Какого биджуу я теперь волшебник? - Кицунэ Миято (читать полную версию книги txt) 📗
Так, идём дальше, чулана тут не было, точнее, вместо него под лестницей тоже были сделаны полки для книг. Хех, и где мне, интересно, спать?
— Там ванная комната, — прокомментировал одну из дверей Снейп–сенсей. — Если захочешь помыться, то воду придётся нагреть. Здесь только дровяной титан. Я нагреваю воду магией… В общем, позовёшь меня.
— Понятно, — кивнул я.
В Конохе тоже была своеобразная система, и на горячую воду были жёсткие ограничения. В принципе, если разогреть тело циркуляцией чакры, то можно и в ледяном ручье спокойно обмыться. Правда, палевно, если на миссии и у врагов есть сенсоры. Пока я не поставил себе согревающую воду фуин, то тоже страдал… Интересно, работают ли печати здесь? По идее — должны, я спокойно пользовался чакрой в прошлый раз. Для печатей же нужны чакропроводящая бумага и специальные чернила, впитывающие чакру, и, собственно, мастер фуиндзюцу. Может быть, с магией тоже прокатит? Впрочем, для начала надо понять, как эта магия работает и действует.
Рядом с санузлом оказалась дверь в подвал, в котором была лаборатория. Туда мне строго–настрого запретили спускаться. Но одними запретами Снейп–сенсей не ограничился и взмахнул палочкой. Я ощутил, как из куска деревяшки вылетело что–то запрещающее и запирающее.
— Вы поставили какой–то магический замок? — поинтересовался я. — Такое чувство от этого места теперь…
Снейп хмыкнул и у меня по спине пробежали мурашки размером с кулак. Так похоже на Учиха. Даже кажется, что запах тот же. Саске мылся травяным шампунем и хвойным мылом, и от Снейпа–сенсея тоже пахло чем–то растительным. Блин, что–то я совсем расчувствовался. Надеюсь, что не разревусь здесь, как мелкий. Столько всего навалилось… И так страшно даже подумать, что где–то там в моём мире его больше нет.
— Что с тобой? — я вздрогнул, когда он дотронулся до меня и приподнял голову за подбородок. Я отступил на шаг.
— Извините, сэр. Просто вы напоминаете мне моего друга. Его больше нет с нами. Но я не собираюсь размазывать сопли, и это никак не помешает мне учиться у вас.
— Вот как?.. — только и сказал он, и мы продолжили осмотр дома.
На втором этаже оказалось три комнаты. Одна из них — спальня, вторая, самая большая, была чем–то вроде библиотеки–кабинета. Ещё пара взмахов палочкой, и на тех книгах, которые мне нельзя было читать, появились ещё одни чары запрета.
Третья комната была самой маленькой, и со скошенным потолком, напоминая мой чулан. Как раз под скосом стоял небольшой продавленный диванчик, ещё была пара пустых полок и стол.
— Это — моя бывшая детская комната. Расположишься здесь, — сказал сенсей.
Я сложил на диван свой тощий школьный рюкзачок, в котором была смена белья, носков и ещё одна футболка. А также толстая тетрадь и карандаш. Я собирался записывать уроки.
— Займёмся делом после ланча, — решил Снейп–сенсей. — Ты хочешь есть?
— Извините, сэр, но я почти всегда хочу есть, — отрапортовал я, и опустил взгляд в пол, — прокормить меня весьма накладно. И не смотрите на мою худобу, ем я действительно много, но я обязательно отработаю помощью по хозяйству. Я много чего умею делать.
Сенсей издал странный звук, и я даже подумал, что всё, отправит обратно к Дурслям, скажет, ага, ищите дурака. Но предупредить стоило. К тому же, не могу я потребовать денег в банке, так как, по идее, про эти деньги знать не должен. Так что своей тирадой я ещё и попытался вызнать о том, что у семьи Поттер имеется счёт в заведении, в котором заправляют страшные карлики. Кто знает, что клюнет на эту наживку?.. Может быть, потом сенсей озаботится вопросом обеспечения моей семьи хотя бы на мой прокорм? Гарри рассказывал, что там «куча денег», но на мнение человека, который никогда с деньгами, так сказать, дел не имел и тратил их только на учебники и сладости, полагаться надо с оглядкой.
Но нет, оказывается, сенсей пытался сдержать смех и не хохотать открыто. Пожалел сиротинку.
— Идём, посмотрим на твоё обжорство.
Мы спустились обратно на кухню. Прошли через ванную комнату — там помыли руки. Я уже привык, что умывальник надо затыкать, так что заслужил одобрительный взгляд.
Поставив на плиту чайник, сенсей подошёл к одному из шкафов, в котором я заподозрил фуин–холодильник. Так и было! Он достал сливочное масло, половинку буханки пшеничного хлеба, кусок свиного рулета, похожего на тот, который старик Теучи добавляет в мой любимый рамен, только почти квадратный в сечении, видимо, под форму хлеба. Эх, в этой туманной стране и рамена не поешь, хоть сам готовь…
— Перекусим чаем с бутербродами, — сказал Снейп–сенсей. — Нарежь хлеб и мясо. Справишься?
— Какой толщины должны быть куски? — я с удовольствием проверил баланс ножа и посмотрел на хорошо заточенное лезвие.
— Хлеб: полдюйма. Рулет: четверть дюйма, — отвернувшись от меня, ответил он. — Пожалуй, раз ты всегда голодный, сделаю ещё яичницу, — он посмотрел на меня недоверчивым взглядом и из того же шкафа вылетело четыре яйца, которые через мгновение вкусно зашкворчали на сковороде.
Я примерился. Хорошо, что местные меры длины и веса я уже запомнил.
— Хлеба выйдет девять кусков, а рулета только на восемь. Порезать чуть толще хлеб или чуть тоньше рулет? — спросил я.
— Вот как? — снова внимательно посмотрел на меня сенсей. — Дай, посмотрю.
Он взглянул на мою дилемму.
— Сделай больше бутербродов, — хмыкнув, решил он, покачав головой. — Хороший глазомер.
Да, тринадцатилетний опыт метания оружия, каллиграфия и боевые искусства не проходят даром даже после попадания в такое никчёмное и подслеповатое тельце. Но ничего, я упорный, и с этим можно справиться.
Я смазал хлеб маслом и соорудил бутерброды. Ко мне подлетела кружка чая и половина яичницы. Некоторые шиноби тоже умеют что–то похожее, например кукольники Суны — они цепляют нити чакры к предметам и могут ими манипулировать, используя в качестве оружия. Правда эти предметы должны обладать достаточно хорошей чакропроводимостью, вроде специальной древесины и металла. Сасори — кукольник–нукенин из организации «Акацуки», члены которой долго охотились на меня, вообще использовал в качестве марионеток тела шиноби. С чакропроводимостью у него точно проблем не было…
— Да, теперь я вижу, что ты не преувеличивал, — прервал мои размышления сенсей, и я понял, что всё кончилось. Вкусно было. И практически наелся.
Я быстро убрал всё со стола, вымыл и вытер посуду, пока Снейп–сенсей за мной наблюдал. Чувствую, что оценивает. Как бы не опростоволоситься. Надеюсь, я не чавкал за едой. Вроде не чавкал и ел аккуратно. Осторожно потрогал щеки, нет ни крошек, ни масла.
— Идём, — порывисто встал учитель, словно, наконец, принял какое–то решение. — Покажу тебе несколько упражнений.
Не сдерживая довольной улыбки, я последовал за ним.
— Это может тебе показаться скучным и не интересным, но всё–таки постарайся, — сказал сенсей, когда мы вернулись в «мою» комнату. Взмахнул палочкой, стол подвинулся на середину, а он достал спичечный коробок. — Твоя задача — воздействовать на спичку. Проще всего получается левитация, то есть — полёт предметов. Нужно лишь усилие воли. Также ты можешь попробовать зажечь её, или разломить, или, может быть, окрасить в другой цвет. Сосредоточься на предмете, почувствуй свою магию и направь её к спичке. Думай, что хочешь сделать. Тут важно лишь сосредоточение и собственно — твой посыл. До обеда это всё твоё, — он рассыпал на стол содержимое коробка. — Пытайся.
— Да, сэр, — кивнул я, разглядывая новое препятствие на пути становления самым крутым волшебником.
Часть 1. Глава 7. Что есть магия?
9 августа, 1988 г.
Англия, Коукворт, Тупик Прядильщиков, дом Северуса Снейпа
Разглядывая кучку спичек, я думал с чего бы начать. Опыт подсказывал, что для начала следует очистить сознание и помедитировать.
Я сел на пол перед столом и уложил спички по поверхности столешницы по одной. Мой жабий учитель Фукасаку–сан всегда говорил визуализировать все процессы и потоки энергий, проистекающие вокруг. Так я научился впитывать в себя природную энергию, смешивая ту со своей чакрой. И, благодаря этому, стал самым молодым шиноби, освоившим режим мудреца. Пожалуй, вернее сказать, единственным человеком, доподлинно освоившим режим мудреца. Джирайя тоже мог его использовать, но Фукасаку–сан говорил, что его техника была не столь безупречной.
