Неоновое солнце - Кротков Антон Павлович (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Можно было бы и распрощаться с радушным музейщиком, но Стас принял его предложение побаловаться чайком. Потому что, хоть дед и бодрился, а всё же чувствовалось, что насидевшись в одиночестве, он нуждался в собеседнике.
Проводив гостя к себе, хозяин усадил его на старенький топчан, а сам захлопотал вокруг. Обстановка служебной комнаты напоминала декорацию из старого советского производственного фильма: такая же аскетичная мебель, старый шумный холодильник марки «ЗИЛ», на столе вместо компьютера электрическая печатная машинка «ятрань», сине-красная пачка папирос «Беломорканал» из грубого картона, старый эмалированный чайник, на шкафу закреплён пожелтевший от времени бумажный календарь за 1981 год с советской сборной по хоккею, триумфатором Кубка Канады.
Стас снял с напольной вешалки старую командирскую планшетку; улыбнулся нахлынувшим детским воспоминаниям и снова сел на топчан, бережно ощупывая реликвию. Царапины и складки покрывали её. Когда-то прозрачная пластиковая вставка для карты помутнела. Сумка была в точности как отцовская - из настоящей мягкой кожи, а не «эрзац» из недолговечного кожзаменителя. И пахло от неё так же… Отец любил старые вещи, в шкафу ещё долго после его смерти висело американское кожаное пальто-реглан. От отца в памяти засел запах начищенных сапог. Он много лет хранил планочку с прорезью, куда вставлялись пуговицы шинели и специальной тряпочкой натирались разведённым в воде мелом. Так же чистились и ордена. Пацанёнком он очень гордился папиной Красной Звездой и медалью за боевыз заслуги. Вопрос кем становиться взрослым перед ним никогда не стоял – только военным, как папа. Вот только умеротец рано, а ещё раньше умерла мать, и всё же Cтас бережно хранил скупые детские воспоминания о родителях.
Погружение в прошлое внезапно было прервано тревожным открытием, Стас сразу перестал улыбаться и вскинул опасливый взгляд на старика. Тот уже вскипятил на электрической плитке чайник и нарезал хлеб для нехитрых бутербродов. Предварительно выдув возможную пыль из второго стакана, ничего не замечающий музейщик щедро сыпанул прямо в него заварки. Сделал он это по-фронтовому, а может и по-лагерному, сыпанув чуть ли не треть заварки в стакан. Кто знает, каков был его путь на войне и не довелось ли ветерану хлебнуть лиха в штрафбате.
Стас пил обжигающий чай красивого рубинового цвета из гранёного стакана в настоящем мельхиоровом подстаканнике с символикой советских железных дорог, и нет-нет, да косился на мусорную корзину, в которой заметил упаковку из-под плавленого сыра, - на её этикетке красовался яркий значок торговой марки «блюсан», что означало, что продукт для «полезности» обогащён злополучным концентратом.
- Сейчас времена наступили суровые, - говорил хозяин, уплетая бутерброд и прихлёбывая чай. - А вообще город нас, стариков, не забывает. Особенно ветеранов. К пенсии прибавку даёт. И спонсоры продукты подбрасывают. Вот йогурты и сыры, кхе, кхе, – старик довольно захихикав, кивнул на корзину, - тоже из «гуманитарной помощи». Я их когда распробовал, то сам стал ещё подкупать продукты этой фирмы. Потому что супруга нашего мэра их делает. Очень стоящее питание.
Пенсионера разобрала гордость:
- Знаешь, мне сколько годков, мил человек? Девятый десяток разменял! Уже помирать давно пора было, всё внутри отказывать стало. А теперь мне жить вдруг снова захотелось! Все болячки отступили, даже рубцы от ран на теле начали исчезать! Фронтовые шрамы рассосались! Это как объяснить, если не чудом науки?
Старик с упоением делился, что помолодел с чудо-продуктов, словно в сказке про конька-горбунка - в точности как обещала реклама по телевизору.
- Зубы полезли новые, после того как их фирменной пастой стал чистить! Во, какие клыки! В молодости таких не имел...Я вначале поверить не мог, а потом думаю, чем чёрт не шутит! И попробовал крем втирать туда… ну ты меня понимаешь, парень. Так на молодух снова стал заглядываться, а по утрам стояк как в 17 лет! Жаль, старуха моя не дожила до этих чудо-кефирчиков... – щёки хранителя мелко задрожали, из стариковских глаз покатились слёзы. Хлюпнув носом, он отёрся рукавом и через силу улыбнулся:
- Мне теперь хоть снова женись! Жир расплавился на животе, а мускулатура наоборот силой налилась.
Не удержавшись, пенсионер вскочил со стула, расстегнул рубашку и продемонстрировал рельефные кубики пресса. Происходящее действительно выглядело чудом. Только сейчас Стас заметил, что прежняя кожа на руках, голове и шее долгожителя местами сползла, будто старый пергамент, зато на темечке его совершенно безволосого черепа появилась розовая кожица, словно у младенца, а на ней нежный пушок.
И всё же у Легата вырвалось:
- Не надо вам было, отец, эту заразу есть!
Старик лишь махнул на него рукой, мол, тебе не понять, каково это - в девяносто годков снова молодость ощутить.
- А ты чего не ешь то? Брезгуешь?
Стас и в самом деле не притронулся ещё к бутербродам.
- Да нет, спасибо, просто я не голоден.
Тут дед заметил красное пятно, выступившее на платке у собеседника:
- Послушай, парень, тебе надо сменить повязку. - Он достал аптечку и стал разматывать платок на кисти Стаса. От вида и запаха обильно льющейся из раны крови у старика изменилось лицо: стали непроизвольно подёргиваться отдельные мимические мышцы, выступили капельки пота на лбу и висках, в мутных выпученных глазах замелькал лихорадочный блеск, он то и дело облизывал губы, словно испытывал сильную жажду...
Где-то в соседней комнате зазвонил телефон, резкий звук его вывел старика из состояния прострации, он извинился и вышел из комнаты.
Стас выждал с минуту и выскочил вон из комнаты; осторожно миновал дверь, из-за которой доносился голос смотрителя, и стал красться в конец коридора. Старик с кем-то ругался по телефону, Стас прислушался. Пока стоял, несколько капель крови упали на ковровую дорожку с насквозь пропитавшегося марлевого тампона. Справа в запертую дверь изнутри вдруг что-то врезалось с большой силой, дверь заходила ходуном, с той стороны в неё с рёвом и воем колотились, царапались, вгрызались не менее десятка страшно голодных существ. Дополнительно намотанная на дверную ручку цепь с подвешенным внушительных размеров амбарным замком могла дать Стасу небольшую фору по времени.. Сорвавшись с места, он побежал со всех ног к выходу из здания. Пробегая по пустым коридорам, слабо освещенными закованными в противопожарные плафоны лампочками, он слышал только свое хриплое дыхание, стук сердца и собственные гулкие торопливые шаги. Он выскочил на лестничную клетку, стремительно слетел на два пролёта вниз. И тут погас свет! К счастью до внешних дверей уже было недалеко.
Дед ожидал беглеца в вестибюле! Непонятно каким образом пенсионер сумел его обойти. Стас увидел горящие в темноте глаза и услышал голос хранителя. Старик не рычал и не выл, а тихо и укоризненно произнёс:
- Что же ты, сынок, ушёл не попрощавшись?
Ошарашенный Стас буркнул извинения и попытался проскочить мимо, но старик набросился на Легата и намертво повис у него на окровавленной руке. Всё происходило как при замедленной съёмке, Стас тащил безумца на себе к выходу, словно напавшего из подворотни пса, стараясь успеть, раньше, чем подоспеют другие обитатели здания. Уже был слышен топот их ног и рёв. Легат умышленно успел подставить напавшему кисть итак уже покалеченной левой руки, чтобы прикрыть гораздо более уязвимые шею и лицо, но старик одним сверкающим глазом непрерывно глядя на Легата, отчаянно пытался дотянуться костлявыми пальцами ему до горла. Капитан мог бы ударить его свободной рукой или воспользоваться прихваченным в подвале под расписку штык-ножом, но не делал этого. Внезапно, словно признав своё поражение, старик разжал зубы. Но зато другие обитатели музея уже были близко...
Проявив в темноте завидные боксёрские и самбисткие навыки, Легат всё-таки сумел выскользнуть из ловушки.
Оказавшись на улице, Стас матом заорал парням, чтобы они заводили машину. Дважды повторять приказ не понадобилось – грузовик тут же сорвался с места, так что Легат едва успел вскочить на подножку водительской кабины.
