Странные приключения Ионы Шекета. Часть 3 - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович (первая книга txt) 📗
— Безусловно, — поспешил согласиться я, поняв, что неосторожным вопросом едва не сорвал всю разведывательную операцию. — Но скажите, уважаемый, если на Исфираке-5 население скачком увеличилось в сотни раз, то где все эти господа? Почему улицы Сган-Иерушалаима пусты, как базарная площадь в день игры Селтика против Вискаса?
— Все на уборку шишляка! Шишляк — самый кошерный злак, пища настоящего еврея! — мой собеседник неожиданно заговорил лозунгами, и я понял, что миллиарды голодных жителей этой планеты бродят сейчас по полям и лесам в поисках пресловутого шишляка, чтобы как-то утолить свой голод. А когда весь шишляк будет съеден? Перспектива выглядела безрадостной, и я оставил воскресшего беднягу, поспешив к центру города согласно указателю, висевшему на стене одного из домов. Мне почему-то казалось, что лично Мессия, вызвавший весь этот катаклизм, от голода не страдает и размышляет о вечном во дворце президента.
Естественно, интуиция меня не подвела, и я нашел Мессию в большом парадном зале — он сидел за круглым столом в полном одиночестве и (вот чего я совсем не ожидал! ) производил какие-то расчеты на компьютере системы «Дердикон», это была одна из новейших моделей со входом в галактический информаторий и вычислительный центр. Подняв на меня взгляд, Мессия коротко кивнул и сказал:
— А, Шекет! Я все думал, кого пришлет ваше управление. Что ж, садитесь. Жрать тут, правда, нечего, но ведь вы надолго не задержитесь, верно?
— Верно, — ответил я, неожиданно поняв, с кем имею дело. — Вам не кажется, однако, что эксперимент над населением целой планеты попросту аморален? И ваше отношение к религии мне тоже не по душе. Кстати, как ваше имя?
— Хотите донести начальству? — ехидно спросил Мессия, не переставая заниматься расчетами. — Арик Штуцер мое имя. Работал в лаборатории палеобиологии, ну да вы сами, видимо, догадались.
Я промолчал — пусть думает, что мне известно гораздо больше, чем на самом деле.
— Мои исследования по воскрешению умерших публиковались лет десять назад, но не привлекли внимания, — продолжал Штуцер. — Идея была гениальной, но разве к гениям хорошо относятся в научном мире? Я предложил воссоздавать умерших по отражениям их биополей, сохранившимся в информационном поле планеты. Гениально?
Я молчал — пусть думает что хочет, с этими гениями нужно обращаться осторожно, они, как известно, склонны к шизофрении, а мне вовсе не хотелось получить сейчас по лбу компьютером, он хоть и жидкий, но ударить способен очень больно, был у меня уже такой опыт…
— На Земле мне не разрешили даже лабораторного эксперимента! — возмущенно сказал Штуцер. — Мораль, видите ли… Моралисты собрались! Пришлось отправиться на этот Исфирак…
— И изобразить Мессию, благо вы знали, что жители этой планеты недавно перешли в иудаизм! — не сдержался я.
Штуцер смерил меня пренебрежительным взглядом.
— Вы тоже меня осуждаете? — удивился он.
— На планете миллиарды голодающих, — сухо сказал я. — Они убеждены, что вы — Мессия…
— Я — Мессия! — напыщенно заявил Штуцер, и я понял, что не обманулся к худших ожиданиях.
— … И не хотят принимать помощи, поскольку не желают есть некошерную пищу.
— И они правы! — воскликнул Штуцер.
— Они умрут от голода, едва воскреснув!
— Ну и что? Они были мертвы много лет, я подарил им несколько недель жизни!
— Такой жизни…
— Послушайте, Шекет, не нервируйте меня. Между прочим, если вам когда-нибудь захочется воскреснуть, вы еще скажете мне спасибо.
— Пока я и умирать не собираюсь, — твердо сказал я и нарушил (разве впервые?) служебную инструкцию. Надо вернуться на Землю с докладом и предоставить правительству Соединенных Штатов Израиля расхлебывать эту кашу и примерно наказывать Арика Штуцера. Но я не мог оставить без помощи жителей Исфирака-5!
Мне не стыдно того, что я сделал со Штуцером, но рассказывать об этом не хочется — не люблю натуралистических описаний сцен насилия. В двух словах: Арик Штуцер умер и был немедленно воскрешен, и присоединился к миллиардам своих горемычных сограждан, бродивших в окрестностях столицы в поисках стеблей шишляка. Не прошло и суток, как этот тип приполз ко мне и заявил, что раскаялся и больше никогда… Он согласен последовать за мной в Агентурный отдел и дать любые показания…
— А жители Исфирака-5? — сурово спросил я.
— Верну, чтобы было как раньше!
И вернул. Я уж не знаю, как у него это получилось — не силен я в палеобиологии, честно признаюсь. Во всяком случае, когда я улетал с Исфирака-5, жителей там было ровно столько, сколько значилось в последней переписи населения. А про Мессию они говорили, как наши друзья-христиане говорят сейчас об Иисусе — был, мол, такой, да взял на себя все грехи наши, за что Господь взял прибрал его к себе, но когда-нибудь он вернется… В общем, еще одна секта иудеев, верящих в Спасителя — на Земле таких тоже достаточно.
Вернется Арик, как же, держи карман.
ОПЯТЬ ЭТИ ОПЦИОНЫ
Иногда меня называют межзвездным шпионом. Я не обижаюсь. Многие считают шпионаж совершенно неприемлемым занятием — им кажется, что, шпионя за другими цивилизациями Галактики, человечество унижает себя, становится как бы на одну доску с пронырливыми ярдугамцами или борхийцами, которые и дня не мыслят без того, чтобы не выведать у соседей какой-нибудь их тщательно скрываемой тайны.
Согласен, это неприлично. У каждой цивилизации могут быть свои интимные секреты и подглядывать за ними так же нехорошо, как смотреть через замочную скважину на соседа, чистящего зубы платяной щеткой. Да, это странное занятие, но вам-то какое дело?
Однако мы, звездные разведчики, не занимались примитивным подглядыванием. Агентурную службу всегда интересовало лишь одно: представляют ли секреты той или иной цивилизации опасность для Соединенных Штатов Израиля? Это мы и должны были выяснять — часто с риском для жизни. Мы не шпионы, а разведчики. Агенты, если это слово вам больше по душе. И чтобы вам еще яснее стала разница, расскажу о своей миссии на Опцион, небольшую планетку в районе шарового звездного скопления Большой мешок.
Похоже на то, что собственного солнца у этой планетки не было отродясь. Да ей это и не нужно было: расположенное неподалеку скопление из двадцати тысяч звезд давало достаточно всяких излучений, чтобы в первичном океанском бульоне Опциона возникли органические клетки, развившиеся в течение трех миллиардов лет в самых зловредных существ Галактики. Комплекс неполноценности у опционов превосходил всяческое воображение. Они считали себя обиженными природой — почему у всех планет есть собственные светила, а их мир, такой замечательный, должен довольствоваться излучением шарового скопления?
Какая-нибудь другая цивилизация на их месте приложила бы свои таланты для того, чтобы перетащить к себе одну из звезд Большого мешка. Но что тогда делать с комплексом неполноценности, который сами опционы называли комплексом национального унижения?
Вместо того, чтобы решить проблему раз и навсегда, опционы начали специализироваться на мелких пакостях. В основном, они делали пакости близлежащим цивилизациям, но иногда и о себе вспоминали. К примеру, лет десять назад опционы повернули пылевой поток от плоскости Галактики к ее северному полюсу, и в результате жители Аргубина-4 (замечательный мир на высоких галактических широтах) оказались на волоске от гибели — ведь пыль для аргубинов так же смертельна, как глоток кислорода для аборигенов Ашторина-5! Хорошо, вмешалась Галактическая служба спасения, иначе одной цивилизацией стало бы меньше.
А год спустя опционы причинили пакость уже самим себе — надули в недра собственной планеты воздух. Хотели, наверное, сделать из Опциона воздушный шар, чтобы, так сказать, воспарить на нем к горним высотам Галактики, а если проще: использовать давление воздуха для изменения орбиты. Вы ж понимаете, это все равно, что ковырять в носу: удовольствие маленькое, а пользы никакой. Планету раздуло, начались подвижки материков, океаны затопили прибрежные города. Сколько погибло опционов, никто так и не узнал — чувство собственного достоинства, смешанное с комплексом неполноценности, не позволило правительству Опциона информировать Галактический совет об этом небольшом трагическом происшествии.
