Сорные травы - Шнейдер Наталья "Емелюшка" (читать хорошую книгу .TXT) 📗

В коридоре перед помещением ритуальщиков стояла толпа. В том самом, знакомом многим состоянии озверевшей очереди в присутственном месте. Я сунулась было к двери, но дорогу тут же преградила тетка в черном.

— Куда?

— По делу, — я попыталась ее обойти, но баба встала насмерть.

— По какому?

— По важному.

— Все стоят — и ты постоишь. Нашлись, тоже, высшая раса.

— Постою, — кивнула я. — С превеликим удовольствием, отдохну хоть. Только скажите на милость, пока я тут стою, кто будет вашими покойниками заниматься? Пушкин? Или свидетельства о смерти сами напишутся?

Это в деревне на самый крайний случай покойника можно за оградой кладбища похоронить, а то и вовсе в саду закопать. В городе без бумажки никуда не денешься.

— Быстро только, — проворчала тетка, отступая.

Я шагнула внутрь, в комнатушку, протолкалась к прайс-листу, судя по виду — только сегодня приклеенному вместо старого, присвистнула. Ай, молодцы, до чего быстро сообразили! Препираться с огрызающимся продавцом бесполезно, он ничего не решает, продавить директора я, наверное, не сумею. Вот ведь незадача: столько народа перемерло, а всякая дрянь жива-живехонька. Придется к шефу обращаться. Обещал помочь, значит, сделает. Рычаги, чтобы надавить на агентство, у него есть.

Шеф был в кабинете, как и все наши, собравшиеся попить чайку и отдышаться. Там же оказались те двое, что брали выходные для похорон.

— С гробами я решу, — сказал шеф. — С транспортом сложнее: катафалк у них всего один. Кто платит, тот и заказывает музыку.

— Скинемся, грузовик арендуем, — отмахнулся коллега. — С могильщиками что делать? Техники не хватает, вручную копать разве? Ни за какие деньги договориться невозможно, я пробовал.

Шеф кивнул.

— Я думал, дворника-таджика попрошу друзей подогнать. А он тоже…

— Сами выроем, — вмешалась я. — Вас здесь двое взрослых сильных мужчин…

— Почему двое? А я? — вскинулся Вадим.

— Обижаешь, Мария.

— Прошу прощения. Четверо сильных мужчин, ну и я в деревне выросла, лопатой махать умею. Выроем. Только, Олег Афанасьевич, при всем уважении…

— Действительно, — снова подал голос Вадим. — Не надо вам. Все-таки руководитель руководить должен, а не ямы рыть.

— Так и скажите: стар стал да немощен. — Шеф, поморщившись, потер левое плечо. — Спорить не буду. Поможете?

Мы нестройным хором подтвердили: поможем.

Шеф заночевал в кабинете, комнатушку дежурного эксперта — ему всю ночь по городу мотаться — уступили мне, мужчины устроились в помещениях кафедры, сдвинув столы в классе. Я честно попыталась заснуть — не вышло. Та степень усталости, когда слишком вымотан, и чем больше ерзаешь в постели, тем хуже становится. Промучившись с полчаса, я от души выматерилась и поползла к компьютеру, прихватив по пути оформленные за последние два дня акты исследования. Больше сотни набралось, надо же. Для полноценной статистики немного, но в медицине чаще всего и приходится иметь дело с маленькими выборками, так что мне хватит.

Должны быть закономерности. Не может не быть. А там, уже зная, что объединяет погибших, можно подумать и о возможном источнике воздействия на «фактор риска».

Шеф заглянул в кабинет, когда я методично забивала информацию в статистическую программу.

— Не спится, Мария?

— Думаю.

Он глянул в экран, пролистал стопку актов

— Маловата выборка получается.

Это точно. Но смысл брать неисследованных?

— Пока хоть так.

— Давай помогу.

— Тоже не спится?

— Тоже думаю… А параметры ты хорошо подобрала, молодец, даже и добавить нечего. Может, сделаем отдельную таблицу по неисследованным? Пол-возраст и тому подобное, для чего полноценной экспертизы не нужно.

— А давайте. Хотя бы просто посмотреть.

Еще какое-то время звучал только перестук клавиш и щелчки мыши.

— Все, — сказала я, потягиваясь, — Чапай думать будет.

— Будь добра, позаботься о кофе.

И в самом деле, пока компьютер обрабатывает информацию, все равно заняться больше нечем. Я принесла кофе — растворимая дрянь, но лучше ничего нет, высыпала на тарелку упаковку крекеров, найденную в недрах продуктового шкафа в ординаторской.

— Мария, когда ты наконец дозреешь до научной работы?

— Никогда. Лень. — Я отхлебнула коричневую бурду и поморщилась. Пробовала уговорить коллег скинуться на кофеварку, вскладчину деньги небольшие — но те обозвали меня воинствующей эстеткой. Их и растворимый устраивает. Плюнуть уже, что ли, да самой купить? Не разорюсь…

— Если бы было лень — ты бы сейчас спала себе тихо-мирно, а не тут сидела.

— Олег Афанасьевич…

— Хорошо, оставим пока. Готово.

Так…

— Вроде есть привязка по возрасту, — я ткнула пальцем в экран. — С детьми все понятно, чем младше, тем больше, примерно к шестнадцати годам выходит на общий уровень взрослых. Потом скачок на интервал от двадцати до тридцати, и еще один — на сорок пять — шестьдесят и дальше — по убывающей. Плюс половой…

— Не пойдет, — оборвал меня шеф. — Вот, смотри.

Я уставилась на половозрастную пирамиду населения, которую шеф выудил откуда-то из глубин Интернета.

— Черт… И правда, не пойдет. Получается — количество умерших коррелирует с количеством населения этого возраста. И разделение по полу — так же. Только дети и выбиваются.

— Да.

Хорошо, поехали дальше.

Сопутствующие заболевания… мимо, найденные на аутопсии изменения по морфологически группам — тоже мимо…

— Ничего, — резюмировал шеф. — Случайное распределение, как оно есть.

— Должна быть зацепка.

— Должна. Я не верю в случайность. Но либо мы ищем не по тем параметрам, либо выборка недостаточна.

— Не думаю, что проблема в выборке. Мы не знаем, что искать, в этом дело.

По большому счету, за статистику я схватилась от отчаяния: перебирать варианты можно до второго пришествия.

— Да, очевидные причины отпадают, а неочевидные на то и неочевидные, что не приходят в голову… Смерть под лучом?

Дежавю, ровно вчера с мужем о том же самом говорили. Ходим по кругу, обсасывая одни и те же версии…

— Всю планету? Разом?

— Это чисто техническая проблема. Я говорю о теоретической возможности.

— Не помню. Навскидку патоморфологию не помню. Надо почитать и подумать.

— Да я тоже… Как ни странно, ни разу своими глазами не видел. Хотя почему странно…

— Ни одно излучение не может убить одного и оставить невредимым кучу народа рядом. — Я задумалась, припоминая. — Если это и правда смерть под лучом, через несколько дней мы будем иметь развернутую клинику лучевой болезни разной степени тяжести. Плюс еще кучу трупов с соответствующими морфологическими изменениями. К тому же при таком мощном луче у многих были бы признаки поражений цээнэс [16], почти сразу. Дезориентация, синдромы помрачения сознания разной степени тяжести… Где все это?

Шеф кивнул.

— Возможно, ты и права. Пойду попробую поспать, хоть и немного осталось. А ты?

Я посмотрела на часы:

— Смысла нет. Поищу признаки лучевой болезни, что ли.

Пока неизвестны причины, невозможно быть уверенным в том, что непонятное воздействие не повторится снова. И снова. И так, пока воздействовать станет не на кого. Может быть, поэтому я вместо сна тратила время на совершенно не касающиеся меня вопросы. Еще одна кружка горькой дряни — и пора заниматься делом.

Спустившись в секционный зал, я столкнулась с дежурным экспертом. Из краткой, несвязной, но крайне эмоциональной речи кое-как удалось выудить, что хоть и ездили с полицией только на очевидный криминал, но все равно это чересчур для одного. Особенно если учесть, что среди полицейских треть личного состава выкосило.

— Брешешь, — не удержалась я.

— Они так говорят. А «скорая» вообще твердит, что у них чуть ли не половины нет.

— Брешут.

Потому что поверить в это — проще сразу застрелиться. Современный город без полиции и «скорой»…