Билет в одну сторону (СИ) - Калашников Сергей Александрович (читать книги без регистрации полные txt) 📗
Лом, который оказался в момент нападения по другую сторону от атаки, не стрелял. Он озирался, водя стволом из стороны в сторону, опасаясь, что нападающий будет не один. Но никто больше на виду не показался.
Продолжение этой истории последовало через пару дней во время ужина, когда дежурящий на вышке Макс по громкой связи сообщил:
— Слухай, Сев! Тут стая волчар вышла на границу леса. Сели рядком и тихо скулят.
Естественно, что недоеденный ужин был тут же отодвинут в сторону, и парень понёсся к вышке. Действительно, к лагерю пришла целая стая. Примерно десяток крупных особей, сливающихся с сумеречным окружением, несколько размазанным начавшимся мелким дождём. Расположились сидя на попах между деревьями лишённого подлеска леса так, что видно их было далеко не всех, и подсчитанная численность была чисто ориентировочная. И судя по изображению на приборах ночного видения, в задних рядах расположился молодняк — тела там наблюдались меньшего размера. И вот, значит, сидят звери на попах и действительно, поскуливают, что отчётливо улавливает микрофон с направленной чувствительностью.
— Неужто пришли слушать колыбельную? — деланно удивился Лом, немногим отставший от своего друга.
— Вряд ли. У них сейчас по распорядку пик активности. Может быть даже готовится выход на большую коллективную охоту. Подозреваю, что тут имеет место некий ритуал. Возможно, принятие в стаю. Или опознание… Знакомство в смысле… Ознакомление их с нами, — предположил Сев. — И я не вижу причин для того, чтобы не повыть для оказавшей нам честь своим присутствием аудитории. Спустимся в зал?
— И с чего бы это ты так решил? — поинтересовался Макс, продолжавший наблюдение за волками.
— Ну, мне такой ход чисто интуитивно представляется правильным. Сказать — почему именно — не могу, наверное, шестое чувство так шепчет, — пожал плечами Сев.
— Ну тогда пошли, чего уж там, — и Лом двинулся к лестнице. — А то я не доел.
У северного выхода ребят поджидали Ксюн и Аня. Они явно намеревались присоединиться к коллективу хористов — обитатели посёлка давно уже навострили уши и собрались близ внешних стан, сквозь плетение которых наблюдали за происходящим. Про то, что все были поголовно вооружёны, даже говорить не нужно — нынче люди скорее забудут штаны надеть, чем взять ствол.
Четвёрка ребят через "шлюз" выбралась наружу и провыла "Аве Мария". С добавлением двух тоненьких девчачьих голосов это прозвучало неожиданно проникновенно. Хвостатые же зрители молча дождались конца выступления, после чего сразу ушли. И чего, спрашивается, приходили?
— Ну и что это за концерт вы тут устроили? — встретила певцов Зоя. Голос её не предвещал малькам ничего хорошего.
— Чу! — поднёс к губам палец Сев. — Кажется, нам отвечают!
И действительно — издалека из глубины леса начал доноситься стройный хор волчьих голосов, выводящих своими глотками нечто непонятное, хотя и не лишённое мелодичности.
— И вообще нам пора на уроки, — закруглил начавшиеся тёрки пацан.
Так уж сложилось, что после прибытия на планету учителей, дети вернулись к учёбе в школе. Вечерней школе, естественно, днём-то и без того забот полный рот. Они посещали каждый день четыре занятия длиной по сорок пять минут. Да, многое здесь получалось не по обычаю. В том числе и ночной дожор, проводимый по окончании уроков после десяти вечера, перед самым отбоем — интенсивно растущим организмам насущно требовались белки, жиры и углеводы на сон грядущий. Расти-то нужно. И вес набирать.
Дожди шли каждую ночь, но по утрам частенько появлялось солнце и начинало немилосердно жарить, да так, что от земли поднимался пар. Всё вокруг росло, как на дрожжах. Случались и многодневные дождики на двое-трое суток, но заканчивались и они. Синоптик, посматривая на свои приборы и на снимки, сделанные из космоса единственным спутником "орбитальной группировки", далеко не всегда удачно предсказывал погоду. Хотя, как уверял сам синоптик, его действия сейчас более всего похожи на натуральное шаманство, и даже спутник тут не играет серьёзной роли.
Сегодня ранним и относительно прохладным, пока ещё не начала давить жара, ясным утром трактор тащил в саванну волокушу, на которой высился штабель досок и сидели Старшой с Краевым. За рычагами находилась Зоя. Проделав полтора десятка километров вглубь равнины, "упряжка вороных" остановилась. Мужики быстро освободили трактор от волокуши. Игорь откинул сбоку консоль роторной косилки и отошёл — началась косьба высокой, по пояс и выше травы. После того, как окружность диаметром метров сорок была освобождена, в центр её втащили волокушу и сложили на голой земле помост из досок где-то метра три на четыре, опирающийся на нетолстые брусья. Всё это время однорукий Старшой внимательно осматривался, но ничего кроме стада антилоп в полукилометре южнее не увидел. Потом Зоя покрутила что-то в баке газогенератора, и уселась на помосте. Мужчины устроились рядом.
— Всё-таки я хотела бы понять, что за оксюморон здесь творится?! — начала разговор женщина, укладывая свой "вереск" на колени. — Вячеслав Васильевич! — обратилась она к Старшому, — вы, официальный руководитель экспедиции и глава колонии легко и непринужденно выпустили из рук бразды правления, отдав их несовершеннолетнему мальчишке, не имеющему ни жизненного опыта, ни образования. Объяснитесь!
— Рассказывай, Игорь Сергеич, — мотнул головой Старшой, оперативно переводя стрелки на Краева. — Когда это начиналось, я вообще без сознания валялся.
— Нууу… — пожевал губами ответчик, — сам-то я, хоть и военный, но распоряжаться не мастер, Зоя Филипповна. Мне техника как-то роднее вихря человеческих страстей. А тогда ситуация сложилась острая — руководство вне игры, а я всего лишь первый пилот первого севшего на планете челнока. Вроде как положение обязывает взять на себя ответственность. Тем более, что глава научников всеми четырьмя конечностями уперлась, и отказалась от подобного "счастья", отбояриваясь тем, что у неё и так забот полный рот. Говорила, что её дело пробирки и спектры, а не техника или хозяйство. И уж тем более, не защита людей. Пришлось впрягаться и тянуть лямку.
И тут в момент, когда посёлок, по-существу находится на осадном положении, на голову нам падает натуральный детский сад. Признаться, прослушивая их трёп в вечер после прибытия, я ждал жалоб на усталость, на спартанские условия, на отсутствие приветственной речи, наконец. Однако, к большому своему удивлению услышал слова не мальчика, но мужа, поддержанного спаянной командой единомышленников. Ну и решил подыграть и посмотреть, что из этого получится. Ты-то, Вячеслав Семёныч, неизвестно было, когда и насколько поправишься, а я на кошмар руководящей работы не подписывался. На Земле ещё от подобного бегал.
В принципе, главного слона за хобот эти мальки ухватили на следующее же утро, едва проснулись. То есть, всех трёх опорных слонов сразу — пищеблок, лазарет и охрану. Весьма квалифицированный ход, не находите? Зато дальше снизили напор, начав разбираться в менее очевидных проблемах.
Тут вот ещё какой момент! Пока челнок с ребятишками снижался от портала к кромке атмосферы, я лопатил их личные дела и приходил в ужас — сплошные, так называемые, дети индиго! Талантливые и упорные. Самодостаточные интроверты практически непригодные к коллективным действиям, если кто-то не понял, что это за подарочки. Но уже в момент прибытия при разгрузке челнока обнаружил признаки командной игры. Восьмерка детдомовских работала слаженно и подчинялась явному лидеру.
Дальше всё это только усугублялось. Признаться, мы, взрослые, не всегда были согласны с недорослями, но шли на определённые жертвы во имя мира и согласия. И не раз оказывались неправы. Налепили детки кирпичей древним мокрым способом, высушили в тени и обожгли на солнце. Потом сложили из них низкую кухонную плиту площадью аж шесть квадратных метров, накрытую титановым листом. Ладно. Тоне так стряпать удобней, чем в наших электрокастрюлях. Казалось бы и всё, проехали. Однако, настал сезон дождей — все сырое. Дрова тоже. Где их сушить? Так на той же плите, в которой и сырые дрова, пусть не слишком жарко, но горят. А нам для газогенераторов сырое топливо не годится. Да и вообще сейчас над этой плитой мы, считай всё сушим — само-то в такое время ничего не сохнет.
