Неоновое солнце - Кротков Антон Павлович (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Старая женщина с не самым приятным морщинистым лицом смерила чужаков внимательным оценивающим взглядом и сделала снисходительный знак, чтобы новеньким освободили место.
- Может, мать, велишь ему ещё стакан налить? – неприветливо ухмыльнулся пъяница с обмылком вместо лица.
- А может хватит тебе пить, Федька! – строго прикрикнула на него старуха, однако в голосе её не было настоящей злости, так мать старается увещевать непутёвого, но горячо любимого сына. Он же отвечал ей грубо:
- Почему хватит? Какая у меня ещё радость осталась в жизни?
- От твоей водки, Фёдор, она не станет ярче, – вздохнула мать.
- Почему не станет? – не согласился алкаш и плеснул из стакана в огонь.
Вас Вас хотел сел на место, которое ему освободили, но в последний момент зловредный Федька выставил ноги в грязных ботинках и своим неприятным хамоватым голосом потребовал у матери:
- Пусть платит! Водярой!
На удачу среди доставшихся им с Викой трофеев оказался флакон мужского одеколона (главное, что он был на спирту), котоый Вас Вас отдал вымогателю, на время примерив его со своим существованием.
Вас Вас сел, устроил рядом с собой Вику и сразу стал вынимать из рюкзака обещанные продукты. За это ему и его маленькой спутнице налили по миске дымящегося густого супа из консервированной говядины с сухарями и фасолью. Проголодавшаяся Вика жадно набросилась на похлёбку. Вас Вас же едва смог одолеть пару ложек из-за возобновившейся боли в животе.
Хотя погода была прохладной, ему было жарко, со лба катился пот – у него сильно поднялась температура. Его снова начало тошнить, появилась слабость. Ему бы сейчас снова припасть губами к чудесной бутылочке со светящимся элексиром, который недавно принёс ему облегчение, но к сожалению она давно опустела. Ничего не оставалось, как терпеть и присматриваться к соседям. Похоже это была большая семья и старшей в ней была именно старуха. Приземистая, будто пришибленная тяжёлой жизнью, она тем не менее обладала огромным влиянием на своих близких, чувствовался в ней стальной стержень
- Никак не по вкусу вам пришлось наше угощение, - ехидно проскрипела она. Крупный нос и колючий взгляд делали её похожей на колдунью из скандинавских саг. Повеяло смутной опасностью. Вас Вас напряжённо улыбнулся и обвёл чистосердечным взглядом подозрительные хмурые лица.
- Отчего же, очень вкусный суп, – похвалил он и притворился, что просто не голоден. Жизнь уже научила, что любое недомогание лучше всего скрыть. К счастью, дальнейшими распросами ему не докучали. Никого не интересовало кто он, почему в военной форме, и куда они с девчушкой направляются. Эти люди и между собой-то почти не разговаривали.
Что ж, Вас Вас был этому даже рад. Из-за нарастающей боли в кишках совсем не хотелось тратить силы на слова. Самое лучшее просто сидеть неподвижно и чтобы никто тебя не трогал. Вика, наевшись, сразу заснула, положив головку ему на колени. А ему всё не спалось. Пламя костра начало понемногу затухать и в руках одного из соседей появилась скрипка, которую он грубо держал за шейку грифа, словно молоток. От такого варварского отношения к изящному инструменту профессиональному музыканту стало не по себе.
- Откуда она у вас? – изумился Вас Вас.
- Музыкальный магазин на соседней улице раздарбанивали, - неохотно отвечал мужик, - мы с братухой мимо проходили, видим она на асфальте валяется.
Мужик взял топор, которым он намеревался разрубить инструмент на щепки для костра.
- Полушайте, не делайте этого! – чуть не взмолился Вас Вас.
- Да? А что прикажете нам с ней делать? Может попиликать на ней? Так никто из нас не обучен.
- Я умею на ней играть, отдайте её мне!
- Иш ты, умник какой нашёлся! Отдайте её ему!- с весёлой злостью передразнил парень слева. - Сейчас костры топят и скрипками, и виолончелями, и книгами. Искусством сыт не будешь, им не обогреешься, выживать надо! А он о скрипочке переживает.
- Если он такой ценитель музыки, то пусть даст за неё что-нибудь стоящее в обмен – подала практичное предложение пухлая молодица с толстощёким лицом. Голос у неё был резкий «базарный». Услышав этот резкий неприятный голос Вас Вас поразился насколько бывает сильна в детях отцовская порода. Лицо у молодухи было хоть и молодое, однако грубых чертах его тоже проглядывали гены алкаша «обмылка», который уже допил отданный ему одеколон и на время угомонился.
Она кормила младенца огромной, как арбуз, обнажённой грудью, нисколько не стесняясь чужого мужчины.
Вас Вас порылся в рюкзаке и вытащил банку сгущёного молока. Но тут властно вмешалась старуха, которой снова что-то нашептала симпатизирующая чужаку девушка:
- Отдай ему за так, Егор. Раз человек просит. И смычок тоже. Всё равно от одной скрипочки тепла нам сильно не прибавиться. Разруби лучше на дрова то старое кресло, что Иван с Петровичем днём притащили.
Здоровенный бугай насупился, что-то недовольное пробурчал себе под нос, однако перечить не посмел. После смерти старого главы рода его жена стал главой клана. Её окружали дети, внуки, правнуки, сёстры, братья и племянники. И все беспрекосновно признавали главенство старухи-матери.
Вас Вас бережно принял инструмент в свои руки. Это была обычная фабричная скрипка, отнюдь не Страдивари. И всё же Вас Вас испытывал благоговейное чувство, он ласково провёл пальцами по струнам, погладил лакированный корпус.
- А вы необычный человек – с удивлением и иронией заметила ему старуха. - Разве скрипкой вы сможете нарубить дров для костра и отбиться от врагов? Зачем она вам?
Сенин ответил не как человек, на котором военная форма, а с эмоциональностью музыканта:
- В ней же тоже есть душа, как и в нас! – а сам при этом не мог оторвать завороженный взгляд от бездонных глаз сидящей рядом со старухой девушки.
- Душа?- усмехнулась старуха и недоверчиво покачала уродливой головой.
- Ну да! – неожиданно для себя завёлся Сенин. – Ведь в каждом инструменте живёт частичка божественного, разве это не очевидно? Не обязательно рубить её топором, чтобы убить, достаточно просто пройти мимо брошенного на землю инструмента и скоро душа его угаснет. Так что она благодарная нам, что мы её спасли.
- Чудно это как-то. Вы говорите о ней, как о живом существе, - подивилась старуха.
- Говорю же вам, она живая! – в свою очередь Вас Вас не мог понять, почему люди не понимают столь очевидных вещей.
- А вы чудак, - повторила пожилая женщина, но уже без насмешки, скорее с уважением.
Пока они разговаривали Вас Вас обратил внимание на прежде не замеченного им персонажа. От костра к костру бродил неопрятного вида старикан в грязной хламиде. На голосе его топорщилась большая шапка седых, непричёсанных волос, вместо верхней одежды он кутался встарый плед, штаны его были сильно вытерты на коленях и в заплатках, через дыру в носке правого ботинка выглядывал большой палец ступни. По первому впечатлению вроде обычный бомж, вот только грустное выражение лица и мудрые глаза заставляли усомниться в столь поспешном определении. Все его гнали. И подойдя к их костру, старик робко, без особой надежды, попросил:
- Разрешите я вам почитаю свои стихи.
- Не до стихов нам, проходите! – равнодушно буркнула кормящая мамаша.
- Напрасно, - покачал вихрастой головой старый поэт.
Вас Вас со своего места смотрел на него почти в профль и видел чеканное, как у Вальтера лицо.
- Вашему ребёнку, - поэт грустно указал на сосущего грудь младенца, - было бы полезно с материнским молоком усваивать молекулы культуры, чтобы вместе с витаминами, с младенчества обогащаться красотой, иначе он рискует вырасти дикарём.
После столь странного монолога на старика поглядели как на окончательно свихнувшегося интеллигента. В глазах этих людей он выглядел бесполезным, нелепым существом. Чем-то навроде валяющегося по соседству изящного кресла, хотя от него-то после разделки как раз толк будет, а какая может быть польза в мёртвом городе от литератора? Даже приблудный пёс имел гораздо больше шансов получить у этих людей кость, чем продавец никому не нужного товара. Один из мужиков его даже грубо послал. Но старик не обиделся, лишь с филосовской задумчивостью произнёс:
