Первопричина: Лагерь смерти (СИ) - Соболь Артём (книги бесплатно читать без txt, fb2) 📗
— Осип…
— Хватит, профессор! Хватит, я всё знаю. И Колька не Колька и Светка не Светка, и Катя не невеста. И вообще, не мои они дети. Не мои… Знаешь как больно мне от ентого? Нет? Не понять тебе… Я же со всей душой, а мне в ответ обман. Понимаю… Открой, выдвини ящик, достань лекарство.
— Не надо, Осип, не надо. Одумайся. У них выхода не было. Их запытали, замучили. Они…
— Ты чавой несёшь, юродивый, — строго смотрит на меня Осип. — Ты что, подумал что я им мстить буду? Совсем тебя твоя наука ума лишила. В микроскоп надо меньше смотреть. Достань шприц, поклади на стол, и без глупостев. Ты меня знаешь. Выльешь лекарство, придушу не пожалею.
Делаю как говорит Осип. Отодвигаюсь от стола, смотрю на него и тут…
— Я стану таким же, — подходя и хватая шприцы кивает Осип. — Да, они не мои. Да обманывали. Но прикипел я к ним. Понимаешь? Я же так радовался весь, думал бог мне их вернул. А тут…
— Откуда ты знаешь? Кто тебе рассказал?
— Кто-кто, дед Пихто. Знаю и всё. Сам видел, сам слышал. Сам всё понимаю. И помню. Мы кто? Вот мы с тобой? Нет, Михал, не друзья. Хотя да, так тоже можно сказать. Но на самом деле… Ты есть, а меня нет.
— Это как? — ничего не понимая спрашиваю. — Но я тебя вижу. Ты здесь. Мы…
Вздохнув Осип отходит к стене, встаёт около зеркала и зовёт меня к себе.
От страха сглатываю, еле переставляя ноги подхожу, как вдруг Осип ловит меня за плечи и поворачивает к себе.
— Что видишь, профессор? Опиши меня.
— Голова нечёсана, бородища. Зубы золотые. Крепок…
— Запомни, — улыбается Осип. — Хорошо запомни. А теперь смотри!
С этими словами Осип поворачивает меня к зеркалу и там…
— Это как? — созерцая в зеркале перепуганную рожу Иваныча спрашиваю. — Это…
— Меня нет, профессор, — криво улыбается отражение. — Настоящий Осип умер от излучения. Меня же, ты выдумал. Я это ты. Ты по воспоминаниям и рассказам настоящего Осипа создал меня. Ты меня выдумал. Меня нет.
— Но как? Друг мой, давай прекратим всё это. Ты подговорил Серафину и вы с ней разыгрываете меня. Хватит, уже не смешно.
— Могила настоящего, слева от помойки. Ты положил тело в металлический шкаф, чтобы крысы не добрались. И обложил обломками бетона. Крест ставить не стал. Не смог… Вспоминай!
— Я…
Опустив голову плетусь к столу, падаю на стул и обхватив голову руками, понимаю что всё это правда. Я настолько сильно боялся остаться один, что выдумал себе товарища. И этот товарищ, мой собственный выверт сознания, сейчас рассказывает мне правду.
— Но зачем?
— Зачем? — появляется передо мной Осип. — Так енто, мне сыну помогать надо, ага. Да, не сын он мне. Но… Люблю я их, профессор. Прикипел я к ним, ближе чем к родным. А какая помощь от меня? Мы с тобой обычный человек. Ентих, суперсилов у нас нету. Ну и как мы им поможем, наукой твоёй? А если пулю в голову поймаем? Нет, не обсуждается. Нам надо стать такими же. Вкалывай лекарство.
— Нет! Это не проверенно. Нет гарантий. Никаких. Вообще никаких.
— А у меня есть, — возражает Осип. — Сам смотри, морда профессорская. От «Первопричины» мы не сдохли, а даже сильнее стали. Лекарство у нас есть. Влад и девчонки в нас верят. Остаётся самоубиться.
— Нет!
— Прости, друг, — подняв руку вздыхает Осип. — Но так надо.
С этими словами, Осип хватает меня за шею, второй рукой всаживает мне в бедро оба шприца и вводит раствор. От боли прихожу в себя и с ужасом понимаю что сам себе сжимаю горло, а второй рукой держу шприцы.
— Осип, что ты наделал?
— Ты подожди, Михал, — шелестит в голове голос Осипа. — Я сам…
Тело прекращает слушаться. Вскакиваю, выдёргиваю шприцы и бегу к выходу. Пробегаю коридор, ныряю в лаз и шустро ползу.
— Куда?! — кричит в голове Серафина. — Стой! Там фашисты. Ломакин!
— Нету его, — отвечает ей Осип и шустрее ползёт.
— Остановись! — командует Серафина.
И Осип замедляется. Замедляется, но рыча ползёт вперёд.
— Друг мой, пока не поздно, давай вернёмся. Наша смерть.
— Нам надо умереть. Надо! Мы воскреснем и поможем.
— Пожалуйста, не надо. Если не получится, мы же их одних бросим. Они…
— Колька справится. А ты не мешай. Ничего, профессор, мы им всем ещё покажем. Держись.
Не обращая внимания на наши уговоры, Осип как баран прёт вперёд. Проползает по тоннелю, оттолкнув камень выскакивает наружу и бежит к бродящим по куче мусора фашистам, которые ничего не замечая бродят и смотрят куда угодно, но не на нас.
— Дед! Ты совсем спятил? — кричит голос Серафины. — А ну обратно. Я пока глаза им отвожу, но долго…
Усмехаясь, Осип хватает обрезок трубы. Превозмогая давление Серафины подходит к немцу и с размаху ломает ему лицо трубой. Выхватывает автомат и стреляет…
— Идиот, — плачет Серафина. — Ну зачем?
— Так надо, дочка.
Немцы приходят в себя, замечают Осипа и… Очередь в живот. От усиленной раствором боли темнеет в глазах. Головы ближайших немцев взрываются, в голове звоном разносится крик Серафины и просьбы бежать. Что наконец-то помогает. Осип срывает с тела солдата гранату и бежит к норе.
— Ненавижу тебя, — уже рыдает Серафина. — Надо было не слушать Влада, а убрать тебя.
— Заступался, значит? Мой сын… Весь в папку.
— Заткнись и беги! Беги, папа.
Работает, Осип шустрее ковыляет к норе. Немцы хоть и стреляют, но благодаря Серафине мажут. Спасительная нора уже близко, но тут… Спину обжигает болью, Осип падает…
— Давай! — кричит Серафина. — Давай, немного осталась. Маришка уже бежит на помощь. Шевелись!
Осип харкая кровью заползает в нору, судорожно выдохнув кое-как продвигается, как вдруг, нас ловят за ноги и тянут обратно.
— А вот хрен тебе! — ползя вперёд и затаскивая в нору солдата кричит Осип. — Я… Ещё чуть-чуть. И вот…
Осип переворачивается на спину. В полумраке взводит гранату и подмигивает охреневшему от такого немцу.
Хлопок, низкий гул и звенящая тишина. Невероятная тяжесть…
— Получилось, — звучит затихающий голос Осипа.
— Урод ты, Иваныч, — понимая что всё отвечаю.
А ведь и правда всё. Взрыв, нас завалило и раздавило. Нда… А ведь я… Столько хотел сделать. Столько… Эх… Я…
