Долина Новой жизни - Ильин Федор Николаевич (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
– Опыт был признан неудавшимся. В работе эти люди, или животные называйте их, как хотите, – оказались ниже существ чистой человеческой породы. Их физическая сила и ловкость не компенсировали низкого уровня умственных способностей. При этом они не так хорошо подчинялись воле их руководителей, поэтому дальнейшие опыты по их воспроизведению прекращены. Имеется всего несколько разрядов этих полуживотных-полулюдей, и все они используются на самых грубых работах.
Я заметил, что у этих существ были нашиты номера на груди, как и у всех прочих, и они обращались друг к другу по-английски, но говорили отрывисто, хриплыми голосами. Ноги и руки, торчавшие из одежды, были покрыты волосами, и в работе они часто прибегали к помощи ног. Это зрелище произвело на меня удручающее впечатление, и я не мог избавиться от него даже на обратном пути к поселку. Мы шли всё время молча, и Карно не старался возобновить разговор.
Признаюсь, вечер этого дня я провел в грустном настроении. Жизнь моя здесь не представлялась мне более в привлекательных красках.
На утро ко мне явился веселый итальянец Филиппе Мартини, чтобы повести меня в Город. Он был тщательно одет, вполне по-европейски, и очень оживлен.
– Я очень люблю показывать приезжим здешние достопримечательности. Я могу считаться аборигеном. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как я ступил на эту землю; немало и моих трудов положено на создание всех тех чудес, которые вы увидите, и хотя я жалуюсь на различные тяжелые обстоятельства жизни, однако должен сказать, что обстановка для работы здесь такова, какой вы себе не можете и представить. Вы получите в свое распоряжение все, что пожелаете. Пытливости вашего ума не будет поставлено никаких преград. Советников по всем специальностям вы найдете самых лучших, самых смелых. Единственное, чем мы живем – это работой.
Путь от дома до станции тюба продолжался не более трех минут. Мы подошли к каменной лестнице, которая вела к подземной галерее. Там при ярком электрическом освещении я увидел группу людей в серых костюмах с различными цветными знаками на воротниках и на рукавах, с обычными номерами на груди. Тут же стояли два или три господина, одетых, как и мы, по-европейски. Одна из стен галереи была металлическая, в ней находилась наглухо закрытая дверь, закрепленная большими гайками. Не прошло и двух минут, как что-то громко хлопнуло за этой стальной стеной, и тотчас же двое служащих отвернули гайки у дверей. Я увидел за ними внутренность вагона, освещенного и наполненного пассажирами. Часть из них вышла, и мы поспешили занять места. Вагон заметно качнулся, когда мы вошли; дверь была закрыта за нами, причем точно так же были завинчены изнутри вагона громадные гайки.
– Держитесь за поручни, – сказал мне Мартини, – мы двинемся, и нас сильно тряхнет.
Я почувствовал толчок, сердце мое сжалось, в голове стало пусто, как будто при сильной качке на море. Прошла одна минута или немного больше, и вагон встряхнуло так сильно, что я, наверное, полетел бы с сиденья, если бы не был предупрежден и не держался так крепко. Двери начали развинчивать.
– Мы приехали, – сказал Мартини, пропуская меня вперед. – Мы в центре Города. Сто километров в минуту.
Я был настолько озадачен всем совершившимся, что даже неясно помню, что со мной было в первое время после того, как мы вышли на улицу. Трудно непривычным голове и сердцу выдержать такую бешеную скорость. Я пришел в полное сознание на скамейке под деревом, после того как Мартини поднес к моему носу какой-то флакон, наполненный синей жидкостью.
– Ваша слабость вполне понятна, дорогой Герье: организм должен приспособиться к большим скоростям движения. Не торопитесь, отдохните, спешить некуда.
Я был рад последовать совету моего нового друга и, вытирая пот, обильно выступивший на лице, осматривался вокруг. Дома готического стиля, не более чем в пять-шесть этажей высотой, стояли по обе стороны улицы. Посредине тянулся широкий тенистый бульвар, где мы сейчас сидели. Мостовая, залитая какой-то блестящей массой, была ниже бульвара и панели, проходящей вдоль домов, по крайней мере на четыре метра. Во многих местах с панели на бульвар через мостовую были перекинуты красивые дугообразные мосты. По улицам неслись целые вереницы автомобилей. По широким панелям двигалась густая толпа людей. На бульваре публики было значительно меньше, и только на скамейках в тени деревьев сидели отдыхающие. Был жаркий день, солнце пекло совершенно по-летнему. Громадные автобусы, переполненные пассажирами, следовали по всем направлениям. всё напоминало собой большой столичный город, кроме того, что здания были построены по одному типу; магазинов нигде не было видно, и проходившие были одеты однообразно. Бросалось в глаза ночное отсутствие женщин. Когда я устремил свой взгляд сквозь ветви деревьев, я мог убедиться, что несходство с обычными городами было очень велико. Прежде всего поражало большое количество аэропланов, которые то и дело проплывали над улицей. Некоторые из них опускались на крыши домов или поднимались с них. В воздухе носились летающие люди, то взмахивая своими длинными крыльями, то паря, как громадные ястребы.
– Мы находимся на Центральной улице. Это главная артерия Города: здесь помещаются все учреждения, все главные лаборатории, все главные институты и школы. Здесь сосредоточено управление, и здесь живет сам Куинслей, – говорил Мартини.
– Прежде чем мы пойдем дальше, – перебил я, – вы должны объяснить мне, каким образом мы могли приехать сюда в несколько минут? Как могла быть достигнута такая невероятная скорость?
– Вы всегда хотите знать всё до конца, – засмеялся Мартини. Принимайте факты, как они есть. Если я буду объяснять все, мы далеко не уйдем: нам придется останавливаться на каждом шагу! Ну, хорошо, так и быть, это я вам сегодня объясню, но вы дадите мне слово, что больше не будете расспрашивать. Люблю наблюдать вновь прибывших. Какой, я полагаю, у вас сумбур в голове! И вполне понятно… Изобретение, собственно, принадлежит одному европейскому инженеру, кажется, русскому; насколько помню, он сделал даже модель и демонстрировал ее в Петербурге.
– Что представляет собой тюб?
– Это металлическая труба, проложенная местами под землей, местами на поверхности или, подобно мосту, на высоких устоях. В этой трубе висит такой вагон, в каком мы только что ехали. Он висит, ни к чему не подвешенный, и не находится в соприкосновении ни с одной из стен трубы. Это достигается электромагнитами, расположенными со всех сторон трубы. В таком состоянии вагон проходит весь путь, трение исключено. Из трубы выкачан воздух, полет вагона совершается беспрепятственно, с той быстротой, которая ему придана вначале. Остановка производится почти мгновенно, с помощью особых тормозов.
– Гениально! – воскликнул я, выслушав Мартини. – Но сколько же электричества должно быть израсходовано на питание этих электромагнитов! Какая работа была затрачена на устройство этой трубы!
– У нас нет недостатка в энергии, а рабочих рук сколько угодно… Но вы забыли наше условие – никаких дальнейших объяснений. Вы отдохнули, и мы идем.
Говоря это, он встал и потянул меня за руку. Мы пошли по бульвару.
– Какая тоска! – продолжал он. – Ни одной женщины. Чего стоит этот бульвар, если на нем не видно ни одной женской фигуры? Это сад без цветов, это ночное небо без звезд, не правда ли? Вы будете моей дамой, и я буду за вами ухаживать. Вот мы и дошли до главного канала.
Широкий мост с роскошными высокими металлическими перилами был перекинут через канал. Синяя чистая вода катилась стремительным потоком под нашими ногами. Постройки были отодвинуты от берега, и перед нами расстилался широкий зеленый луг с извилистыми красными дорожками и живописными группами невысоких деревьев и кустарников.
– Какая прелесть! – заметил я. – Какие яркие краски, какой простор!
– Это место самое красивое в Городе, – сказал Мартини. – Вот налево дворец Куинслеев. Он служит местожительством для них, и в нем помещается также главное управление всей страны.
