Жизнь, которую я изменю. Книга 2: Начало нового мира (СИ) - "Кицунэ Миято" (лучшие книги TXT) 📗
— Но Карин не знает… Всех нюансов, — обдумывая кандидатуру дочери, Орочимару смотрел на веселящихся близнецов, которые уже освободили качели и начали играть в догонялки с детьми постарше.
Он и Цунаде не рассказал «всех нюансов», впрочем, та и сама не хотела их знать. Он заверил, что обойдётся без человеческих жертв, и это полностью устроило чету Сенджу, которые хотели возродить свой клан. И не просто клан — они желали, чтобы у их детей мог пробудиться мокутон — элемент Дерева, который был доступен лишь Первому Хокаге и удачному эксперименту с клетками Шодая — Тензо. Цунаде уже подготовила почву в совете дзёнинов, сообщив, что собирается возродить свой клан с помощью искусственного оплодотворения и нескольких суррогатных матерей, которые, по легенде, «находились в других селениях», и их местонахождение держалось в секрете.
Орочимару не знал, сколько яйцеклеток погибнет в результате столь сложного «скрещивания». По расчётам, потери могли составлять до девяноста пяти процентов. Поэтому полтора года Цунаде, используя Ин-фуин, препараты и медицинские навыки собирала и «усыпляла» в яичниках свои фолликулы, которые должны были созреть одновременно. По предварительным оценкам и диагностике — около ста пятидесяти — ста шестидесяти яйцеклеток должно появиться вследствие «мега-овуляции».
Тем самым, даже при самом худшем раскладе они смогут создать как минимум троих детей с клетками Хаширамы, Цунаде и Джирайи.
В будущих детей клана Сенджу Орочимару планировал внедрить то же, что и в пятерых своих «внуков» — частицу своего сознания, и об этом Цунаде даже не догадывалась.
Впрочем, этот эксперимент не был до конца подтверждён. Самые младшие Учиха были обычными детьми и не проявляли признаков пробуждения «наследственной памяти», которую Орочимару ввёл в их тела в эмбриональный период при помощи проклятой печати. Мозг ребёнка должен сформироваться, прежде чем частица сознания «проснётся», об этом говорили и предварительные прогнозы, и биометрические наблюдения. Эти мальчишки вообще были очень развиты и тянулись за ребятами постарше. В три года мозговая активность Шо и Кенджи достигла требуемого уровня. Но за прошедших полгода «подсознание» не пробудилось. Орочимару не отчаивался и думал, что, по крайней мере, он, как минимум, смог дать своё продолжение и породниться с великим кланом.
Сейчас ему представился шанс породниться и со вторым. А если «наследственная память» всё же проснётся, то это будет просто замечательно. Перспективы в случае успеха, которые видел он, потрясали воображение.
— Так что насчёт Карин? — тихо спросила Цунаде.
— Я введу её в курс дела. Ей можно верить, — ответил Орочимару. — Будь готова, завтра прими все лекарства и не напрягайся. Послезавтра начнём операцию.
*
— Ты хотел меня видеть, отоо-сан? — в домашнюю лабораторию заглянула Карин.
Орочимару посмотрел на свою родную дочь, с лёгкой ностальгией подумав, что та всё больше становится похожей на мать — Узумаки Кури, которую он помнил из своей молодости. Те же длинные алые волосы, которые Карин заплетала в широкую косу немного набок, красивая фигура. Вот только Кури не носила очков, которые делали лицо его пятнадцатилетней дочери серьёзней. Та бледная тень, которую он встретил в Стране Травы несколько лет назад, неприятно поразила Орочимару. Остриженные волосы, нездоровая худоба, даже тёмные глаза Кури выцвели от болезни.
Прихоть природы: гены Узумаки, которые обладали огромными резервами чакры, соединённые с его ДНК, дали способность к «стихийному исцелению». Сейчас его дочь достигла уровня ирьёнина А-ранга. Карин обуздала свою «стихийность» и смогла направлять её по своему усмотрению, не растрачивая «сырую» чакру, тем самым догнала Кабуто, который когда-то её обучал. Несмотря на талант, А-ранг был «потолком» для его старшего приёмного сына, так же, как для Учиха Мины «потолком» в ирьёдзюцу был В-ранг, до которого та, кстати, ещё не добралась.
Орочимару всегда остро чувствовал источники чакры у шиноби, их сформированность и направленность. Он видел потенциал даже в маленьких детях и мог спрогнозировать их дальнейшее развитие, культивируя в своих приёмных сыновьях, дочерях и остальных детях клана определённые навыки. Благодаря его работе все стали ещё сильнее. В Нацуми он разглядел искры прекрасного канчинина, у Саске заметил предрасположенность к батто* и пару месяцев назад начал серьёзно обучать того практике меча, у Наруто пробудился редкий даже для Узумаки Дар чувствовать саму суть фуиндзюцу. Карин же имела все шансы сравниться и превзойти свою наставницу — великую Сенджу Цунаде.
Орочимару определённо гордился всеми своими детьми.
— Да, мне и Цунаде понадобится твоя помощь в несколько деликатном вопросе, — кивнул он, обдумывая, что сказать, и, в конце концов, решил, что Карин достаточно взрослая, чтобы понять всё. — Садись, разговор будет долгим.
По мере повествования дочь смотрела всё с большим удивлением, которое буквально читалось в её глазах.
— Так значит, Шо, Кенджи, Има, Ёши и Такеши на самом деле мои сводные братья и сёстры? — спросила Карин, когда Орочимару перевёл дух.
— Ну да… Но родственная связь довольно специфическая. Если учесть, что как бы матери не было, или матерью выступал я при замещении своей ДНК в яйцеклетках, не знаю… Намного проще быть их дедушкой.
— То есть отцовство Итачи или Шисуи точно не установлено?
— Его, в принципе, можно уточнить, но я не вижу смысла, к тому же они довольно близкие родственники, и их ДНК во многом схожа, — пожал Орочимару плечами, удивляясь тому, что Карин обратила внимание на этот момент, даже не особо удивившись факту отцовства-материнства, а это, с точки зрения медицины, должно было заинтересовать больше.
— Отоо-сан, значит Такеши не сын Гурэн, и у них с Итачи… — посмотрев на залившуюся румянцем Карин, которая кусала губу, Орочимару понял, в чём дело.
— Ты все эти вопросы решишь с Гурэн и с Итачи, — вздохнул он, снова вспомнив о Кури и своей молодости. — А сейчас я расскажу тебе подробно, что надо будет делать.
— Хорошо! — Карин просияла ничуть не хуже своего блондинистого братца. — Я всё сделаю, отоо-сан, можешь на меня рассчитывать!
Комментарий к Часть 1. Глава 6. Посвящение в тайны
* Батто — практика меча.
========== Часть 1. Глава 7. Возвращение с миссии ==========
— Так что за проверка будет у моего брата и Наруто, сенпай? — спросил Итачи у Хатаке Какаши, в компании которого возвращался в деревню с миссии.
— Два колокольчика, — покосившись правым глазом, ответил бывший командир.
Левый глаз Какаши был прикрыт хитаем, но Итачи знал, что под протектором с символом Листа спрятан всегда активированный шаринган. Когда ещё был жив старый клан, Учиха весьма неодобрительно смотрели на носителя их приживлённого додзюцу.
Шаринган подарил Какаши новые возможности. Не только распознавать мельчайшие движения врагов и повторять техники, за что Хатаке и прозвали «Копирующим ниндзя», но и тем, что к развитым ранее «земле», «воде» и «молнии» добавилась четвёртая стихия — огня. Само додзюцу Учиха было тесно связано с огненными техниками на генном уровне, поэтому все представители клана, даже самые слабые, уже в шесть-восемь лет могли выполнять «катон-но-дзюцу» до D-ранга включительно.
Остальные клановые шиноби чаще всего овладевали начальными стихиями годам к тринадцати-пятнадцати, а бесклановые, не имеющие особых предрасположенностей, — и того дольше.
Но Какаши, развивший в себе столько стихий, сам по себе был гением клана Хатаке, несмотря на то, что на данный момент остался последним его представителем в Конохе. Итачи помнил, что однажды сенпай говорил о том, что часть его клана может быть в Мамору — поселении шиноби, на границе со Страной Травы — считай — Страной Земли. Но после смерти своего отца Какаши оборвал все связи с кланом и не стремился найти родичей. Это было время жестоких войн, в котором погибло множество таких маленьких и разобщённых кланов, как Хатаке.
