ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги"
Для удобства классификации было принято создать некий индекс, наподобие индекса выживаемости у детей - шкалы Апгар - от нуля до десяти, где нулем являлся зараженный, а десяткой – организм, не только способный сопротивляться вирусу, но и способный его подавить. Сам Решетов, увы, как и большинство людей, по его собственной шкале, имел всего лишь «двойку». При ней человек со сто процентным шансом заражался при попадании в организм вируса и переходил на индекс ниже - процесс активного заражения.
Для успешного эксперимента ученым требовался индекс никак не ниже пятого – способного защититься от незначительного заражения. Да, пациент будет тяжело болеть. У него появится температура, озноб, слабость, провалы в памяти и даже обмороки, но все-таки он имеет пятидесятипроцентный шанс на выздоровление.
Индекс, равный шести позволял больному излечиться от значительного заражения. И такие организмы имели уже вероятность два к трем на благополучное выздоровление.
Люди с индексом семь были способны свести на нет заражение с практически стопроцентной гарантией. Таким, к примеру, были не страшны даже единичные укусы зараженных. К сожалению, люди с семеркой и выше, по року судьбы жили гораздо меньше, чем нужно было, чтобы узнать о своей во истину чудесной способности. Чаще всего, видя, как укушенные превращались в монстров, они или сами совершали суицид, или кто-то из их окружения помогал им это сделать. прежде чем обнаруживали, что для них укусы не так опасны.
Дальше шли «восьмерки». За все время исследования, профессор Решетов всего раз видел такой результат, но, тем не менее он находился еще не на самой вершине шкалы. Пациент с индексом восемь мог с легкостью переносить единичные укусы, и с большими, но все-таки имеющимися трудностями, множественные. К сожалению и великому горю профессора, как выяснилось много позже, даже восьмое место в шкале Решетова не давало человеку сто процентной долговечной гарантии от заражения… После десятка экспериментов, больной все-таки заразился и скоропостижно умер. К слову сказать, люди с индексом пять и выше после смерти в живых мертвецов не перерождались. Ну и раз «восьмерка» оказалась не совершенной, по все той же теории Менделеева, в шкале Решетова имелись еще два места.
У людей с девятым индексом организм должен был защищаться от любого вида заражения, а с десятым… Профессор чисто из мечтательных соображений поместил его сюда. Тот должен был не только не поддаваться заражению, но и побеждать, подавляя… Лечить! Это и было целью ученого. Создать совершенный организм... Из чьих стволовых клеток можно черпать практически неограниченный запас защитных элементов, которые бы могли наделить, к примеру, его скромную персону, вечным иммунитетом.
Машина пискнула еще раз, выводя ученого из задумчивого состояния. По итогу расчетов, система обнаружила семь подходящих кандидатур. Кто-то бы может сказал «всего семь», но для профессора это звучало как "целых семь!». Алгоритм сам выстроил их в нужной последовательности, по мере понижения силы иммунитета.
Распечатав скудный лист, Решетов поправил очки и принялся читать.
- Та-а-а-ак. Не густо… Совсем не густо… Однако! Семь единиц! Надо же! – ученый взглянул на фамилию в строке и помрачнел. – Ста-а-а-рая знакомая! Ну, кто бы сомневался! Так, так, так… - он забарабанил по клавиатуре, набирая фамилию кандидатки, уже зная результат, который выдаст машина. – Ч.е.р.н.о.в.а. На-та…
«…Погибла в результате прорыва на Афалине» - выдала система, сама поняв и отыскав вводимые данные.
- Черт! А я все ж надеялся… Эх, Наташка… Ну как же ты так! - старик скрипнул зубами. – Всю жизнь мне портишь! Даже сейчас!
Чернова оказалась самой идеальной кандидаткой на эксперимент! Решетов, кстати, не сильно-то этому удивился. Уж если кто и должен был иметь такое свойство, так это точно она! Та еще зараза, хоть и умная!
Чертов Валентин! Почему он не удосужился заранее внести в базу только тех, кто имеется в наличии!? А что если все они - погибли?!
Ученый скользнул глазами на вторую строчку и… Губы его расплылись в хищной улыбке.
- Бело-о-ова! Али-иса Евге-е-еньевна… Смотри-ка, а тут повезло! Шесть единиц иммунитета! Надо ж как судьба завернула! Вот прям как специально…
Решетов ухмыльнулся. Ему все-таки повезло! Ниже по списку шли двое мужчин с индексом «6» но в качестве доноров для будущего проекта они подходили плохо. Еще две женщины и мужчина были с «пятерками»… Если бы не новоиспеченная жена Валентина… Пришлось бы из ДНК более слабых иммуннанотов пытаться получить сначала девочку, а уже потом с ней экспериментировать, а на это ушли бы годы, а так… Ну, шесть, так шесть… Жаль, что «Семерка» не спаслась. Очень жаль! Из ее ребенка бы получился очень сильный иммуннант! Кто знает, может быть даже «восьмерка»! И тогда! Тогда от создания совершенной «девятки» Решетова отделял бы всего лишь вопрос времени.
Еще раз посетовав на то, что ничего в жизни легко не дается, он отдал распоряжение привести в лабораторный цех всех иммунных, кроме жены Валентина. Тут нужно было действовать грамотно. Мало ли, а то заартачится еще полковничий прихвостень… Нужно подготовить речь, доводы или… Решетов посмотрел на верхний ящичек стола, в котором лежал пистолет. Если будет нужно, ни Валентин, ни даже полковник Резников его не остановят! Ему всего лишь нужно добраться до полярной станции… Всего лишь нужно потерпеть. Козырь с Беловой нужно было разыграть грамотно. Второго шанса у него не будет еще ой как долго!
***
Пять дней до катастрофы. Лайнер «Титан».
Лабораторный комплекс.
- Почему не доложили?! – злился Валентин, вернувшийся на «Титан» через сутки после того, как они с полковником улетели в неизвестном направлении, наверняка получивший информацию от Решетова через стукача в его команде. - Что значит, иммунная?
Решетов сжал зубы. Его план трещал по швам. Крыса! В его команде есть крыса! Иначе откуда прихвостень узнал о результатах исследования? Чуть склонив голову, профессор посмотрел в сторону одного из лаборантов. Он ему чем-то не нравился, а профессор своему чутью привык доверять. Но… было уже поздно.
- Да, ваша жена, Валентин, самый лучший кандидат на роль донора в нашем проекте… Без нее у нас ничего не выйдет, вы понимаете? – поспешил он объяснить саму суть проблемы. – Она – самый сильный иммуннант на корабле! Конечно, мы еще не проверяли команду с авианосца и может так случиться, что среди них найдется более достойна кандидатура…
- Нет! – надвинулся Валентин на старика. – Нет! Я сам! Пусть это будет она! Я сам взращу этого младенца! Это… Это великая честь стать отцом будущим завоевателям мира! Мы же с ней… Да мы с ней сможем создать армию совершенных людей!
Решетов мысленно выдохнул. Что ж, ему несказанно повезло трижды! Найти иммунную, обойтись малой кровью в том, что он попытался скрыть тайну и в том, что Валентин - болван! Белова – иммуннант. А он – нет. Его ДНК, как, к сожалению и ДНК самого Решетова не подходят для проекта. Им нужен такой же иммунный. Желательно с уровнем не ниже «6»… А это значит, что Валентин ни при каких условиях отцом будущего мутанта быть не сможет! В идеале, ученый снова вздохнул, им бы добыть ДНК того гибрида, с которым он повстречался в «Улье», да кто ж знал, что ни Чернова, ни ее детище не выживут…. Но! И тут судьба посмеялась над Решетовым. Ближайший кандидат, имевший такую же «шестерку» уже был слишком стар. Им оказался старшина бригады сантехников, которому уже перевалило за семьдесят. Старик, безусловно, еще был крепок, и тому, скорее всего, причиной был тот самый индекс в шкале Решетова, ведь вместе иммунитет и вирус, как не парадоксально, но всех иммунных наделяли большей силой и выносливостью. Это, к слову сказать и подстегивало профессора к созданию «девятки», а в дальнейшем и «десятки». Представить, какой силой и способностью будет обладать совершенный иммунный, он пока не мог. Как и не мог предсказать последствий, которые он вызовет как для него, так и для Валентина, и даже для целого государства… но! То история, которая свершится не сегодня, не завтра и даже не здесь. Но здесь она начнется и здесь она закончится…
