Котэрра - Хаецкая Елена Владимировна (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Кругом на чудовищную высоту вздымаются винные и пивные ящики. Как Михалыч поднимает их туда, остаётся его секретом. Двадцать винных ящиков, поставленных друг на друга — это больше десяти метров. Там, на самом верху, сжавшись в комок, сидит кошка. Немигающими жёлтыми глазами смотрит на голубей. Выбрав миг, она кидается с высоты на не чающих дурного птиц. Голуби громко разлетаются, уступая дорогу падающему шару. Но в этот самый миг кошка распускается небывалым цветком, изворачивается в воздухе и зацепляет одной лапой летящего голубя. Тот изо всех сил хлопает крыльями, но сорваться с острых крючьев не может. Кошка словно на парашюте спускается на заполошно бьющемся голубе. Ещё в воздухе она подтягивается ближе к добыче и когтит её второй лапой. А оказавшись на земле, немедленно впивается зубами в шею.
С голубем покончено. Он ещё полощет одним крылом, словно говоря: «Прощай, жизнь!» — а хищница уже тащит его в укромину позади ящиков.
Грузчики одобрительно кивают головами. Голубей не любит никто: во время разгрузки хлеба или круп эти поганцы врываются в машину, гадят на продукты и лезут рабочим в лицо. Отвратительные создания, летучие крысы. Польза от них одна — сытный прикорм нашей кошке.
Тунеядец Барсик из всех своих обязанностей исполняет лишь одну: брюхатит окрестных кошек. Не избежала общей судьбы и наша любимица. Отходила в тягости и в положенный срок родила пятерых котят. Логово для них устроила в нашей распивочной, в одном из ящиков. Мужики не возражали, покорно передвинувшись ближе к середине двора. Даже предупредили сменщиков, чтобы из этого угла ящики не вывозились: там кошка живёт. Ответ был: «Сами знаем». В коллективах подобных нашему бедность словарного запаса компенсируется единообразием мысли. В большинстве случаев слова оказываются просто излишними.
Через неделю во дворе появилась ещё одна роженица. Очевидно, пришла в надежде, что Барсик начнёт платить алименты или ещё как-то поддержит её материально. Ничего не дождалась, родила в одном из ящиков пятерых котят и сгинула, оставив детей на произвол судьбы. Котята лежали кучкой, мявкали. К вечеру один помер. Остальных нашла наша кошка и перетаскала подкидышей к своим детям. Как она управлялась с девятью детьми, неведомо, но больше не умер ни один.
Примерно раз в неделю в универсам приходил таровоз, который увозил пустые винные ящики на тароремонтный завод. Разумеется, всё ящичное богатство один таровоз забрать не мог, часть двора оставалась захламленной. Зав. гастрономическим отделом, на котором числились все эти ящики, указывал, что вывозить в первую очередь, что попозже. Нам было безразлично, откуда забирать тару, но сейчас в одном из углов двора жила наша кошка, и, когда таровоз прикатил в очередной раз, мы проявили редкостную тупость, освободив не тот угол. Гастрономщик матерился, кричал, что там ящики уже гнить начинают, но мы смотрели тусклыми глазами и не понимали ни хрена. Заповедный угол оставался нетронутым.
И наконец наступил знаменательный день: кошачье семейство покинуло логово. Почему-то мне кажется, что кошка специально приурочила парад-алле к тому моменту, когда мы пятеро сидели на ящиках. Хотя, скорей всего, она вывела котят в ту минуту просто потому, что во дворе не было ни одной машины.
Глядя на происходящее, я понял смысл фразы: «Королеву играет свита».
Кошка, тощая, ободранная, с иконописным пламенем в глазах, не шла — она шествовала в полном соответствии с важностью момента. А сзади цепочкой, словно пажи за венценосной повелительницей, вышагивали её дети. Сначала пятеро постарше — родных, следом четверо помладше — приёмные. Все пушистые, чистые, ухоженные. Все одной дымчато-серой масти, в беспутного папашу. Они не веселились, не сбивали строй, они играли королеву.
В свой черёд пришла машина с тароремонтного, мы наконец уяснили, чего от нас хотят, и вывезли ящики из дальнего угла. Чего только там не было! Асфальт надёжно скрылся под толстым слоем слежавшихся перьев, голубиных голов, крысиных хвостов и лапок, клочьев свалявшейся шерсти. Это было невозможно подмести, мусор Михалыч сгребал лопатой. Какой огромный труд, какая немыслимая тягота выпала на долю бездомной кошки! Каждая из этих крыс бралась с бою, за любым голубем приходилось охотиться. Но кошка не сдалась, её вела святая идея: среди ящиков ждали дети.
В тот же день я совершил в магазине хищение: спёр Барсиковы миски с куриной печёнкой и сливками. Вынес миски во двор, поставил у стенки. Но было поздно: наша кошка, вырастив детей, навсегда покинула двор универсама.
Иван Ситников
Планета котов
— Да ты только глянь, — восторженно — произнесла Наталья, не сводя глаз с экрана. — Неужели тебе не нравится?
Стив подошёл к девушке и рассеянно заглянул через её плечо на изображение, тускло мерцавшее на экране.
— Планета как планета, — хмыкнул он. — Ничего особенного.
Потерев ладонью острый подбородок, он отвернулся.
Звездолёт совершал очередной виток вокруг малой планеты класса C. Экипаж ждал результатов анализа атмосферы.
— Эх, капитан. Умер в тебе романтик, — Наталья смотрела на огромные зелёные горы, спроецированные на экран внешними видеокамерами корабля. Любовалась гигантскими ущельями, на дне которых плескалась голубая вода. Вспомнила, как в детстве родители впервые взяли её с собой на воздушную прогулку. Сколько ей было тогда? Лет пять или шесть? Наталья навсегда запомнила ощущение восторга, переполнившее её при виде девственных джунглей. С высоты птичьего полёта она завороженно наблюдала за тоненькими струйками водопадов, прорезавшими густой зелёный ковёр тропического леса.
— Ты бы лучше работой занялась, — вернул ее к реальности грубоватый голос Стива. — Нашла время любоваться.
Он устало опустился в кресло и глотнул остывшего кофе. Больше всего Стива выматывало вынужденное ожидание. Когда автоматика обрабатывала пробы воздуха и почвы, время для него тянулось нескончаемо долго.
— А как ты думаешь, капитан, на этой планете есть живые существа? — спросила Наталья.
Стив хмуро покосился на девушку и снова глотнул кофе.
— Не знаю, — наконец ответил он. — Но скоро будут. Ты Манфреда подготовила?
— Мани? А с ним ничего не случится? — обеспокоенно спросила Наталья.
Большой серый кот Манфред, или, как ласково называла его девушка, Мани, будто чувствуя, что разговор идёт о нём, забился в угол кают-компании. Испуганно сопя, он поглядывал на людей.
— Если он издохнет, мы из корабля и носа не высунем, — Стив поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее. — Готовь кота к путешествию. Быть может, он поймает себе на ужин инопланетную мышь.
Прозвучал резкий сигнал. Замигал индикатор бортового компьютера.
— Так-с, — Стив энергично поднялся с места. — Посмотрим на результаты.
Он быстро пробежался пальцами по клавиатуре. Внимательно изучив появившийся на мониторе текст, удовлетворенно хмыкнул.
— Похоже, всё в порядке. Ничего опасного для котов и людей не обнаружено. Так что скафандры, скорее всего, не понадобятся.
Наталья радостно взвизгнула. Очаровательные ямочки на её щеках, соблазнительная улыбка и смеющиеся глаза в очередной раз смутили Стива. Весь долгий полёт он старался сохранять с девушкой только служебные отношения. И, надо сказать, это ему удавалось, хотя порой капитан ловил себя на мысли о возможности более близкого общения с Натальей. Двадцатидвухлетняя спутница годилась ему в дочери, Стив помнил об этом, как и о том, что на Земле его ждёт семья.
— Наташа… — капитан замялся. — Ничего, что я вас Наташей назвал?
— Да хоть Наташечкой, — девушка засмеялась.
— Наташечкой будет, пожалуй, слишком, — хмыкнул Стив. — У вас кто на Земле остался?
Манфред, про которого все ненадолго забыли, юркнул между ножек кресла. Будто нашкодивший котёнок, он выскочил из кают-компании. Почувствовав себя в безопасности, кот поднял хвост и гордо пошёл по коридору.
— Если не хотите, можете не отвечать, — продолжал Стив.
