожилой грузный мужчина в котелке. Он крикнул и извозчик тут же остановился.
Мужчина бодро спрыгнул на землю. В солидном фраке, широкоплечий, лет пятидесяти. Он внимательно окинул меня тяжелым взглядом и снял шляпу:
— Доброго здоровьица, господин. Уж не вы ли местный помещик?
— Да, это я. Помещик Никитин. С кем имею честь?
— Яков Савельевич Шпагин. Приказчик графа Бекмешева. А вы изволите пешком?
— Для здоровья полезно, насиделся я в свое время…
Приказчик задумался.
— Собственно, господин Никитин, у меня к вам будет несколько деликатное предложение.
— Слушаю вас внимательно.
— Не сочтите за любопытство, сколько душ имеете в собственности?
— Около сотни.
— Небогато, так это ваше село?
— Да, а вы с какой целью интересуетесь?
— Не сочтите за странность, по распоряжению графа путешествую по губернии, приобретаю юных особ женского пола. Тринадцати-пятнадцати годков. Имеются у вас таковые? Возможно даже сестер, но чтобы без изъяну. Не кривые, без увечий, с хорошей кожей и зубами. В общем, приятной наружности. Очень дорого платим.
Мне стало противно. Дикость какая, продавать и покупать людей, будто это вещь…
— Странное дело. А зачем вам молодые девушки?
Приказчик пожал покатыми плечами:
— Мое дело маленькое. Граф поручил, а я объезжаю поместья для предложений… зачем и почему совершенно не уполномочен…
— А где ваш граф живет?
— В Орешкино, рядом с Царицыном. У Бекмешева большая усадьба на Волге. Граф человек порядочный, в друзьях с самим губернатором. Так как, найдем в селе две-три красивых девки? Ежели товар хороший — хоть триста рублей за каждую заплатим.
