Стажеры(изд.1991) - Стругацкие Аркадий и Борис (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Я потрогал осторожно свою переносицу — есть у меня там переносица или ее уже вовсе нету, — кое-как поднялся и говорю:
— Нет, — говорю. — Не ушибся. Меня ушибли — это было.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда Драмба закончил ход сообщения к корректировочному пункту, Гаг остановил его,спрыгнул в траншею и прошелся по позиции.Отрыто было на славу. Траншея полного профиля с чуть скошенными наружу идеально ровными стенками, с плотно утрамбованным дном,без всякой там рыхлой землицы и другого мусора, все в точности по наставлению,вела к огневой— идеально круглой яме диаметром в два метра,от которой отходили в тыл крытые бревнами блиндажи для боеприпасов и расчета.Гаг посмотрел на часы.Позиция была полностью отрыта за два часа десять минут.И какая позиция! Такой могла гордиться его высочества Инженерная академия.Гаг оглянулся на Драмбу. Рядовой Драмба возвышался над ним и над краем траншеи.Огромные ладони его были прижаты к бедрам, локти оттопырены, уши опущены,грудь колесом,и от него,смешиваясь с запахом разрытой земли, исходила атмосфера свежести и прохлады.
— Молодец, — сказал Гаг негромко.
— Слуга его высочества, господин капрал!— гаркнул робот.
— Чего нам теперь еще не хватает?
— Банки бодрящего и соленой рыбки, господин капрал!
Гаг ухмыльнулся.
— Да,— сказал он. — Я из тебя сделал солдата, из разгильдяя.
Он взялся за край траншеи и одним движением перебросил тело на траву,потом поднялся,отряхнул колени и еще раз осмотрел позицию— теперь уже сверху. Да, позиция была на славу.
Солнце поднялось высоко, от росы не осталось и следа,луна бледным куском тающего сахара висела над западным горизонтом, над туманными очертаниями города-чудовища. Вокруг мириадами кузнечиков стрекотала степь,ровная, рыже-зеленая,на всем своем протяжении одинаковая и пустая,как океан.Однообразие ее нарушало лишь облачко зелени вдали, в котором краснела черепичная крыша Корнеева дома. Стрекочущая, напоенная пряными запахами степь вокруг, чистое серо-голубое небо над нею, а в центре— он, Гаг. И ему хорошо.
Хорошо,потому что все далеко.Далеко отсюда непостижимый Корней,бесконечно добрый, бесконечно терпеливый,снисходительный,внимательный, неуклонно, миллиметр за миллиметром вдавливающий в душу любовь к себе, и в то же время бесконечно опасный,словно бомба огромной силы, грозящая взорваться в самый неожиданный момент и разнести в клочья Вселенную Гага.Далеко отсюда лукавый дом,набитый невиданными и невозможными механизмами,невиданными и невозможными существами вперемешку с такими же,как Корней,людьми-ловушками, шумно кипящий беспорядочной деятельностью без всякой видимой разумной цели, а потому такой же непостижимый и отчаянно опасный для Вселенной Гага.Далеко отсюда весь этот лукавый обманчивый мир, где у людей есть все, чего они только могут пожелать,а потому желания их извращены, цели потусторонни, и средства уже ничем не напоминают человеческие.И еще хорошо,потому что здесь удается хоть ненадолго забыть о гложущей непосильной ответственности,обо всех этих задачах, которые ноют, как язва, в воспаленной душе— неотложные, необходимые и совершенно неразрешимые. А здесь — все так просто и легко…
— Ого! — произнес Корней. — Вот это да!
Гаг подскочил на месте и обернулся.Корней стоял по ту сторону траншеи, с веселым изумлением оглядывая позицию.
— Да ты фортификатор,— сказал он.— Что это у тебя такое?
Гаг помолчал, но деваться было некуда.
— Позиция,— неохотно буркнул он.— Для тяжелой мортиры.
Корней был поражен.
— Для чего, для чего?
— Для тяжелой мортиры.
— Гм… А где ты возьмешь мортиру?
Гаг молчал, глядя на него исподлобья.
— Ну ладно,это меня,в конце концов, не касается,—сказал Корней, подождав. — Извини, если помешал… Я тут получил кое-какие известия и поспешил, чтобы поделиться с тобой. Дело в том, что ваша война кончилась.
— Какая война? — тупо спросил Гаг.
— Ваша. Война герцогства Алайского с империей.
— Уже? — тихо проговорил Гаг. — Вы же говорили — четыре месяца.
Корней развел руки.
— Ну,извини,— сказал он.— Ошибся.Все мы ошиблись.Но это,знаешь ли, добрая ошибка. Согласись, что мы ошиблись в нужную сторону… Управились за месяц.
Гаг облизнул губы, поднял голову, снова опустил.
— Кто… — он замолчал.
Корней ждал,спокойно глядя на него.Тогда Гаг снова поднял голову и, глядя прямо ему в глаза, сказал:
— Я хочу знать, кто победил.
Корней очень долго молчал,по лицу его ничего нельзя было разобрать. Гаг сел— не держали ноги.Рядом из траншеи торчала голова Драмбы.Гаг бессмысленно уставился на нее.
— Я ведь уже объяснял тебе,— сказал наконец Корней.— Никто не победил. Вернее, все победили.
Гаг процедил сквозь зубы:
— Объясняли…Мало ли что вы мне объясняли.Я этого не понимаю. У кого осталось устье Тары? Это может быть вам все равно, у кого оно осталось, а нам не все равно!
Корней медленно покачал головой.
— Вам тоже все равно,— устало сказал он.— Армий там больше нет — только гражданское население…
— Ага! — сказал Гаг. — Значит, крысоедов оттуда выбили?
— Да нет же…— Корней страдальчески сморщился. — Армий вообще больше не существует, понимаешь?Из устья Тары никто никого не выбивал.Просто и алайцы, и имперцы побросали оружие и разошлись по домам.
— Это невозможно,— сказал Гаг спокойно.— Я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете, Корней. Я вам не верю. Я вообще не понимаю, чего вам от меня надо.Зачем вы меня здесь держите?Если я вам не нужен— отпустите.А если нужен — говорите прямо…
Корней закряхтел и с силой ударил себя по бедру.
— Значит,так,— сказал он.— Ничего нового по этой части я тебе сообщить не могу. Вижу, что тебе здесь не нравится.Знаю,что ты стремишься домой.Но тебе придется еще потерпеть.Сейчас у тебя на родине слишком тяжело.Разруха.Голод. Эпидемии.А сейчас еще и политическая неразбериха… Герцог, как и следовало ожидать,плюнул на все и бежал, как последний трус.Бросил на произвол судьбы не только страну…
— Не говорите плохо о герцоге,— хрипло прорычал Гаг.
— Герцога больше нет,— холодно сказал Корней.— Герцог Алайский низложен. Впрочем, можешь утешиться: императору тоже не повезло.
Гаг криво ухмыльнулся и снова окаменел лицом.
— Пустите меня домой,— сказал он.— Вы не имеете права меня здесь держать. Я не военнопленный и не раб.
— Давай-ка так,— сказал Корней.— Давай не будем ссориться. Ты плохо себе представляешь,что там у вас делается.А там такие,как ты,сколотили банды,им все хочется поставить скелет на ноги,а этого,кроме них,никто уже не хочет. За ними охотятся,как за бешеными псами,и они обречены.Если тебя сейчас отправить домой,ты,конечно же,примкнешь к такой банде,и тогда тебе конец. И дело,между прочим,не только в тебе,дело еще и в тех людях,которых ты успеешь убить и замучить.Ты опасен.И для себя,и для других.Вот так, если откровенно.
Оказывается,Корней мог быть и таким.Перед Гагом стоял боец,и хватка у этого бойца была железная,и бил он в самую точку.Ну,что ж,за откровенность спасибо. Значит, теперь так и будем: ты мне сказал, но я тебе тоже сейчас скажу. Хватит строить из себя мальчика в штанишках. Надоело.
— Значит, боитесь,что я там буду опасен,— сказал Гаг. Он уже больше не мог и не хотел сдерживаться.— Что ж, воля ваша. Только смотрите, как бы я ЗДЕСЬ не стал опасен!
Они стояли по сторонам траншеи,лицом к лицу, и сначала Гаг торжествовал, что ему удалось вызвать это холодное свечение в обычно добрых до отвращения глазах великого лукавца,а потом вдруг с изумлением и негодованием обнаружил, что свечение это исчезло,и снова у него, сатаны, улыбочка, и глаза снова прищурились по-отечески,змеиное молоко! И вдруг Корней фыркнул, захохотал и закричал, разведя руки:
— Кот! Ну кот и кот! Дикий… Ду-умай! — сказал он Гагу и постучал себя по темени.— Думай! Мозгами шевелить надо! Неужели ты зря здесь пятую неделю торчишь?
