Ревизор: возвращение в СССР 2 (СИ) - Винтеркей Серж (лучшие книги читать онлайн TXT, FB2) 📗

Вася уже расставил чашки на стеллаже.

Я подал ему бутылку, вторую тоже выставил на стол — вдруг пригодится, дело-то серьезное, вон как женщина переживает! Вася плеснул в чашки коньяка и раздал нам со Славкой. Я открыл коробку с зефиром, одну зефирку сунул в руку Никифоровне, во вторую руку Вася ей вложил чашку с коньяком. Блин, я не планировал пить, и тем более Славку не привел бы, если бы знал, что нальют, но выхода не было — за помин души, по сути, выпить предлагают. А что не очень хорошей — так после смерти или ничего, или хорошо. И ведь Славке ничего и не скажешь, чтобы меру знал — обидится на меня! Кто я ему — такой же пацан, как он сам, а тут взрослые наливают и предлагают. Нет, друга терять нельзя такими придирками.

— Давайте, Анна Никифоровна, не чокаясь, — сказал я.

Она послушно глотнула коньяка и, пожевывая зефирку вприкуску со слезами, покачивалась из стороны в сторону.

— Эк её пробрало, — тихо сказал я Васе. — Она же терпеть его не могла.

— Ну, вот так бывает, — пожал он плечами. — Я слышал, что они больше пятнадцати лет вместе проработали.

Мы молча тянули по глоточку хороший коньяк, грызли печенье.

Вася подлил Никифоровне коньяка в чашку.

Она залпом выпила, её немного отпустило. Она, всхлипывая, сидела, глядя в чашку. Потом подставила Васе пустую чашку, с вызовом глядя на него.

Вася растерянно взглянул на меня. Я махнул рукой, типа, сегодня всё можно.

Никифоровна сделала ещё несколько глотков, у неё начал заплетаться язык.

Она вспоминала, как Цушко женился во второй раз на «этой стерве». Припомнила ей некий скандал, после которого покойный пустился на работе во все тяжкие и, рискуя всем, старался ублажать любой каприз «этой ненасытной твари».

Я жестом отозвал Васю в сторону.

— Что будем с ней делать? — спросил я его. — Домой одну отпускать её в таком состоянии нельзя, уснёт ещё по дороге, на морозе или свалится куда. Тут есть, где её на ночь положить?

— У нас в закутке можно. Если она согласится.

— Блин, может мне её домой отвести? — спросил я. — Она нужна будет сегодня?

— Даже если и нужна, то не в таком состоянии, — хмыкнул Вася.

Никифоровну развезло конкретно. Она то рыдала, то грозилась оттаскать за волосы эту «прошмандовку».

Я подошёл и присел перед ней на корточки.

— Анна Никифоровна, пойдём домой?

— Пашка, я его зам, — заявила она заплетающимся языком. — Я тут за всё отвечаю. Я теперь здесь жить буду.

— Понятно, — я встал и взглянул сочувственно на Васю. — Боюсь, теперь это твоя проблема. Я попробую бабку свою сюда прислать, они дружат. Может, она тебя спасёт.

— Хорошо бы, — пробурчал Вася.

— Слушай, мы в поход завтра с классом идём. Не знаем, чем девчонок угощать. Я, когда коньяк брал в баре у Цушко, заметил бутылки вина какого-то. Можно я возьму парочку?

— Да бери что хочешь. Чего уж там, — разрешил Вася.

— Спасибо.

Я похлопал его по плечу и пошёл к кабинету Цушко. Не сказать, что ноги у меня заплетались, но покачивался из стороны в сторону я заметно. Видно, Пашка к алкоголю совсем еще непривычный, да и откуда ему. К тому же коньяк — напиток крепкий, это тебе не пиво.

Кое-как добравшись до бара, я открыл его. Тут у Цушко стояло довольно много разных бутылок. Я перебирал их, с интересом читая этикетки. Такие знакомые и, в то же время, такие давно забытые названия: «Мускатель», «Алиготе», «Кокур», «Тамянка», «Мускат белый красного камня». Заметил и бутылку советского виски, что попалась на глаза еще в прошлый раз. Как интересно. Похоже, Цушко собирал коллекцию алкогольных напитков, да и сам был ценителем, все же отдавая предпочтение винам. Почти треть бутылок были початыми.

— Прости, Адамыч. — сказал я, доставая из кармана бушлата сетку.

Зря я что ли попал в прошлое? Надо хоть попробовать, решил я и отложил себе полупустую бутылку виски. Передвигая бутылки по бару, я нашёл не начатую бутылку «Столовое белое Чиченингушвино». Это что ещё такое? Надо попробовать. В сетку. Также взял не начатую бутылку белого муската массандровского. Из самого дальнего угла я вытащил бутылку Черного доктора. О, вот, это находка. Массандра. В сетку.

По поводу предстоящего похода я иллюзий не имел — ходил сам, когда в школе учился. Без алкоголя в старших классах такие вылазки не обходились. Причем взрослым было глубоко плевать, что дети пьют. Тут будет точно также, и не мне что-то менять, возрастом еще не вышел. Все, что я могу сделать — проследить, чтобы пили поменьше и качественное, чтобы полегче потом было.

Коньяки, портвейны и вермуты я не брал, надо и Васе что-то оставить. К тому же я у него только пару бутылок вина попросил. Не буду наглеть. И так две бутылки незаметно в четыре превратились.

За бутылками в самом дальнем углу бара обнаружил небольшую жестянку. И не заметил бы, если бы случайно не зацепил рукой. Вытащил, открыл, в жестянке оказались деньги. Купюры были разного номинала — от рублевых до двадцатипятирублевых, в общей сложности чуть больше ста рублей. Это, явно, не подотчётные деньги. Видимо Цушко держал небольшую нычку на непредвиденные расходы.

Подумав, я вынул деньги из коробки и положил в карман. Жестянку вернул на место. Решил, что отдам деньги Ивану, пусть Веронике передаст или купит ей что-нибудь. Будет девчонке хоть какая-то компенсация за перенесенный стресс и сгоревшие нервные клетки.

Оглядев напоследок бар, я закрыл его, вышел из кабинета и запер на ключ дверь. Поставил сетку с бутылками на стеллаж и пошёл за Славкой.

Меня не было всего минут пятнадцать, а обе бутылки уже опустели. Славка с Васей вообще закемарили, опираясь на стену. Нифига себе ударные темпы! Под зефир и печеньки так точно делать не стоит!

— Эх, что за молодёжь пошла, — пробормотала Никифоровна, показывая размашистым жестом на Славку с Васей. — Ни выпить, ни закусить. Уже готовые.

— Ничего себе, — удивился я. Бабуля неожиданно пришла в себя, а пацаны в дрова, — Анна Никифоровна, что теперь делать? Вы домой пойдёте?

— Нет, куда же я пойду? — заплетающимся языком ответила она. — Васька, вон, разве сможет сегодня дежурить?

Как быстро всё встало с ног на голову.

— Да уж, — сказал я, глядя на сопящего Васю. — Я тогда Славку забираю. Заприте за нами двери.

Я начал тормошить Славку, он быстро встал, но стоял нетвёрдо, пошатываясь. Пусть Никифоровна и Вася спать ложатся, лишь бы дверь изнутри заперли. Бабушке не буду пока ничего говорить.

Я взял со стеллажа свою авоську со спиртным, вывел Славку на улицу, дождался, пока Никифоровна заперла засов за нами и повёл Славку домой. Он на улице более-менее очухался, шёл во всяком случае ровно. И даже вспомнил, что нам сегодня ещё надо Светку у предков отпрашивать.

— Славка, ты не обижайся, но тебе сегодня к Светке идти нельзя. Давай, я один схожу. — предложил я.

— Чего это? — возмутился он. — Я что, по-твоему, не в состоянии?

— В состоянии, в состоянии, — вслух согласился я, а про себя добавил: в состоянии нестояния.

Может, пока дойдём, выветрится. Но надежды на это мало. Ладно, будем действовать по обстановке.

Когда мы проходили мимо большого дома, нас напугал Винтик. Он поднялся и опершись передними лапами о забор, громко брехнул на нас.

— Винтик! ФУ! — громко крикнул на него я, от неожиданности, на автопилоте, дав ему по морде рукой в варежке. — Нельзя!

Пёс по-своему что-то громко проворчал, как старый дед. Несколько раз перебегал вдоль забора за нами. Мы шли, не обращая на него внимания.

Нам надо было к Светке. С Первомайской свернули на Огарёва и вышли на Ленина. Я специально пошёл таким маршрутом, чтобы пройти подальше от нашей улицы. В этом чёртовом городишке, если встретим кого-то из соседей в нашем состоянии, сдадут нас предкам моментально.

И посуда в сетке предательски позвякивала на каждом шагу.

Мы без приключений дошли до Большого моста.

— Что там Светка говорила, в каком доме она живёт? — спросил я Славку.