Легенда об Иных Мирах - Баранова Наталья (книги полностью бесплатно .txt) 📗
Гресс осторожно приблизилась, потянулась рукой к прозрачному саркофагу, но Имрэн перехватил ее руку.
— Не стоит, — проговорил он быстро.
— Что это? — спросила женщина, сглотнув комок, чувствуя укол страха.
— Лаборатория, — отозвался юноша, — или медблок, называйте как вам угодно. А нам надо идти дальше.
Гресс, оборачиваясь, пошла за ним, чувствуя, что вопросов стало лишь больше. Идя по плитам пола, стараясь не вспугнуть эхо, чувствовала, как на душе вновь стало неуютно.
— Не бойтесь, — сказал Имри, словно почувствовав ее страх, — здесь нечего боятся.
Он вновь шел впереди, уверенно, бесстрашно. А у нее на сердце скреблись кошки. Но отстать она не посмела. «Эх, Гресси Кохилла, — заметила себе, — вы становитесь трусихой. Что б сказал ваш друг Гай?»
— Гайдуни сказал, где вас искать, — заметил Имрэн, словно читая ее мысли. — скажите ему «спасибо», когда вернетесь в Лигу. У Стратегов нынче много хлопот, столько, что нам не было дела до пропавшего крейсера. А когда мы им заинтересовались, поздновато стало делать замеры. В, общем, и опять Аретт прав, не скажи он Гайдуни, а тот нам, все б поверили в официальную версию гибели корабля. Знаете, Гресс, «Раяни» ушел к Ками-Еиль-Ергу, а в контрольной зоне посыпались обломки.
— Дали Небесные! — выдохнул Рокшар, — а разве так бывает?
— Бывает, — отмахнулся Имри, — все бывает, на этом свете. — И ничего невозможного нет.
Оборвав разговор, юноша шагнул за неприметную дверь. Гресс последовала за ним, и удивленно отметила, что местность заметно поменялась. Во-первых, тяготение, оно стало заметно меньше, во-вторых, воздух был сухим и лишенным ароматов. В третьих, с экранов дисплея светила тройная.
Глядя на нее, женщина почувствовала удивление, что повергло ее в шок.
— Так я и думал, — заметил Имрэн, — флот Аюми, мир Аюми, осталось найти только кого-нибудь из самих Аюми.
Рокшар за ее спиной усмехнулся.
— Лучше не стоит, — заметил он весело.
Не стоит? Похоже, эти двое видели кого-то из хозяев замка. Можно спорить, но, когда в спектре мыслей присутствует такое замешательство, такая боязнь вспомнить, то, невольно начинаешь верить в невозможное.
К тому же, не эрмийцы же принесли меня на этот корабль. А именно им я обязан тем, что потерял корабль, не успев даже нырнуть в спасательную капсулу.
Не знаю, что б на это сказала моя матушка, но гены, полученные от нее, все ж пошли впрок. Меня не разорвало от декомпрессии и не превратило в ледышку. Первые несколько минут, барахтаясь в пустоте, среди пыли, которой стал мой корабль, я не понял что случилось.
А потом, чувствуя, как меня увлекает за собой, словно пылинку, корабль Империи, разворачиваясь, что б удалиться на безопасное расстояние от тройной, я запаниковал.
Нет, меня не смущала перспектива проболтаться в пространстве пару-тройку суток, но, рано или поздно воины должны были меня обнаружить, а я предпочел бы быть замороженным, но не обнаруженным.
О, Небеса! Понимая всю тщетность усилий, понимая, что никто не отзовется, что некому помочь, я завопил. Разумеется, не вслух. Это было чисто инстинктивное действие. Крик разума, а не горла. И, видимо, меня услышали.
Не помню. Помню только, как неожиданно померкло сознание. А потом я очнулся, нагим и босым, не в пространстве, а в месте, что так походило на мой старый, любимый Дом.
Все было привычно, знакомо, мило до слез. И небо, и замок и облака; сад со спелыми фруктами — подставляй ладони и они сами лягут тебе в руки, а на ветке рядом ты увидишь не осыпавшийся цвет, вдохнешь аромат, от которого закружится голова. Маленькое чудо. Кто виноват, что наша раса так любила окружать себя чудесами? Кто виноват, что я истинный сын своей расы, — непоседливое чадо, как говорит отец?
Этот мир напомнил мне детство, вернул покой и уют, и эта женщина, которая встретила меня в нем, с замешательством следа встречи, запечатленном в ее памяти, сделала мне нежданный подарок.
Аюми. Этот мир не смог бы существовать, если б в нем не было б хозяина. Не было б сада, не было б неба, дня и ночи, ароматов, моря. Это был бы мертвый мир, не живой. Конечно, был соблазн сказать, что мир откликнулся на мое появление. Но этому мешала ее память.
Аюми, подобный мне, такой же, как я. Он был где-то рядом. И иногда, мне казалось, я чувствовал эхо его мыслей. Слабый отголосок, словно тот не желал быть найденным, услышанным.
Обернувшись к своим спутникам, я предложил им вернуться назад.
Гресси молча смотрела на ливень, на змеящиеся по небу молнии. Глаза смотрели устало. За несколько дней, прошедших с появления Имрэна в замке, она успела устать. Впрочем, как и все.
Вместе с Шабаром, она пыталась просчитать — реально ли предложение, подкинутое Имрэном, существует ли возможность вывести корабль Аюми из системы Ками-Еиль-Ергу, не привлекая внимания. Ведь возможность, что здесь, где-то, совсем близко, поджидает враг, была более чем просто предположением.
С каждым днем она все острее понимала, что иной возможности уйти нет, как и то, что лучше остаться здесь, в сказочном замке навечно, чем показать местоположение флота врагу. А, глядя на пламенеющие кудри Имрэна, на его личико лиса, она понимала, что он не лгал, говоря об извечной враждебности Эрмэ, о ее ненависти ко всему свободному от ее власти, от ее диктата. О том, что флот, несомненно, прекратит существование, стоит Империи лишь найти его.
— Они сотрут в пыль эти корабли, — проговорил он убежденно, — скорее всего, просто сотрут в пыль, если смогут, или отправят в преисподнюю. Может, они и были б рады получить в свои руки технологии Аюми. Но кто знает наверняка? Империя верно, неотступно уничтожала всех, кто видел этот флот. Там, в мире Лиги не осталось никого...
— Ордо, — возразила Гресси тихо, — Ордо видел этот флот. Правда, Рэна — не Лига.
— Рэна — не Лига, — подтвердил Имрэн, — за те полгода, что прошли с вашего старта, Рэна стала всего лишь вотчиной Иллнуанари. Ее базой и колонией. Правда, это еще не объявлено официально.
Гресси, застыв, посмотрела в глаза Имрэна.
— Полгода? — спросила пораженно.
— Полгода, — ответил он.
Покачав головой, Гресс прикрыла глаза. Она не могла поверить, что так, незаметно, пролетела бездна времени. Имрэн появился лишь с неделю назад, не многим более недели прошло до его появления.
— Ты не путаешь? — спросила она Имрэна.
— Нет, — ответил юноша. — с момента вашего исчезновения прошло почти полгода. За эти полгода многое произошло. Оллами, пользуясь некогда оказанными Лиге услугами, попросила убежища, предоставив корабли и пилотов в полное распоряжение Софро. Господин Гайдуни Элхас — наш друг и союзник.
— Бред, — прошептала она.
— Реальность, — заметил Имрэн.
— Безумная реальность, — поправил Кантхэ, давно стоявший у порога. — Никогда не мог бы предположить, что Лига станет водить дружбу с контрабандистами.
— У Лиги и у Раст-Танхам — общий враг, — заметил Стратег, — и только Иллнуанари выбрала союзником Эрмэ.
— А остальные?
— Остальные колеблются, не в силах забыть старую вражду, но, наверное, и они придут, просить у Лиги союза. Другого пути нет, для всех, кто хочет выжить. Хотя, кто знает, выживет ли сама Лига.
Имрэн протяжно вздохнул, обернувшись от окна, посмотрел на Кантхэ. В янтаре глаз, чувствовалась грусть, усталое отчаяние. Тонкое личико лиса было умным и грустным.
Пройдя по комнате из угла в угол, Имрэн, на мгновенье остановился, и вновь тихо, не спеша, прошел от окна к стене и снова к окну. Гресси проводила его взглядом, чувствуя как, от неожиданности вести, подгибаются колени.
— Контрабандисты бегут с Раст-Танхам как крысы, — добавил Имри, — с тех пор как кто-то пустил слух, что Эрмэ обрушит свой первый удар на гнездо контрабандистов, планета стала почти безлюдна.
Гресс вспомнила многолюдные, яркие улицы, кипучую, бурную жизнь контрабандистской столицы. Белоснежные дома контрабандистской знати, широкую набережную многоводной реки, по которой сновали ярко расцвеченные катера, первую встречу с Гаем. Казалось, с тех пор прошла тысяча лет.
