Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" (книги без регистрации .txt) 📗
— Всё это — тайна клана Учиха, — из голоса Итачи пропали последние отголоски тепла, расположения, хоть каких-либо положительных эмоций; теперь его тон был до ужаса похож на тот, которым Мадара недавно предупреждал, что сделает с Акацуками в случае предательства. — Я рассказал тебе это лишь потому, что в борьбе с Мадарой ты — мой союзник, однако распространяться на этот счёт я тебе искренне не советую.
— Не пытайся меня запугать! — вскинулся Дейдара, но затем добавил уже спокойнее: — Я и сам понимаю, что трепаться об этом не стоит, мм.
— Рассчитываю на это, — Итачи вернулся к своим обычным ровным интонациям. — Необходимо хорошо продумать план дальнейших наших действий. Пока же постарайся по возможности не конфликтовать с Мадарой.
— Да знаю я, знаю, — буркнул Дейдара.
========== Глава 11. Конфронтация ==========
После того случая, когда он заявился пьяным, Тоби в Амегакуре не появлялся, а все распоряжения передавал через Зецу. Впрочем, Нагато это было только на руку — он до сих пор не решил, как действовать в отношении этого противника, а потому предпочитал не сталкиваться с ним лицом к лицу, выдержать паузу в общении, воспользоваться ею для обдумывания ситуации.
Однако помимо Тоби была ещё одна вещь, тревожившая Нагато: в последнее время с Конан творилось что-то неладное. Наглухо замкнувшись в себе, она теперь даже с ним почти не разговаривала, лишь по делам, предпочитая большую часть времени проводить в уединении. Хотя, о причине такого состояния подруги Нагато догадывался, ведь именно он в какой-то мере был повинен в этом. По правде, он вовсе не предполагал, что смерть Джирайи вызовет у Конан такие чувства.
Когда он вышел из камеры после последнего разговора с учителем, куноичи всё ещё стояла в коридоре, прислонившись к стене спиной, отстранённо глядя в пространство. Услышав тихий скрип двери, Конан повернулась к Пейну; её лицо было бесстрастно, однако в глазах едва различимыми бликами отражались усталость и печаль. В тот момент Нагато ждал от неё чего угодно, от поздравления до проклятия, но Конан лишь попросила позволить ей на день отлучиться из Аме, на что он, конечно же, дал согласие.
Следующим утром Конан ушла, забрав с собой тело Саннина. Как подобает другу, Нагато не стал следить за ней, однако догадывался, что местом последнего пристанища Джирайи Конан выбрала местность возле их старого дома, где сенсей жил с ними и обучал троих сирот техникам шиноби и правилам выживания в этом жестоком мире. Да, места лучше и в самом деле не отыскать.
Вернулась Конан из своего небольшого путешествия совершенно спокойной, подавившей печаль, заперев её в самом дальнем уголке сердца, как сделала когда-то давно, после гибели Яхико. Больше они не говорили о случившемся; Нагато знал, что она ни в чём не винит его, прекрасно понимая, что они просто не могли позволить Джирайе жить, когда он столько узнал об организации, однако стена, которой Конан отгородилась от него ещё после смерти Яхико, заметно увеличилась. С этим стоило бы попытаться что-то сделать, но пока никаких стоящих идей у Нагато не было, и он, оставив на время данный вопрос, решил заняться другим.
«Какудзу, Хидан».
«Да?» — тут же откликнулся Какудзу.
«Наконец можно забить на чёртову охоту за головами и идти за джинчурики, да?» — раньше времени обрадовался его напарник.
«Нет. Вы должны незаметно и в кратчайшие сроки вернуться в Скрытый Дождь».
«Чего?! — завёлся Хидан. — Вот чё за хрень, Лидер?! То лови тебе Двухвостую, то не лови… Определись, блять, уже!»
«Я определился, — холодно произнёс Нагато, клятвенно пообещав себе при следующей встрече надрать фанатику уши. Или ещё лучше зашить рот. — Возвращайтесь на базу».
«Всё-таки, как быть с джинчурики?» — уточнил Какудзу, пока его напарник громко высказывал своё недовольство приказом и лично Лидером.
«Это может подождать, — ответил Нагато серьёзно. — Появилась вещь куда более важная, чем охота за хвостатыми», — сказав это, он разорвал связь, оставив подчинённых в замешательстве. Так Нагато мог быть уверен, что они выполнят приказ хотя бы из любопытства.
Как убедить эту оголтелую парочку сохранить верность ему, Лидер в принципе знал. Какудзу достаточно было пообещать возможность и дальше вести его левые подработки с отловом шиноби, за головы которых назначена награда; по натуре Какудзу всегда был консерватором, поэтому почти наверняка не станет дёргаться и перебегать под начало Тоби, если условия сделки будут равны. С Хиданом было несколько труднее — слово «преданность», насколько мог судить Нагато, в словаре этого его подчинённого отсутствовало напрочь; для фанатика было важно только поклонение кровавому богу Джашину и жертвы, которые он должен был этому самому богу приносить. В этом плане очень верным в своё время было решение поставить Хидана в пару именно с Какудзу (один получает жертву, другой — деньги за голову), но вот в борьбе за его лояльность кровожадность парня могла сыграть и против Нагато — в отличие от него Тоби пообещает фанатику полную свободу действий, и не одарённый большим умом Хидан вполне может купиться на посулы.
Оставался ещё третий нукенин, находившийся под его началом. Около часа назад Конан по просьбе Нагато отправилась в убежище Акацуки, чтобы поговорить с Кисаме; она всегда разбиралась в людях лучше, чем друг, поэтому куда больше подходила для того, чтобы осторожно расспросить мечника. Им необходимо было убедиться, что в предстоящем противостоянии Кисаме будет на их стороне, ну а если нет… Об этом «нет» Лидер предпочитал не думать. Кисаме был их товарищем, поэтому Нагато очень не хотелось избавляться от него, да и Итачи тоже бы не обрадовался такому исходу. Однако — и Нагато уже чётко для себя это решил — если придётся, он пойдёт на крайние меры. На карту поставлено слишком многое, чтобы поддаваться сентиментальности.
Однако главной проблемой Нагато был всё же не вопрос лояльности его подчинённых, а Учиха Обито. За прошедшие дни Нагато достаточно много узнал об этом шиноби. Оказалось, к примеру, что Обито был товарищем по команде Хатаке Какаши и вместе с ним учился у Четвёртого Хокаге. Во время Третьей мировой Обито вместе с товарищами по команде прорывался к мосту Каннаби, где немногим позднее произошла одна из самых известных битв той войны, однако на них напали, и Обито, успев отдать один из своих Шаринганов Какаши, который потерял глаз в бою, умер. Так, по крайней мере, считалось в Конохе.
Как он выжил, Лидеру не удалось выяснить. Затем — и это уже было воспоминаниями самого Нагато — этот шиноби неожиданно возник на их с Яхико и Конан пути и предложил Нагато свою помощь в овладении силой Риннегана. В тот раз Яхико весьма ясно дал понять новому знакомому, представившемуся Мадарой, что они в нём не нуждаются. После этого Обито вроде бы отстал, но наверняка продолжал из тени наблюдать за созданием Акацуки и первыми её успехами; на какое-то время о нём забыли. Но когда Хандзо Саламандра захватил в плен Конан, а Яхико затем отдал свою жизнь в обмен на жизнь той, которую всем сердцем любил, когда Нагато, мстя за друга, уничтожил всех людей тогдашнего главы Амегакуре и его союзника Данзо из Конохи — вот тогда-то Обито и появился опять и поведал о своём плане «Глаз Луны».
Мир бесконечной иллюзии, в котором человечество навечно уснёт, раз и навсегда избавившись от войн, страданий и кровопролитий… В то время идея показалась Нагато действительно заманчивой — но теперь перестала быть для него таковой. Пару раз они с Итачи обсуждали этот план, и он был согласен с Нагато в том, что люди заслуживают лучшей участи, чем забвение внутри гендзюцу. Они уже даже, в общем-то, начали думать над тем, как остановить Тоби, но Итачи очень некстати пропал, и теперь Нагато остро ощущал ответственность за судьбу мира на собственных плечах.
Неожиданно на своём акацуковском кольце он почувствовал чакру Конан. Связь была короткой, и мысленно произнесла куноичи всего одно слово:
«Приходи».
«Ловушка», — мгновенно понял Нагато — если подруге было нужно что-то передать ему, она предпочитала использовать свою технику бумажных бабочек.
