Вторжение. Смерть ночи - Марсден Джон (книги без сокращений .txt) 📗

Ли проверил куриц и ягнёнка.

— У них есть вода и корм, — сообщил он.

Я пошла проверить не потому, что не доверяла Ли, а потому, что знала: горожанин может не заметить многого. Вернувшись к костру, я доложила:

— Вода застоялась. Её пару дней не меняли.

Что ещё мы могли? Похоже, все самые очевидные варианты мы уже перебрали. Поэтому просто уселись, глядя друг на друга.

— Вряд ли сегодня нам удастся сделать что-то ещё, — сказал Гомер. — Если Крис ушёл из Ада, он может быть где угодно, вплоть до Страттона. А то и дальше.

— Он мог пойти за нами в долину Холлоуэй, — предположила я.

— Только не это! — вздрогнула Фай.

— Послушайте, — заговорила Робин, — давайте не будем себя обманывать. Прямо сейчас мы ничего не в силах сделать. Нам нужно выспаться. Как сказал Гомер, Крис может быть где угодно. Если бы мы знали какое-то особенное место, где могли бы найти его, мы бы, наверное, встряхнулись и пошли. Но мы не в том состоянии, чтобы устраивать шествие страусов по всей долине Виррави. Давайте спать.

— Легче сказать, чем сделать, — усмехнулся Ли. — У нас даже постелей нет.

Он был прав. Наши спальные мешки пропали, — скорее всего, были сожжены солдатами там, в разгромленном лагере «Героев Харви».

Мы принялись обшаривать всё вокруг. Нашлись парочка одеял, с полдюжины полотенец и довольно много тёплой одежды. Мы тепло оделись, натянули балаклавы и толстые носки и перчатки (все, кроме меня, конечно). Фай пришлось одевать меня, потому что я оставалась похожей на манекен. Потом мы заползли в палатки, волоча с собой всё обнаруженное.

— В следующие четыре часа — ни звука! — провозгласила я, поудобнее укладывая ушибленное колено.

— Да, мамочка! — крикнул в ответ Гомер.

Мы с Фай устроились в одной палатке. Я легла, Фай накрыла меня полотенцами и одеялом. Потом постаралась, как смогла, укутаться сама. Когда Фай закончила, мы просто лежали и смотрели друг на друга. Между нами оставалось около метра. И очень долго ни одна из нас не произносила ни слова.

Наконец я выдохнула:

— Ох, Фай...

— Да, — откликнулась она. — Я понимаю, о чём ты.

— То, что сделал Ли... Это было ужасно.

— А знаешь, — заговорила Фай, — когда тот солдат лежал там, он мне вроде даже нравиться начал. Мне казалось, я его знаю, ну, в каком-то смысле. Я даже стала забывать, что он гнался за мной.

— И я тоже.

— Как думаешь, сколько ему было лет?

— Не больше, чем нам, наверное.

— Что с нами происходит? — содрогнулась Фай. — И что будет дальше?

— Не знаю.

— Мне страшно, — сказала Фай. — Ничего не понимаю.

— Мне тоже страшно.

— Но по тебе этого не видно.

— Разве? Что, в самом деле? Чёрт, но я боюсь!

— Когда ты сорвалась со скалы...

— Ох, вот когда я испугалась! Но если случается что-то подобное, бояться просто некогда.

— Мм...

— Тут же, как ни посмотри, моя собственная глупейшая ошибка. Гомер предложил помощь, я отказалась.

— Пальцы у тебя выглядели ужасно, когда ты поднялась.

— Посмотрела б ты на них с моей стороны...

— Что, сильно болят?

— Угу.

— Хотелось бы мне быть храброй, — призналась Фай.

— Ты очень храбрая, Фай. Просто не понимаешь этого. Ты так много сделала. И ни разу нас не подвела, ни разу.

— Те люди на дороге, капитан Киллен и остальные... Мы ведь только что видели, как убили больше десятка человек, ты это осознаешь? Мёртвые, убитые, изрешеченные пулями тела... А Шарин, Давина, Оливия... Могу поспорить, их тоже убили. До того как всё это началось, я ни разу не видела мёртвых. Только животных на дороге. И нашу морскую свинку — когда она умерла, я плакала целый день. А теперь как будто всё умирает.

— Хотелось бы мне знать, куда подевался Крис.

— Это странно.

— Ты знала, что он много пьёт? — спросила я.

— Что значит — «много пьёт»?

— Ну, каждый раз, когда ему удавалось раздобыть спиртное, он, думаю, напивался в одиночестве.

— Это нам ничем не поможет, — покачала головой Фай.

— Когда мы напали ночью на колонну грузовиков, он, мне кажется, сильно испугался. А когда мы уходили, он был пьян уже в десять утра.

— К чему ты всё это говоришь?

— Не знаю, — ответила я. — Но мне это не понравилось. То, что он делал за нашими спинами.

— Ты считаешь, Крис алкоголик?

— Нет, не совсем так. Но думаю, с этим у него проблемы. Он странный парень, и с ним нельзя общаться так же, как мы общаемся друг с другом. Тебе не кажется, что с ним всё труднее поговорить?

— Да, но с ним и раньше было нелегко общаться. В школе он всегда держался сам по себе.

— И всё равно он интересный, — сказала я. — Так хорошо пишет. Наверное, он гений.

— Конечно! Но мне его никогда не понять.

— Если бы тебе пришлось выбрать человека, с которым ты хотела бы остаться здесь, кого бы ты выбрала?

— Мою маму, — вздохнула Фай.

— Нет, кроме родственников.

— Ну... Корри и Кевина, конечно.

— А кроме них?

— Наверное, Алекс Ло.

— Алекс? — удивилась я. — Она такая врунья.

— Нет, неправда. Ты просто никогда не пыталась познакомиться с ней поближе.

— Да она меня ненавидит!

— Ничего подобного. Тебе кажется, что все тебя ненавидят.

— Нет, не кажется. Все девчонки в школе! И все мальчики. И все учителя. А больше никто.

— Значит, мистеру Уайтлоу ты нравишься?

Мистер Уайтлоу был школьным вахтером, и уж он-то действительно меня ненавидел, потому что я однажды нажаловалась на него — он подсматривал за девочками в раздевалке. Ему просто повезло, что его тогда не уволили.

— Ох да, прости, о нём я забыла.

— А ты кого бы выбрала? — спросила Фай.

— Мириам.

— Да... Она симпатичная.

Я наслаждалась этим разговором. Это был, похоже, первый нормальный разговор за сто лет. Будто мы ненадолго вернулись в прежнее время, до вторжения.

— А что ты думаешь о «Героях Харви»? — снова спросила я.

Фай немножко помолчала.

— Это было странно... Неужели майор Харви действительно работал в школе?

— Очевидно.

— Но где же он раздобыл военную форму?

— Кто знает? Может быть, в театральной костюмерной. Он состоял в армейском резерве, так мне говорила Оливия, но майором не был.

— Мне нравилась Оливия.

— Да, она вроде ничего была, — кивнула я.

— А как насчёт Шарин?

Я ответила не сразу — вспомнила, что Шарин, скорее всего, уже мертва, и от этого мне было труднее сформулировать, что я думала на самом деле.

— Она, в общем, была не такой уж плохой. Я хочу сказать, конечно, она не стала бы мне лучшей в мире подругой, но она мне почти нравилась. Я вроде как зависела от неё.

— Да-а... — пробормотала Фай. — А всё-таки странно было снова оказаться среди взрослых. Приятно, но странно.

— Ничего хорошего там не было. Они нас считали совсем зелёными. И не давали нам ни единого шанса. Меня это раздражало. Мы сделали вдвое больше, чем они, а «Герои» с нами обращались, будто мы едва научились вытирать тарелки. Знаешь, миссис Хофф не разрешала мне греть воду в сковороде, чтобы отмыть её, потому что была уверена — я обожгусь! И всё это время майор Харви сидел и болтал о том, какие они крутые ребята и как они отлично вооружены! А нас всего шестеро, оружия практически нет, но мы действительно сделали нечто важное, такое, что принесло пользу!

— Ну да. Но взрослые... Они ведь всегда такие.

— А ты хочешь повзрослеть?

— Да, конечно! К чему ты клонишь? — не поняла Фай.

— Ну, я всегда думала, что взрослые выглядят такими несчастными и подавленными из-за того, что жизнь так сложна и проблем слишком много. И они как будто постоянно отгораживают нас от мира. В нашем возрасте тоже, конечно, не сплошь веселье и тоже есть свои проблемы, но вряд ли они такие серьёзные...

— Мы просто должны хорошо делать, что положено, вот и всё, — сказала Фай.

— Ну да... но они в нашем возрасте, наверное, точно так же рассуждали.