Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" (книги без регистрации .txt) 📗
— Мокутон? — предположил Итачи, слушавший с величайшим вниманием. Этот порыв Мадары был неожиданным, странным и однозначно настораживал, но всё же Итачи, хотя и не видел причин для такой внезапной снисходительности, не собирался упускать случай получить ценную и редкую информацию.
— Да, — кивнул Мадара, не скрывая удовольствия от одной мысли об этом. — Знаменитый Кекке Генкай Хаширамы — Древесный элемент, неподвластный никому, кроме него. Ну, и меня, в конечном итоге. Но это был не последний подарок, который Хаширама мне невольно сделал; после того, как ткани Сенджу прижились во мне, Учихе, пробудилась сила, по сравнению с которой Мокутон и Мангекью Шаринган — техники генинов, — он замолчал на миг, пристально глядя на собеседника. — Риннеган. Додзюцу из легенд, глаза Мудреца Шести Путей. Это последняя из тайн Шарингана: тот, кто объединит в себе способности Учиха и Сенджу, обретёт силу Рикудо Сеннина.
— Вот как, — негромко произнёс Итачи. — Значит, благодаря жизненной силе Сенджу вам удалось дожить до наших дней. Однако даже они не смогли бы дать вам вечную жизнь.
— Верно. Чувствуя приближение смерти, я вживил свой Риннеган мальчику из клана Узумаки, но он этого не помнит. Узумаки — такие же наследники Рикудо Сеннина, как мы и Сенджу, но ближе к последним; вдобавок, все шиноби этого клана обладают невероятной чакрой, поэтому только у одного из них могли прижиться глаза Мудреца.
— А после этого вы спасли Обито и рассказали ему о вашем плане и о том, где он сможет найти Риннеган, необходимый для призыва тела Джуби. И, исходя из того, что вы сказали нам с Дейдарой, когда раскрыли себя, вы предполагали, что будете впоследствии воскрешены Ринне Тенсей.
— Ты всё правильно понял.
Итачи внимательно рассматривал знаменитого предка, всё отчётливей осознавая, почему именно за ним навсегда закрепился титул сильнейшего, опаснейшего и коварнейшего шиноби их клана. Так распланировать события на годы, десятилетия вперёд… По сравнению с этим собственные планы Итачи казались придумками малолетнего ребёнка.
— Однако, — продолжил Мадара, — я не учёл одной небольшой детали, имя которой — человеческий фактор. Я не предполагал, что Обито может оказаться бесполезен; он, по всей видимости, не смог контролировать Нагато, и техника, предназначавшаяся мне, была сегодня потрачена на кого-то другого.
«Так вот что это было…»
— Мои нынешние глаза имеют некоторую связь со старыми, — пояснил Мадара, предвосхищая следующий вопрос Итачи. — По этой причине я почувствовал критические изменения в чакре Нагато, сопровождавшие Ринне Тенсей, — он перевёл взгляд на акацуковское кольцо нукенина. — По всей видимости, ты и твои товарищи тоже уловили это — от кольца кукольника исходили мощные колебания чакры.
— Да, мы действительно почувствовали их, — подтвердил Итачи. — Верно ли моё предположение, что Нагато ещё жив?
— Верно.
В своих мыслях Итачи облегчённо вздохнул. Всё-таки если их Лидеру удалось пережить применение Ринне Тенсей, то ничего страшного с ним, скорее всего, уже не случится — всё-таки все в клане Узумаки потрясающе живучи.
— В конце концов, мы подобрались к цели моего визита сюда, — Мадара легко соскочил с подоконника и подошёл ближе к Итачи, который мгновенно насторожился. — Когда был всплеск чакры Узумаки, я сумел, если можно так выразиться, урвать себе кусочек. Это, конечно, жалкие крохи, однако, — он улыбнулся очень опасно, — эти крохи вернули мне некоторые способности из прошлой жизни.
Итачи чувствовал, как вокруг предка концентрируется чакра, увидел в его глазах Шаринган — и сам непроизвольно активировал додзюцу. Интуиция подсказывала, что собирается гроза, и что обрушится она именно на его голову.
— Ты действительно превосходный мой наследник, Итачи, — произнёс Мадара, подходя ещё ближе, останавливаясь совсем близко к молодому шиноби, который уже чувствовал спиной холод стены, — такой способный, такой умный… Даже, пожалуй, немного слишком умный. Ты ведь уже понял, к чему всё идет, да?
— Вам нужна моя чакра, — проговорил Итачи, активируя Мангекью Шаринган.
Мадара оскалился.
— Именно.
В тот же миг горло Итачи было сжато в стальной хватке. Итачи схватил удерживавшую его руку, попытался стряхнуть её, вырваться, однако вдруг почувствовал резкий отток сил.
— Одна из вернувшихся ко мне способностей, — небрежно пояснил Мадара; легко, будто играючи, он одной рукой поднял Итачи над полом, по-прежнему сдавливая его горло, вжимая спиной в стену. — Не беспокойся, много времени это не займёт. Ну а пока ждём, открою тебе маленький секрет, — он прямо посмотрел в глаза потомку, совершенно не страшась его гендзюцу. — Всё это время, — заговорил Мадара негромко, доверительным тоном, — я был практически беззащитен. Вплоть до сегодняшнего дня у меня были лишь крупицы чакры… и только обычный Шаринган.
Итачи дёрнулся, попытался заговорить, однако вместо слов с его губ сорвались только нечленораздельные хрипы, а лёгкие, и без того сильно повреждённые, отреагировали на нехватку кислорода острой болью.
— Вы с Дейдарой состорожничали, — продолжил тем временем Мадара, не обращая внимания на его потуги. — Вы решили, что у меня изначально была вся моя сила; стоит признать, что это моя репутация хорошо поработала… Так или иначе, — томое в его глазах стали вращаться, медленно перетекая в плавные очертания Мангекью Шарингана, который Итачи видел на рисунке в старинном свитке Учих, — вы упустили свой единственный шанс убить меня.
Итачи ещё раз дёрнулся, но затем пальцы его, обхватывавшие руку Мадары, разжались, веки стали опускаться, а Шаринган — затухать…
— Уже почти всё, — довольно констатировал Мадара.
Но вдруг Итачи резко распахнул глаза, вновь горящие алым огнём Мангекью.
Мадара, не ожидавший более сопротивления, успел только удивлённо посмотреть на него — и в следующий миг был отброшен к противоположной стене рукой из алой чакры. Та же чакра окружила всё тело Итачи, прислонившегося спиной к стене, тяжело, рвано дышавшего.
— О-о… — протянул Мадара, поднимаясь и с интересом изучая технику потомка. — Даже в таком состоянии ты способен использовать Сусано? Я впечатлён. Однако, — его окутала холодная синяя аура, из общего потока которой быстро выделились две руки, — как долго выдержит твой Сусано против моего?
Он шагнул к Итачи, однако тот вдруг согнулся пополам и закашлялся, прижав ладонь ко рту.
— И точно, — Мадара скользнул взглядом по ручейкам крови, стекавшим по руке шиноби. — Мне нет смысла самому убивать тебя — это сделает твоя болезнь.
Он развеял свою технику, прошёл мимо Итачи к двери и, повернув ключ в замке, достал его.
— Думаю, до сердечного приступа ждать недолго. Не буду настаивать на своём присутствии при агонии — всё-таки мы из одного клана, и я прекрасно понимаю, как важно для Учихи уйти, не уронив достоинства.
И он вышел, заперев за собой дверь. Едва щёлкнул замок, алый Сусано исчез, а Итачи, кашляя и задыхаясь, упал на четвереньки.
«Не отключаться, главное — не отключаться…» — твердил он себе правило, которому научили ещё в Академии. Он начал в уме проговаривать весь свой план, всё то, что ему ещё нужно до смерти сделать, сосредотачиваясь на том, чтобы оставаться в сознании.
Но оно стремительно покидало Итачи, утекало, как вода сквозь пальцы. Он отчаянно пытался словить его, удержать, но оно всё равно ускользало, и медленно шиноби стала накрывать тьма. Сердце замедляло свой ритм, и каждый удар звучал траурно и глухо, а каждый новый мог оказаться последним.
Сокращение мышцы, ещё одно, а за ним — пустота, звенящая тишина.
«Конец…»
Он закрыл глаза — и перед его мысленным взором возникло лицо Саске.
«Маленький глупый брат, — пронеслось в голове Итачи. — Похоже, он так и не отомстит за клан, за родителей, за себя…»
В ту ночь, когда им и Тоби был полностью уничтожен клан Учиха, тогда ещё только будущий член организации Акацуки сказал напуганному, рыдающему мальчику, что будет ждать его, когда тот пробудит свой Мангекью.
