ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"
Ученый чуть вздрогнул. Куль оскалился.
- Ноги в руки! – рыкнул он, обдав Решетова запахом табака, - и вперед! Пока сам еще идти можешь … или забыл? - Ствол невзначай коснулся ноги Решетова и тот сдался. – Пошли, документы покажешь, все, какие есть! И без фокусов!
- А с этим что делать будем? – ученый покосился но огромное стекло, за которым реактор начал набирать силу.
- Запрем! Сам сдохнет…
***
«Афалина». Неделей ранее. За несколько часов до взрыва.
Стук в дверь раздался внезапно. Переживания за друга, да бессонные ночи довели ее нервную систему до предела. Алиса Евгеньевна вздрогнула. Маша, даже будучи полностью поглощенная чтением книги, заметила это отчетливо. Бывшая учительница, вытащившая ее из того страшного ада, что произошел в ночь выпускного в школе, ставшая ей второй мамой, заботилась о ней изо всех сил и Мария это ценила. В этом страшном, холодном и одиноком мире она была единственным близким Марии человеком, но сегодня она просила небеса, чтобы у женщины нашлись важные дела. С самого утра девочка не находила себе места. Записка, подброшенная другом, жгла карман. «Приходи вечером» были написаны на ней всего два слова, от которых на душе становилось трепетно, а в животе начинали парить бабочки, и, кажется, боги услышали ее!
Разговора с лаборантом Мария не слышала, но после него Алиса Евгеньевна как-то загадочно заулыбалась, засмущалась… Видимо, у нее тоже намечался томный вечер…
- Что-то вы какая-то веселая, - поддела Маша учительницу.
Алиса отвернулась, попыталась скрыть покрасневшие щеки.
- Мне надо отойти, Маш… Ненадолго… Побудешь тут? – девочка с готовностью кивнула.
Алиса Евгеньевна заметалась по комнате, собираясь явно не по рабочим вопросам. То прическу поправит, то помаду нерешительно возьмет, отложит, снова потеребит в пальцах, то шкаф откроет…
- У кого-то сегодня свидание…
- Мария! – Алиса поджала губы, но сдержать улыбку не смогла, кивнула. – Погода плохая, вылет отложили, - ничего не поясняя, добавила женщина.
- Ну, здорово! Дядь Коле привет!
- Маша! – снова хотела было возразить женщина, но, встретившись со взглядом «дочери», сдалась. – Хорошо. Передам. Не скучай, я скоро…
- Не торопитесь, - отложив книгу, ухмыльнулась девочка. – Я никуда не денусь!
- Хорошо… - Алиса оправила белый форменный халат, покрутилась перед небольшим зеркалом, оценивая фигуру, вздохнула. – Ладно, пойдет. Из комплекса не выходи, лабораторию не покидай, пока меня нет. Хорошо?
- Хорошо, - соврала Маша, даже не запнувшись ни на мгновение. – Книгу пока почитаю…
Женщина снова вздохнула. Задержала дыхание, выдохнула, успокаиваясь.
- Все, я побежала!..
- Удачи вам!
Стоило только шагам стихнуть, как Маша тут же подорвалась с кровати. Так. Помада. Духи… Жаль, что косметики нет… Эх! Ну, что поделать! Глянув в зеркало, перед которым только что вертелась «мама», Мария оценила теперь уже свою внешность на удовлетворительную четверку. Все равно ей тут конкуренцию некому составить. Или слишком взрослые все или слишком неопрятные.
Приоткрыв дверь комнаты, она вышла, заперла за собой, свернула по коридору направо. Эх, Димка! Эх, какой выдумщик! И надо же было назначить встречу в бойлерной! Жуть-то какая! – думала Маша, ступая по полутемным коридорам нижнего этажа, оглядываясь по сторонам.
- Дим! – не громко позвала девочка, услышав шорох.
- Сюда, - позвал шепот и Маша, обернувшись, никто ли их не видит, улыбнулась и сделала шаг вперед.
Все, что она успела запомнить в следующую секунду, это лицо мужчины, который недавно устроил ночной дебош. Его адская ухмылка и укус пчелы куда-то в плечо. Ее схватили, дернули в сторону, закрыли рукой рот. Маша попыталась дернуться, выпутаться из захвата, но сил у подростка не хватало. Она не ожидала такого поворота событий, не была готова. Сердце забилось сильнее. От внезапности девочка даже ничего не успела сообразить. Голова внезапно начала наливаться тяжестью, в глазах потемнело то ли от стресса и страха, то ли от укола. Маша вяло махнула рукой и, обмякнув, начала отключаться. Сперва тело онемело, затем закружилась голова, язык распух, не в силах сглотнуть взявшуюся из ниоткуда слюну, а через какое-то время она потеряла сознание.
Валентин подержал девчонку еще немного, затем, поняв, что тело ее безвольно и похоже на желейное, аккуратно уложил на пол. Половина дела была сделана. Теперь осталось перехватить Алису Евгеньевну и можно взрывать… Время есть. Торопиться пока не стоит! Хоть он и сомневался в своем плане, в своих силах, в себе, но теперь… Теперь он уверен! Все получится!
***
База «Улей». Полчаса до гибели объекта.
Коридоры «Улья» гудели. Гул реактора, перешедшего в аварийный режим и готовый вот-вот рвануть, казалось, слышался в любом уголке подземной лаборатории. Дверь, ведущая к энергетическому сердцу комплекса, сотрясалась от гулких ударов, но причиной тому был далеко не гранатоподобный шар.
Кнехт с упорством парового молота долбил плечом створку, отходил и снова, с короткого разбега, врезался в металл. Дверь по чуть-чуть поддавалась. Сама она, конечно, сделана из толстенного металла, как и рама, а вот крепления - подкачали. Видать, недорассчитал там что-то инженер при проектировке, а может и вовсе не хотел рассчитывать, работая на полставки еще и дворником. Как бы то ни было, уже на пятом или шестом яростном ударе Николай понял, что выход из западни есть! Противная рожа Куля так и стояла перед глазами. Знаете, такая… с выпученными глазами от нехватки кислорода, с вываленным синюшным языком… и со сломанной шеей. О да! В трех местах!
В каждый удар он вкладывал всю ярость и злость, на которую только был способен. Короткий разбег, столкновение. «Донн» - гудит металл двери. Отойти, не спуская дикого взгляда с перегородки, словно перед ним не кусок брони, а самый закадычный враг и опять «дон-н-н-н-н». Снова разбег, снова столкновение. Разбег, столкновение. Разбег, столкновение.
Металл дверной рамы наконец-то со скрежетом дает слабину, черный камень сыпется мелкой стекольной крошкой на пол. Отойти. Разогнаться. Очередной удар, и рама с диким грохотом падает на бетонный пол. Клубы пара врываются в коридор вместе с диким гулом и треском реактора, работающего на пределе мощностей. Туман дрогнул, разгоняемый поднимающимся могучим телом.
- Тук-тук, мать вашу, - прохрипел Николай, поднимаясь.
Одежда на нем дымилась, местами подплавившись. Да, старик-инженер со своим подмастерьем, разработавший и собравший ее, явно не рассчитывал, что детище его ума и рук будут подвергать высокотемпературным пыткам, но прорезиненные ремни, окутывавшие тело великана все же выдержали.
Отжавшись, сперва встав на колени, а, затем и в полный рост, утерев выступивший пот со лба, сержант тяжелым шагом направился в комнату управления. Попадись ему сейчас Куль, он порвет его на куски!
Входил в помещение здоровяк аккуратно. Все оружие он заранее оставил Петрову, мало ли, как дела пойдут, оставив при себе лишь гранаты, да «Бульдога», но ни первым, ни вторым пользоваться сейчас было нельзя, можно было зацепить Данила. Ворвавшись, прислушиваясь к инстинктам, дабы не словить в рожу весь магазин, Николай сразу же отпрыгнул в сторону. Хрустнул, лопнув, ремешок на груди и левая бронепластина, повисла, звонко брякнула об пол. На грохот и движение никто не среагировал. Таиться в комнате было негде, это Николай понял еще в прыжке. Байкал нашелся у стены.
- Эй, эй, - ощупал шею товарища великан первым же делом и встряхнул капитана.
Тот застонал, вяло попытался отмахнуться от видения.
- Тихо, тихо! Это я! Что тут случилось?
Данил открыл глаза и его тут же вырвало. Откашлявшись, он вернулся в прежнее положение. Выглядел капитан плохо. Весь белый, губы синие, в крови. Под глазом, кажется, фингал набухал.
- Где Куль, где ученый?
- Сбежали, - с трудом, ответил друг и, ощупав горло, несколько раз кашлянул.
