Инспектор-призрак (сборник) - Лейнстер Мюррей (библиотека электронных книг TXT) 📗
Теперь оставалось выбраться из храма.
Внизу уже слышались голоса, но прямого нападения он не боялся — у него осталось второе яйцо, и прокторы об этом знали. Более того, в его распоряжении была алебарда, и поэтому, чтобы проникнуть в рубку, прокторам придется выстроить гимнастическую пирамиду. Их спортивная форма была не настолько хороша, к тому же любителя подобных трюков легко будет обезвредить простым пинком.
И все-таки Амальфи не собирался провести остаток жизни в рубке управления ИМТа. Чтобы выбраться из города, оставалось шесть минут.
Секунды четыре Амальфи напряженно размышлял, потом встал на плиту, нарушил равновесие механизма и торжественно соскользнул прямо на стол посреди Звездной комнаты.
Миг изумления — и полдюжины рук вцепились в него. Прямо перед ним возник Хелдон — лицо проктора неузнаваемо переменилось под воздействием страха и ярости.
— Что ты там делал? Отвечай, или прикажу разорвать тебя в клочки!
— Не будь идиотом, Хелдон. Скажи своим людям, чтобы отпустили меня. Ты ведь обещал мне неприкосновенность… а если ты решил взять обещание обратно, мое оружие при мне. А ну, отскочили дружно в сторону, а не то…
Он не успел договорить, а охрана Хелдона поспешно его отпустила. Хелдон с трудом вскарабкался на стол и пополз вверх по плите. Несколько человек, тоже в балахонах прокторов и с наголо обритыми головами, отталкивая друг друга, протиснулись следом. Судя по всему, Хелдон, охваченный страхом, успел поделиться новостями кое с кем из Большой Девятки. Амальфи вышел из комнаты, спустился на пару ступенек, потом обернулся и положил яйцо на порог. Потом бросился бежать вниз по лестнице, словно за ним гналась сама Смерть.
Хелдону понадобится около минуты, чтобы обнаружить отключение генераторов. Еще минута — в лучшем случае, — чтобы спуститься в подземелье и снова включить питание. Потом четыре минуты на разогрев ламп. Затем — взлет.
Амальфи вылетел в переулок, оттуда — на площадь, налетел на изумленных стражников, отскочил карамболем. Позади уже раздавались крики. Амальфи пригнулся, втянул голову в плечи и удвоил скорость.
Двойное солнце успело закатиться, и улица была погружена в сумерки. Стараясь держаться в местах потемнее, Амальфи добрался до ближайшего угла. Карниз дома впереди вдруг раскалился, стал белым, как вулканическая лава, потом начал тускнеть, стал вишнево-красным. Амальфи не расслышал визга мезотронной винтовки, он сосредоточил внимание на более важных вещах.
Он обогнул угол здания. Если он помнил, самый короткий путь к городской черте шел вдоль улицы, которую Амальфи только что оставил. Этот путь исключался — сгореть заживо у Амальфи желания не было. Успеет ли он выбраться из ИМТа каким-нибудь другим путем — это предстояло выяснить.
Он побежал дальше. В него выстрелили еще раз — стрелявший едва ли знал, в кого палит. Амальфи был просто бегущим человеком, который не подходил ни под одну из местных категорий. Выстрел был инстинктивной реакцией, и, следовательно, стрелок не мог не промазать.
Мостовая содрогнулась, как шкура чудовища, которое почувствовало укус блохи. Амальфи попробовал прибавить скорости, и это, к его собственному удивлению, ему удалось.
Снова дрожь в плитах, на этот раз сильнее. Скалистое ложе города застонало. Из зданий высыпали жители — и прокторы, и крестьяне.
После третьего толчка в центре города что-то рухнуло. Амальфи был втянут в поток охваченной паникой толпы, ему пришлось пустить в ход руки, ноги, он кусался и таранил головой…
Камни застонали снова, намного громче. Мостовая вдруг вздыбилась, как необъезженная лошадь. Амальфи потерял равновесие, полетел лицом вниз. Люди кричали, падали, особенно плохо пришлось тем, кто остался внутри домов. Над головой Амальфи с треском и звоном разлетелось окно, выбросило скорчившуюся женщину.
Амальфи рывком встал на ноги, сплюнул кровь, побежал. Тротуар впереди прорезали трещины, он теперь напоминал мозаику. Впереди — затор из каменных блоков. Амальфи вспомнил морской волнолом, он видел его на какой-то планете. При чем здесь волнолом.
Он уже карабкался на эти камни, как вдруг сообразил, что это и есть граница настоящего ИМТа. По другую сторону тоже были дома, но возникший из недр заслон указывал периметр древнего летающего города, некогда заполненный каменными блоками, утопленными в грунт. Глотая воздух, как выброшенная на берег рыба, Амальфи совершал отчаянные прыжки с камня на камень, пробиваясь к дальнему краю рва. Он находился в самом опасном месте — если ИМТ сейчас начнет подниматься, Амальфи окажется в камнеломке и будет растерт в тонкий фарш. Если он успеет добраться до границы Пустоши.
Подземный стон за его спиной не прекращался, высота звука возрастала, словно там раздирали надвое бесконечный лист металла. Впереди, за Пустошью, в последних лучах двойного солнца сверкал родной город Амальфи. Там шел бой, по периметру то и дело вспыхивали огоньки выстрелов. Четыре ракеты мчались к городу Амальфи, город выстрелил навстречу дымными полосками.
Ослепительная вспышка, и когда к Амальфи вернулось зрение, он увидел только три ракеты. Еще несколько секунд — и не останется ни одной. Отцы города никогда не промахивались.
Легкие жгло огнем. Сквозь подошвы сандалий он почувствовал мягкость дерна, скрюченный усик-побег утесника поймал в свою петлю лодыжку Амальфи, и мэр опять упал.
Он хотел встать, но не смог. Опаленный торф, на котором когда-то в древности стоял непокорный город, угрожающе задрожал, зарокотал. Амальфи перекатился на спину. Приземистые башни ИМТа качались, громадные каменные блоки по периметру подскакивали, переворачиваясь в облаках пыли. Это напоминало прибой. Тонкая полоска красного света появилась над гребнем каменного прибоя — двойное солнце просвечивало из-под города…
Полоска стала шире. Древний город подпрыгнул, воспарил. С громом, от которого лопались барабанные перепонки, город рвал каменные корни. Люди в отчаянии спрыгивали по краям, бросались вниз, надеясь добраться до Пустоши. Прокторов среди них Амальфи не заметил. Прокторы, естественно, пытались управлять полетом ИМТа.
Медленно, величественно, набирая скорость, город поднимался в небо. Если Хелдону и его команде удастся вовремя сообразить, что именно сделал Амальфи с системой управления, древний сюжет баллады будет разыгран заново, и владычеству прокторов ничто уже не будет грозить…
Но Амальфи сделал все как надо. ИМТ продолжал подниматься. С глубоким потрясением Амальфи сообразил, что город уже на высоте около мили и продолжает разгон. Воздух в городе уже становится разреженным, а прокторы забыли слишком многое и не знают, что делать…
Полторы мили.
Две мили.
Город стал заметно меньше. На высоте пяти миль он казался освещенным с одной стороны пятнышком. На высоте семи — святящейся точкой.
Из ближнего овражка показалась голова с начавшими отрастать волосами и широченные мускулистые плечи. Это был Карст. Он еще несколько секунд смотрел в небо, но на десятимильной высоте ИМТ стал невидим. Карст посмотрел на Амальфи.
— Они… они вернутся? — севшим голосом спросил он.
— Нет. — Амальфи почти успел отдышаться. — Следи, Карст, это еще не конец. Вспомни, прокторы вызывали полицию…
Как раз в этот миг ИМТ снова стал видимым — в некотором смысле. В небе вспыхнуло третье солнце. Оно сияло три — четыре секунды, затем померкло и погасло.
— Легавые были начеку, — тихо сказал Амальфи. — Они ждали, когда с планеты поднимется город оков. Их ведь предупредили, что город попробует сбежать. Они ждали не напрасно. Конечно, разделались они не с тем городом, которого ждали, но об этом уже не узнают. Теперь они отправятся домой — а мы останемся дома, и ты, и твой народ. Земля — наш дом навсегда.
Вокруг слышались голоса, люди разговаривали тихо, они еще не пришли в себя после потрясения, после пережитой катастрофы… но уже чувствовали присутствие чего-то нового, чего-то, чье название было забыто на планете, управляемой ИМТом. Это была свобода.
