Гонки с дьяволом - Кузьменко Владимир Леонидович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Ректору моя идея понравилась. Но помочь институт ничем не мог.
– Ищи партнеров, – посоветовал он мне. – С моей стороны ты будешь иметь полную поддержку.
Поиск партнеров привел меня в одно из крупных научно-производственных объединений Москвы, которое как раз занималось выпуском магнитометров и сходными научными исследованиями. Но чисто научное сотрудничество с периферийным мединститутом москвичей не привлекало. Они соглашались построить сурдокамеру, но где-нибудь в живописной местности, с тем, чтобы на долевых началах создать там свою базу отдыха. Для этой цели как нельзя лучше подходил наш спортивный лагерь, располагавшийся в районе живописных озер Прикарпатья. Там прекрасно ловилась рыба, а в окрестных лесах водились ягоды и грибы. Однако план не вызвал особого энтузиазма в нашем институте и дело зашло в тупик.
Я уже совсем было отказался от идеи построить сурдокамеру, но совершенно случайно познакомился с интересным человеком. Он был президентом одной из ассоциаций, в которую входило несколько совместных предприятий.
– Вы напрасно пытаетесь получить помощь от государства, – сказал он. – Оно вам ничем не поможет, так как само разваливается на глазах. Тем не менее, проблема ваша интересна. Особенно, если это касается лечения алкоголизма и наркомании у подростков. Наша ассоциация могла бы вложить часть своих средств в создание образцовой детской школы-интерната. Хотите заведовать им? Но предупреждаю: дети там будут трудные! Как раз на них сможете попробовать свои методы.
Я согласился.
Учредители интерната или, как они его стали называть, стационара, купили участок земли неподалеку от нашего спортивного лагеря и за год построили два больших спальных корпуса и десяток коттеджей. Быстрота приобретения земли и строительства объяснялась просто – за все платили долларами. Эти зелененькие бумажки становились в нашей стране волшебным ключиком, открывающим многие двери. Пока шло строительство, я мог убедиться, что на них можно было купить не только оборудование и материалы, но и расположение правительственных чиновников.
На территории стационара была заложена сурдокамера с набором необходимой измерительной аппаратуры. Особую радость мне доставляла небольшая поликлиника, оборудованная по последнему слову техники. В ней работали двое врачей, согласившихся покинуть город, чтобы жить в живописной, не загрязненной промышленными отходами местности.
Мой уход из института и вызвал соответствующую реакцию жены. Когда женщина говорит вам, что вы не тот, кто ей нужен, не пытайтесь ее в этом разуверить. Она права дважды: вы не тот и она не та. Расставайтесь легко, без обиды. Поэтому я не стал возражать, а забрал свои бритвенные принадлежности, несколько рубашек, сложил все это в дорожную сумку и вышел, сказав, что за остальными личными вещами заеду позже.
Честно говоря, все эти четыре года совместной жизни были не такими, о которых можно было бы сожалеть.
Я спустился по лестнице и вдруг вспомнил, что забыл главное. Вернулся и позвонил. Елена Михайловна, так звали мою теперь уже бывшую супругу, открыла дверь и вопросительно посмотрела на меня.
Я достал бумажник и отсчитал пять сотен.
– Передашь Николаю и Юрке. На первое время им хватит, потом еще подкину.
Юрка и Николай – это мои племянники, сыновья погибшего в Афганистане брата. Они приехали ко мне в прошлом году после поступления на первый курс политехнического института. Оба перед этим прошли службу в армии. Николай был старше своего брата на год и после армии работал некоторое время механиком в гараже. Они жили со своей матерью в Одессе. Мы с Еленой два раза были у них летом и теперь настала наша очередь дать приют родственникам. Впрочем, я успел к ним сильно привязаться, хотя оба были порядочными оболтусами и больше уделяли времени юбкам, чем учебникам.
– Ты что, так мне ничего и не скажешь? – почти обиженно проговорила Елена. Она смотрела вниз, мне под ноги.
– Ты во всем права! – ответил я.
– Если бы ты захотел…
Но я уже сбегал по лестнице.
Внизу меня ждал Борис Иванович – завхоз нашего стационара. Он успел загрузить УАЗик спортивным инвентарем. Здесь были десятка три пар лыж, спортивные луки, ботинки с коньками, ящика три со школьными тетрадями. Последнее меня очень обрадовало, так как с бумагой было довольно трудно.
– Ну что, поехали? – встретил он меня, уступая место в кабине.
– Да сидите, пожалуйста. Я с удовольствием поеду в кузове.
Я уселся поудобнее на груду мягких узлов.
– Что здесь?
– Одеяла, простыни. Будете курить? Я достал ваши любимые, – он протянул мне пачку «Лигерос».
– Вот спасибо! – обрадовался я.
С куревом становилось все хуже, а что касается кубинских, которые я предпочитал всем остальным за их крепость, то их вообще невозможно было достать.
– Как там без меня? Все в порядке?
– Не совсем.
– Что такое?
– Опять мак!
– Что?! Весной? Откуда?
– Вероятно, у местных остался запас коробочек.
– И кто же?
– Все та же Светка!
Эта Светка, вернее Светлана Шевцова, восьмиклассница, была настоящим бичом нашей школы. Здоровая шестнадцатилетняя девка, сидевшая по два года в шестом и седьмом классах, была дочерью весьма почтенных родителей. Ее папа, известный конструктор и членкор, привез ее в школу прошлой осенью.
– Я уже ни на что не надеюсь! – признался он. – Попробуйте своими методами. Может что-то получится. Заприте ее в сурдокамеру хоть на месяц, хоть на год, делайте с нею что хотите, только вылечите!
Светлана начала свою жизнь в нашей школе с того, что переспала со всеми мальчиками из десятого класса. Как она ухитрилась не забеременеть – уму не постижимо. Но это – мелочь! С собою из дома она привезла изрядный запас маковой соломки. Этой соломкой была туго набита ее ковровая подушечка. Конечно, никому и в голову не пришло, что Светкина подушечка содержит в себе адское зелье. Его присутствие в школе было обнаружено лишь после того, когда Светлана и две ее подруги по комнате стали проявлять характерные признаки «балдения». Светку трижды закрывали в сурдокамеру. Кстати, я обнаружил, что процесс «ломки» в ней протекает гораздо слабее. После третьего раза, когда она просидела там целую неделю и к ней были применены методы направленного информационного воздействия, корректирующие фоновую ритмику, поведение ее значительно улучшилось и она стала проявлять интерес к учебе. Теперь вот снова произошел срыв.
– В милицию сообщили?
– Не успели.
– И не надо! Это мало что даст. Начнутся обыски, а это только поссорит нас с местными.
– Что же, мириться с тем, что какая-то сволочь торгует соломкой?
– Я переговорю с местным священником. Думаю, что он меня поймет и поможет. Светку же придется снова посадить в сурдокамеру. Она уже успела уколоться?
– Наверное нет. Ее поймали, когда она собиралась ее только варить. Перед этим ездила в Остров. – Что ей там нужно было?
– Говорила, что заказывала телефонный разговор с домом… Может подождем с сурдокамерой? Пусть хоть экзамены сдаст за восьмой класс?
– Ладно, посмотрим. Виталия Степановича придется строго предупредить, чтобы лучше следил за своими подопечными.
Виталий Степанович Копытко был завучем нашей школы. Так получилось, что среди учителей он был единственным мужчиной. Остальные учителя еще недавно числились студентками Пригорского университета. Откликнулись они на наше объявление о наборе учителей в «лесную школу». К сожалению, не пришел ни один мужчина. После того, как было отменено государственное распределение на работу выпускников высших учебных заведений, среди женщин, имеющих высшее образование, появилось много безработных. Руководители предприятий и других учреждений, в том числе и школ, охотнее принимали на работу мужчин. Единственным мужчиной, который захотел покинуть город и приступить к работе в «трудной школе», был Виталий Степанович. Согласился он, видимо, потому, что вместе с должностью завуча ему предоставлялась и квартира, которую он, несмотря на свой продолжительный педагогический стаж, так и не дождался на своей прежней работе. Ему было около сорока двух. Он так и не женился и, как всякий старый холостяк, был крайне озабочен своим здоровьем. Может быть и эта озабоченность тоже сыграла свою роль в решении переселиться в «курортную зону».
