Летнее утро, летняя ночь - Брэдбери Рэй Дуглас (читать книги бесплатно txt) 📗
— Прошу прощения, у меня, кажется, часы барахлят, — заговорил он, подходя к тротуару. — подскажете точное время?
— Ой, Джон! — воскликнула она.
— Элма! — Он ахнул.
— Я уж давно тут стою.
— А я — вот там.
— Да у тебя новый костюм!
— Платье новое!
— И новая шляпа.
— И у тебя.
— Новые туфли.
— А твои-то удобные?
— Жмут.
— Ох, и мне.
— Элма, представь, я купил билеты на субботний спектакль! И еще получил для нас с тобой приглашение на городской пикник. Какие у тебя духи?
— А у тебя что за одеколон?
— Неудивительно, что мы друг друга не узнали.
Они обменялись многозначительными взглядами.
— Ну что ж, пора к дому. Чудесный день, правда?
Поскрипывая новыми туфлями, они двинулись по улице.
— Да, верно! — кивнули оба, заулыбавшись.
Тут они тайком покосились друг на друга и почему-то занервничали, поспешив отвести глаза.
Дом встретил их иссиня-черной тьмой: будто они из зеленой весенней свежести провалились в пещеру.
— Может, перекусим?
— Что-то аппетита нет. А у тебя?
— Да, у меня тоже.
— Мне так нравятся мои новые туфли!
— А мне — мои!
— Какие у нас планы?
— Может, в кино?
— Сначала надо бы прийти в себя.
— Да ты никак выдохлась?
— Нет-нет, — поспешно затараторила она. — А ты?
— Нет-нет! — быстро ответил он.
Опустившись в кресла, они наслаждались уютным домашним полумраком и холодком после яркого, теплого, слепящего дня.
— Пожалуй, ослаблю немного шнурки, — выговорил он. — Только узелки развяжу.
— Мне тоже не помешает.
Оба развязали узелки и ослабили шнуровку.
— А что это мы в шляпах сидим!
Не вставая, они сняли шляпы.
Глядя на нее, он думал: «Сорок пять лет. Сорок пять лет я на ней женат. А ведь до сих пор помню, как… и поездку в Миллс-Вэлли тоже помню… а вот еще был случай… сорок лет назад отправились мы… да… да. — Он покачал головой. — Много воды утекло».
— Не хочешь галстук снять? — предложила она.
— По-твоему, имеет смысл? Нам скоро выходить, — сказал он.
— Да ты на минутку.
Она смотрела, как он снимает галстук, а сама думала: «Живем душа в душу. Заботимся друг о друге. Когда я слегла, он меня с ложечки кормил, купал, одевал, все по дому делал… Вот уж сорок пять лет пролетело, а медовый месяц в Миллс-Вэлли словно на той неделе был».
— Сними ты эти клипсы, — посоветовал он. — Новые, как я понимаю? На вид тяжеловаты.
— Да, есть немного. — Она отложила клипсы в сторону.
Они устроились в привычных мягких креслах, возле обтянутых плотным зеленым сукном тумбочек, где громоздились упаковки пилюль и таблеток, пузырьки с арникой, всевозможные сыворотки, микстуры от кашля, ватные шарики, лубки, растирания для ног, бальзамы, лосьоны, масла, ингаляторы, аспирин, хинин, порошки, колоды засаленных игральных карт, выдержавших миллионы партий в очко, и еще книги, которые они вполголоса читали друг другу в тесной полутемной комнате при слабом свете одной-единственной лампочки, и голоса их трепетали, словно блеклые ночные мотыльки.
— Вообще говоря, туфли можно скинуть, — решил он. — Ровно на сто двадцать секунд, до выхода из дому.
Это правильно, ноги должны дышать.
Они сбросили обувь.
— Элма…
— Что? — Она подняла глаза.
— Нет, ничего, — пробормотал он.
На камине громко тикали часы. Оба заметили, что каждый украдкой косится в ту сторону. Стрелки показывали два. До восьми вечера оставалось всего шесть часов.
— Джон…
— Да?
— Ладно, не важно, — сказала она. Посидели еще немного.
— А где наши тапочки? — вспомнил он.
— Сейчас принесу.
Она сходила за тапочками. Сунув ноги в приятно-прохладный войлок, оба выдохнули:
— Уффф!
— А что это ты до сих пор в пиджаке и жилете?
— И в самом деле. Новая одежда — как латы.
Он выбрался из пиджака, а через пару минут освободился и от жилетки. Кресла слегка поскрипывали. Через некоторое время она сказала:
— Надо же, четыре часа.
— Время-то как пролетело. Не поздновато ли выходить?
— Совсем поздно. Давай-ка лучше отдохнем. А к вечеру вызовем такси и съездим куда-нибудь поужинать.
— Элма… — Он облизал губы.
— Что?
— Забыл. — Его глаза обшарили стенку. — Надену, пожалуй, махровый халат, — решил он минут через пять. — Я мигом соберусь, когда нужно будет выходить. Закажем на ужин мясное филе, самую большую порцию.
— Правильно мыслишь, — согласилась она. — Джон?
— Ну говори. Что ты хочешь сказать?
Она взглянула на новые туфли, брошенные на пол. Ей вспомнились легкое поглаживание по щиколотке, ласковое прикосновение к каждому пальчику.
— Нет, ничего.
Слух каждого ловил сердцебиение другого. Кутаясь в махровые халаты, они тихо вздыхали.
— Что-то я подустала. Самую малость, понимаешь, — сказала она, — совсем чуть-чуть.
— Ничего удивительного. День-то какой выдался.
— Не бегать же нам сломя голову, правильно?
— Конечно, надо себя поберечь. Годы-то уже не те.
— Вот-вот.
— Я и сам немного утомился, — бросил он как бы невзначай.
— А что, если… — она посмотрела на каминные часы, — что, если мы вечерком перекусим дома, чем бог послал? В ресторан ведь можно и завтра.
— Дельное предложение, — сказал он. — Тем более что я не так уж голоден.
— Как ни странно, я тоже.
— Но в кино-то сходим?
— А как же!
В потемках они, как мыши, подкрепились сыром и залежалыми крекерами.
Семь часов.
— Знаешь, — произнес он, — меня как будто подташнивает.
— Да что ты?
— И спина разболелась.
— Давай помассирую.
— Спасибо, Элма. Золотые у тебя руки. Любому массажисту сто очков вперед дашь: не слишком сильно, не слишком слабо, а именно так, как нужно.
— Ступни прямо горят, — пожаловалась она. Боюсь, не дойду я сегодня до кинотеатра.
— Ничего, в другой раз, — сказал он.
— Я вот что думаю: сыр-то у нас не испортился? Изжога разыгралась.
— Ага, ты тоже заметила?
Каждый покосился на тумбочку с лекарствами. Семь тридцать. Семь сорок пять.
— Почти восемь.
— Джон!
— Элма!
Они заговорили одновременно. И от неожиданности рассмеялись.
— Ну, что ты хотел?
— Нет, давай ты.
— Нет, ты первый.
Оба помолчали, слушая тиканье часов и глядя на стрелки; сердцебиение участилось. Лица побледнели.
— Плесну-ка себе мятного сиропа, — сказал мистер Александер. — От желудка помогает.
— А потом ложечку мне передай.
В потемках они причмокивали губами, довольствуясь тусклым светом единственной лампочки. Тик-так, тик-так, тик-так. На дорожке перед домом послышались шаги. Кто-то поднялся на крыльцо. Зазвонил звонок. Они оба замерли.
В дверь снова позвонили. Хозяева затаились в тишине.
Звонок принимался дребезжать шесть раз.
— Не будем открывать, — дружно решили муж с женой и, вздрогнув от очередного звонка, охнули.
Они смотрели друг на друга в упор и не двигались.
— Вряд ли это что-нибудь серьезное.
— Разумеется, ничего серьезного. Начнутся пустые разговоры, а нам отдыхать нужно.
— Вот именно, — подтвердила она.
Звонок не унимался.
Под очередную трель мистер Александер принял еще одну ложечку мятного сиропа. Его жена налила себе воды и проглотила белую пилюлю.
Звонок сердито взвизгнул и умолк.
— Пойду гляну, — шепнул мистер Александер. — Из окошка в холле.
Оставив жену, он вышел. Тем временем Сэмюел Сполдинг повернулся спиной и уже начал спускаться по ступенькам. Мистер Александер не смог припомнить его лица.
Из окна гостиной тайком смотрела миссис Александер. У нее на глазах с тротуара свернула ее приятельница по клубу «Наперсток», которая столкнулась на дорожке с незадачливым посетителем, сошедшим с крыльца. Эти двое остановились. В тишине весенних сумерек зазвучали приглушенные голоса.
Разговор явно касался хозяев: гости окинули взглядом дом.
