За холмом (СИ) - Шишкин Дмитрий (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Женщины подобострастно ахнули, будто им только что предъявили свидетельства какого-то чуда.
– Великий голос вновь снизошёл к нам и был в этот раз сопровождаем крайне приятной музыкой, а также очень понятен и чист. Нам, как видите, даже не пришлось всю ночь сидеть в здании Совета, расшифровывать и толковать послание. В блокнотах каждого из нас оказались записаны одни и те же слова.
По столовой вновь пронёсся восторженный шум, одноглазая захлопала в ладоши.
– И вот, моя дорогая семья, рад вам объявить, что на завтра Великим голосом, что засвидетельствовано и подтверждено единогласным решением Совета, назначен праздник!
Все вскочили и начали яростно аплодировать и восхвалять в самых изысканных выражениях мудрость и всеблагость Великого голоса. Внезапно одна из служанок уронила со страшным грохотом серебряный поднос. Член Совета не вздрогнул, только повёл глазом на провинившуюся, и её тотчас увели два довольно крупных прислужника.
Остальная часть ужина прошла в полной тишине, лишь откуда-то из-под пола периодически доносились отчаянные вопли служанки, в эти моменты старейшина морщился и жестами просил прислугу в комнате чаще ходить вокруг стола с подносами в руках, что, надо признать, действительно скрадывало эти жуткие крики.
Глава VIII. День третий. Овца-убийца
После вечернего похода за овцами на самый край здешнего света у мальчика отваливались ноги, а голова сама собою падала на грудь – он никогда так не уставал ни дома, ни в поездках. Так что спалось сладко. Тем более что пастух сделал ему очень мягкую и удобную постель из невесть откуда взявшегося у него тюка с чистейшим хлопком. Вообще, дома у него было много дивных вещиц, целый склад. Мальчику были любопытны все эти тюки, свёртки и сломанные, будто сброшенные с высоты деревянные ящики, но толком разглядеть их не было сил.
Утром пастух его насилу растолкал. На столе стоял необычный для этого дома завтрак: на яркой парадной посуде – сладкие булочки, творог, посыпанный сахаром, и ягоды.
– Ого! – мальчик, забыв про умывание, бросился к столу, но увидел укоризненный взгляд деда и, понурившись, пошёл к умывальнику на улице.
– Сколько сладостей! – вернувшись, он начал с ягод и запихал их себе в рот так много, что трудно было не то что говорить, но и жевать.
– У нас сегодня праздник, с утра глашатаи обходили город – на центральной площади члены Совета сделали об этом сообщение, – пастух любовался аппетитно завтракающим мальчиком, сам к еде не прикасаясь.
– Круто, – сквозь набитый рот промычал мальчик, – а что за праздник, в честь чего?
– У нас все праздники в честь Великого голоса, который их и дарует нашей стране.
– Как это? То есть у вас нет каких-то определённых праздников? – мальчик уминал творог, заедая его булочками. – Постоянных?
– Нет. У нас вообще нет ни времени, ни дат. Здесь время остановилось очень давно.
Мальчик перестал есть.
– Поэтому и праздников нет постоянных, только тогда, когда Совету старейшин о них объявит Великий голос.
– Вот это да! Как это – «остановилось время»?
– Ну вот так. Часы у нас отменили, тем более что всё равно все старые часы давно сломались, а ремонтировать их некому. Примерное время и так видно по солнцу. А выяснять точное время по солнечным часам никто из Совета не умеет, а другим они не доверяют, боятся, что народ начнёт их обманывать, чтобы меньше работать. Даты нам тоже ни к чему – есть времена года.
– А как же вы определяете, когда надо идти на работу, в школу?
– Очень просто: работают все от рассвета до заката. А люди чистой крови – пока не устанут.
– А почему о праздниках нельзя заранее предупредить? Люди могли бы выспаться и не вставать с рассветом!
– Потому что члены Совета ходят слушать Великий голос на холм, а это путь неблизкий, хотя и кажется, что холм рядом и не так уж велик. На дорогу туда-обратно у них уходит целый день, а после заката они занимаются толкованием того, что услышали. Ночью же у нас очень темно, ты видишь, что у нас нет электричества, а жечь костры для того, чтобы провести собрание, слишком расточительно. Поэтому собрание Совет проводит рано утром на площади, где и объявляет о том, что приказал Великий голос. Он говорит всегда разное и неожиданное. Может повелеть наказать кого-то из горожан и разделить его имущество между членами Совета, а может сказать, чтобы все жители страны танцевали до заката, до полного изнеможения… После этого глашатаи разносят новость по городу.
Мальчик продолжил трапезу.
– А зачем глашатаи ходят по городу? Я видел у вас на столбах громкоговорители! – интерес пересиливал в нём голод, даже несмотря на то, что он сильно соскучился по сладкому.
– Я же тебе говорил, у нас нет электричества. А громкоговорители без него не работают. Они использовались последний раз во время Большой войны. Тогда ещё электричество было. Сначала мы получали его в достаточном количестве с электростанции, что находится на самом краю долины, где раньше пришельцы добывали нефть, на Крайнем Западе, – и он махнул рукой в противоположном холму направлении.
Мальчик чуть не поперхнулся.
– Но, дядя, ты же учитель! Запад – за холмом, именно там закат. А там, куда ты показал, наоборот, восток!
Пастух засмеялся.
– Я тебе расскажу, только ты не говори своим родителям, когда их увидишь, а то они сойдут с ума. Мы-то все уже привыкли, и по-другому говорить – значит нарушать Великий устный закон. В общем, так: ещё когда только начиналась Большая война, Великий вождь сказал, что все проблемы и беды – с Запада. И мы победили всех на западе, кроме того городка, развалины которого ты видел – он был нашим союзником. Но война не заканчивалась. Мы начинали воевать с соседями и с востока, и с юга, и с севера. Победив одних, мы тут же затевали войну с другими. Люди недоумевали, ведь им твердили, что именно Запад – безусловное зло. И тогда Великий вождь разъяснил, что Запад – понятие абсолютное, он окружил нас, стремясь подчинить и уничтожить. Там, – он вновь махнул рукой на восток, – Крайний Запад, потому что земля круглая, и если ты отправишься в путешествие вокруг планеты, следуя на запад, ты придёшь сюда с этой стороны.
– Ну ладно, – мальчик принял важный вид, – допустим. А как же север и юг?
– Да запросто, – вновь рассмеялся старик, – поскольку они целиком подчинены Западу, это Северный Запад и Южный Запад. Понятно?
Ребёнок набычился. Старик хохотал, потом резко посерьёзнел.
– Пока ты здесь, постарайся это запомнить, потому что иначе говорить опасно. А потом сразу забудь.
– Забудешь такое, как же, – мальчик засунул остатки булочки себе в рот и запил овечьим молоком прямо из кувшина. – Ты правильно сказал, что не надо маме и папе рассказывать. Они бы не сошли с ума, они бы посчитали вас всех сумасшедшими!
– И в этом была бы большая доля правды! – старик ему подмигнул. – Но не вздумай говорить об этом здесь с кем-нибудь, кроме меня!
– Да я всё понимаю, я же не маленький! – поважничав немного, он тронул пастуха, убиравшего со стола, за рукав. – А ты не договорил про электричество…
– Точно. Ты очень благодарный слушатель. Так вот, там пришельцы добывали нефть. Основную её часть они гнали по трубе за холмы на продажу. А часть перерабатывали и сжигали на электростанции, и вырабатываемого ею электричества было так много, что хватало всем и на всё. У нас даже ночью в любой деревне было светло, кругом стояли фонари… – дед собрал со стола всю утварь. – Пойдём посуду мыть.
Они вышли на улицу, где пастух принялся мыть посуду чёрным зольным раствором, а мальчик – ополаскивать чистой водой.
– Но вот война добралась до тех мест, – продолжил пастух, глухо позвякивая керамикой, – трубу-то уже давно к тому времени взорвали, а нефтеперерабатывающий завод и электростанция ещё работали.
– Зачем взорвали трубу?
– Воевали, вот и взорвали. Всё взрывали, что принадлежало пришельцам и что нельзя было унести с собой. К тому же при помощи этой трубы, как говорил Великий вождь, нас обкрадывали.
