Сказка о принце. Книга вторая (СИ) - Чинючина Алина (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
- Говорите.
- А потом лорд-регент сообщил ей о вашей гибели. Сам. Я… видел ее высочество в тот день. Честно сказать, я испугался за нее. Мне показалось даже, Изабель не в себе – так стала она похожа на мать…
- Если бы я знал… - прошептал Патрик.
- Но через три дня умер Август – и всем нам стало не до того. Я, правда, старался хотя бы раз в несколько дней увидеть ее высочество, поддержать ее… словом ли, подарком ли… Но все же ей было очень тяжело.
- А теперь? – глухо спросил Патрик.
- А теперь… не могу сказать, что все очень плохо. Но и что хорошо – тоже не могу. Она… прежней Изабель больше нет. Да, наверное, это и к лучшему. Нас ждут тяжелые времена – всех, всех.
Он смолк.
- Лестин… - проговорил Патрик после недолго молчания. – Это, быть может, покажется вам странным… но я прошу – не говорите пока принцессе о том, что я жив.
- Почему, Патрик? – очень мягко спросил лорд.
- Пусть лучше она оплачет меня один раз, чем вновь обретет и опять потеряет. Все слишком ненадежно сейчас.
- А вам не жаль ее?
- Я не хочу ей нового горя, - шепотом сказал Патрик. – У меня все внутри переворачивается, когда я думаю, что мои сестры в руках этой скотины Гайцберга. Колобки еще малы и пока никому не нужны, но Изабель…
- В его руках не только ваши сестры, мой принц, - тихо заметил Лестин. – В его руках – страна, которой вы нужны. А Изабель… она-то сейчас в наименьшей опасности. Говорят, Его Величество собирается – правда, пока это только слухи – взять ее в жены. Если ее высочество согласится, ей ничего не грозит.
- Что? – воскликнул Патрик, рывком садясь на постели. – Что?!
Договорить он не сумел. От резкой боли потемнело в глазах, мир угрожающе поплыл, стало тяжело дышать. Лестин вскочил, опрокинув табурет, опрометью вылетел из комнаты…
Очнулся Патрик от негодующего голоса тетки Жаклины и резкой вони от тряпицы, сунутой ему под нос:
- И дурак же ты, дурак, - ругалась тетка, проводя пальцами по его повязкам. – И кто ж тебя надоумил скакать, ты же слабый еще! Ну вот, пожалуйста – все-таки промокли, потревожил. Ладно, все равно пора уже… Жан, тащи сюда этот поднос! Еще раз если такое увижу – к постели привяжу, ясно? А вы, сударь, коль не умеете разговаривать с больными, гуляйте-ка отсюда, пока не позову. А то не пущу в другой раз. Гуляйте, гуляйте, нечего!
Уходя, Лестин незаметным кивком головы поманил за собой Жана. В темных, маленьких сенях они очутились лицом к лицу, и Вельен услышал тяжелое дыхание немолодого и уставшего человека.
- Спасибо тебе, солдат, - тихо проговорил Лестин. – Спасибо!
- Да не за что, ваша милость, - поспешно ответил Жан.
В темноте зашелестела ткань, приглушенно звякнули монеты.
- Это тебе, - в руку Жана ткнулся маленький, но увесистый мешочек. – Здесь и золото, и серебро – чтоб не менять, не светиться. Это тебе – и ей, тетке твоей. Знал бы ты, рядовой Жан, что ты сейчас делаешь… кого ты спасаешь.
- Да знаю я все, - так же торопливо проговорил Жан. – Знал с самого начала. Это ж ведь я его закопать должен был… счастье еще, что живым остался.
- Что я могу для тебя сделать, Жан?
Солдат махнул рукой.
- Забудьте про нас поскорее, ваша милость, вот что лучше всего будет. Мы люди маленькие. Если, не приведи Боже, его… высочество возьмут… или вас допытывать станут – что да как, так мне ведь головы не сносить. Да мне-то давно уже ее не сносить, я командиру солгал и каждую минуту ареста жду, а вот тетка Жаклина… Она-то – лишь из-за того, что по совести поступить смогла, а не по указу… - он сбился, махнул рукой. – За нее боюсь я. Мне – не страшно, а вот ей… Так что вы уж не выдавайте нас, ваша милость. Вы, видно, человек большой – там, при дворе, а все равно все под Богом ходим. Не вспоминайте про нас – нам другой благодарности не надо. И заберите его отсюда поскорее, а то уже соседи коситься стали…
- Раньше зимы – не могу, - чуть виновато сказал Лестин. – Да и Жаклина – слышал же, что она сказала?
- Ну, до зимы дотянем как-нибудь. А там… уезжайте, и пусть вам Бог поможет. Нам королевское спасибо без надобности.
Лестин нащупал и пожал его руку.
- Это не королевское, Жан, это от меня – понимаешь? от меня лично – спасибо.
- Видно, дорог он вам? – неловко спросил Вельен.
Лестин молча кивнул.
- Ну, если так, мне спокойнее будет, ваша милость. Значит, не бросите вы его… не только из-за власти, а еще и – так…
Лестин тихо усмехнулся.
- А ты сомневался? Эх, солдат, солдат… Ну, прощай. Пора мне.
Скрипнула входная дверь. В темных сенях, заглушая запах капусты и дров, еще витал едва уловимый аромат дорогих духов и тонкой одежды. Жан задумчиво подбрасывал в руке мешочек с деньгами.
* * *
Следующий месяц рядовой Вельен почти не запомнил - дни пролетали единым духом, точно одна минута. В преддверии коронации нового короля работы хватало. Нужно было очистить город от бродяг, побирушек и карманников. Нужно было приструнить домушников и прочую нечисть – с этими, по слухам, собирались заключить негласный договор о перемирии. Внутренние войска - начиная от городской стражи, заканчивая Особым полком – готовились к большому смотру, который должен был состояться в праздничную неделю. Молодежь муштровали ветераны, ветеранов гоняли командиры, а в общем вздохнуть было некогда всем. А еще усиленная охрана дворца – у Самого, кажется, началась паранойя на тему собственной безопасности, втихомолку шептались в полку. Ну, и ежедневной работы хватало, конечно, патрули и тюремные стражи тоже никто не отменял.
Увольнительные стали реже, не раз в неделю, а раз в десять дней, да и те – на несколько часов, а не до полуночи, как раньше. Жан так выматывался в эти дни, что однажды даже не пошел домой, а завалился с ребятами в кабак. Правда, много пить не стал, памятуя о старой поговорке про то, что на языке у пьяного и на уме у трезвого. Хватило ума не подставляться. Потом он долго-долго ходил по улицам, наслаждаясь осенним последним солнцем. Так хотелось хоть немножко отдохнуть от постоянного напряжения, чувства опасности, настороженности вечной… он ушел на берег Тирны и сидел там, кидал камешки в воду, смотрел в небо. Прости, тетка Жаклина. Устал я. Потерпи немножко одна, а то ведь… сорвусь, и кому от этого будет лучше?
Так и получилось, что в следующий раз Жан наведался к тетке только спустя три недели. Подходя к дому, снова ощутил, как привычным страхом сжимается сердце: а ну как беда? Теперь уже он ругал себя за то, что так долго не приходил… подумаешь, барин, устал он! А если случилось что? Пришел бы в прошлый раз, увидел бы, что все спокойно… за три недели человека десять раз арестовать или убить можно, дело это нехитрое.
Когда вошел, нагнувшись, в тесные сенцы, а потом в кухню, от сердца отлегло. Тетка сматывала в клубок чистые полосы холста, мурлыкал на печи кот. Тепло, тихо, пахнет вкусно. Жан потянул носом: мясная похлебка. Хмуро усмехнулся про себя: раньше-то тетка так обильно и сытно не готовила; мелькнула обида – не ради него, племянника, ради чужого человека…
Тетка обрадовалась ему, захлопотала, а он буркнул что-то вместо приветствия, хмуро протопал к двери в горницу. Осторожно отодвинул занавеску, посмотрел на спящего… вздохнул тихонько. Ладно хоть платят за него… недаром тетка каждый день мясо варит, и вон занавеска у нее новая, нет худа без добра. А все-таки лучше б не было этого приемыша вовсе, не до него сейчас совсем.
Жаклина окликнула его негромко:
- Садись, поешь. Тебе оставила, знала, что придешь. Что так долго не был?
- Служба, - так же хмуро обронил Жан. Снял и кинул на лавку мундир, сел, вытянул ноги. Поболтал ложкой в супе. – Смотри-ка, аж ложка стоит… Где мясо-то взяла?
- На рынке, ясное дело. Патрику твоему сейчас мясное – первое дело, чтоб раны затягивались. Ешь, радость моя, ешь… вот хлебушка возьми. Я тебя и в прошлый раз ждала, пирогов напекла… ой, да ты похудел! Вроде прямо с лица спал… чего так?
