Избранная - Рот Вероника (читать книги TXT) 📗
– Ты сделал это нарочно! – кричу я.
– Да, нарочно, – тихо отвечает он. – И ты должна благодарить меня за помощь.
Я стискиваю зубы.
– Благодарить? Ты чуть не проткнул мне ухо, ты все время насмехался надо мной! Почему я должна тебя благодарить?
– Знаешь, я немного устал ждать, пока ты сообразишь!
Он сердито смотрит на меня, но его глаза все равно кажутся задумчивыми. Они поразительного синего цвета, очень темного, почти черного, с крохотной светлой искрой на левой радужке, у самого уголка глаза.
– Соображу? Соображу что? Что ты хотел доказать Эрику, какой ты крутой? Что ты такой же садист, как и он?
– Я не садист.
Он не кричит. Лучше бы он кричал. Я бы меньше испугалась. Он наклоняется к моему лицу, отчего я вспоминаю, как лежала в нескольких дюймах от клыков разъяренного пса во время проверки склонностей, и произносит:
– Если бы я хотел тебе навредить, ты не думаешь, что я бы это уже сделал?
Он пересекает комнату и вбивает нож в стол так сильно, что он застревает в столешнице, рукояткой в потолок.
– Я…
Я начинаю орать, но он уже ушел. Я кричу от досады и стираю кровь с уха.
Глава 14
Завтра – День посещений. Я думаю о нем как о конце света. Неважно, что будет после. Все, что я делаю, ведет к нему. Возможно, я увижу родителей. Возможно, нет. Что хуже? Я не знаю.
Я пытаюсь натянуть штанину на бедро, но она застревает над коленом. Хмурясь, я смотрю на ногу. Мышца выпирает и мешает натянуть штанину. Я спускаю ее и смотрю через плечо на заднюю сторону бедра. Сзади тоже выпирает мышца.
Я шагаю к зеркалу. На моих руках, ногах и животе появились мышцы, которых я раньше не видела. Я щиплю себя за бок, где слой жирка намекал на будущие изгибы. Ничего. Инициация Лихости украла и без того невеликую мягкость моего тела. Это хорошо или плохо?
По крайней мере, я стала сильнее. Я снова заворачиваюсь в полотенце и выхожу из женской ванной. Надеюсь, в спальне никого нет, чтобы увидеть, как я разгуливаю в одном полотенце, но надеть эти штаны не получится.
Я открываю дверь спальни, и у меня екает под ложечкой. Питер, Молли, Дрю и еще несколько неофитов стоят в дальнем углу и смеются. Когда я вхожу, они поднимают глаза и начинают хихикать. Громче всех фыркает Молли.
Я иду к нашей двухъярусной кровати, делая вид, что в комнате никого нет, и роюсь в ящике под кроватью в поисках платья, которое меня заставила взять Кристина. Встаю, придерживая полотенце одной рукой и сжимая платье другой, и за моей спиной оказывается Питер.
Я отпрыгиваю, едва не ударившись головой о кровать Кристины. Пытаюсь проскользнуть мимо Питера, но он упирает руку в кровать Кристины, преграждая мне путь. Могла бы и догадаться, что он не отпустит меня так просто.
– Вот уж не думал, что ты такая тощая, Сухарь.
– Отстань. – Почему-то я говорю уверенно.
– Здесь тебе не «Втулка», знаешь ли. Никто не обязан подчиняться приказам Сухарей.
Его взгляд путешествует вниз по моему телу, не жадно, как мужчина смотрит на женщину, а жестоко, изучая каждый недостаток. Кровь стучит в моих ушах, когда остальные подвигаются ближе, собираясь у Питера за спиной.
Дело плохо.
Надо выбираться отсюда.
Краем глаза я вижу путь к спасению. Если удастся нырнуть под руку Питера и броситься к двери, возможно, у меня получится.
– Вы только посмотрите на нее. – Молли скрещивает руки на груди и ухмыляется. – Да она совсем ребенок.
– Ой, ну не знаю, – возражает Дрю. – Может, она что-нибудь прячет под этим полотенцем? Давайте посмотрим!
«Пора». Я ныряю под руку Питера и бросаюсь к двери. По дороге кто-то хватает и тянет за полотенце, а потом резко дергает – Питер сжимает ткань в кулаке. Полотенце выскальзывает из моей руки, и холодный воздух обдувает обнаженное тело, отчего волосы на затылке встают дыбом.
Поднимается смех, и я бегу к двери со всех ног, прижимая платье к телу, чтобы прикрыться. Я мчусь по коридору в ванную и прислоняюсь к двери, тяжело дыша. Я закрываю глаза.
Неважно. Наплевать.
Рыдания рвутся изо рта, и я хлопаю ладонью по губам, чтобы сдержаться. Неважно, что они видели. Я трясу головой, как будто это поможет поверить.
Я одеваюсь трясущимися руками. Платье однотонное, черное, длиной до колен, с треугольным вырезом, в котором видны татуировки на моей ключице.
Одевшись и успокоившись, я чувствую жаркую злость. Я хочу отомстить им.
Я смотрю в свои глаза в зеркале. Хочу – значит, отомщу.
Я не могу драться в платье, поэтому беру в Яме новую одежду, прежде чем отправиться в тренировочный зал на свой последний бой. Надеюсь, с Питером.
– Слушай, где тебя носило этим утром? – спрашивает Кристина, когда я вхожу.
Я щурюсь, глядя на классную доску в конце комнаты. Место рядом с моим именем пусто – мне пока не назначили противника.
– Задержалась, – отвечаю я.
Четыре стоит перед доской и пишет имя рядом с моим. «Ну пожалуйста, пусть это будет Питер, пожалуйста, пожалуйста…»
– Все в порядке, Трис? Выглядишь немного… – начинает Ал.
– Немного что?
Четыре отходит от доски. Рядом с моим именем стоит имя Молли. Не Питер, но тоже неплохо.
– Взвинченной, – отвечает Ал.
Моя схватка – последняя в списке, а значит, придется ждать три боя, прежде чем встретиться с Молли лицом к лицу. Бой Эдварда и Питера предпоследний – прекрасно. Эдвард единственный, кто может победить Питера. Кристина будет драться с Алом, а это значит, что Ал быстро проиграет, как проигрывал всю неделю.
– Полегче со мной, ладно? – просит Ал Кристину.
– Ничего не обещаю, – отвечает она.
Уилл и Майра – первая пара – стоят на арене друг против друга. Мгновение оба топчутся на месте, один выбрасывает руку вперед и сразу убирает, другой выкидывает ногу и промахивается. На противоположном конце комнаты Четыре стоит, прислонившись к стене, и зевает.
Я смотрю на доску и пытаюсь предсказать итог каждой схватки. Это не занимает много времени. Затем я грызу ногти и думаю о Молли. Кристина проиграла ей, а значит, Молли хороша. У нее тяжелая рука, но она почти не шевелит ногами. Если она не сможет меня ударить, не сможет и навредить.
Как и ожидалось, следующая схватка между Кристиной и Алом быстрая и безболезненная. Ал падает после нескольких хороших ударов в лицо и не встает, отчего Эрик качает головой.
Эдварду и Питеру требуется больше времени. Хотя они два лучших борца, разница между ними очевидна. Кулак Эдварда врезается в челюсть Питера, и я вспоминаю слова Уилла о том, что Эдвард учился борьбе с десяти лет. Это очевидно. Он быстрее и умнее, чем Питер.
К концу третьего боя мои ногти обкусаны до основания, и ужасно хочется есть. Я иду к арене, не глядя ни на кого и ни на что, кроме центра комнаты. Моя злость отчасти утихла, но возродить ее нетрудно. Надо только вспомнить, каким холодным был воздух и каким громким – смех. «Посмотрите на нее. Она совсем ребенок».
Молли стоит напротив меня.
– Мне показалось или у тебя родинка на левой ягодице? – ухмыляется она. – Боже, ты такая бледная, Сухарь.
Первый удар нанесет она. Как всегда.
Молли направляется ко мне и вкладывает в удар весь свой вес. Когда ее тело подается вперед, я ныряю и бью ее кулаком в живот, аккурат над пупком. Прежде чем она успевает меня схватить, я проскальзываю мимо нее, с поднятыми руками, готовая к следующей попытке.
Она больше не ухмыляется. Она бросается ко мне, как будто намеревается схватить, и я отпрыгиваю в сторону. В моей голове звучит голос Четыре, который говорит, что самое мощное оружие в моем распоряжении – локоть. Надо только найти способ его применить.
Следующий удар я блокирую предплечьем. Больно, но я едва это замечаю. Молли скрипит зубами и ревет от досады, больше похожая на зверя, чем на человека. Она неумело пытается пнуть меня в бок, я уклоняюсь и, пока она не восстановила равновесие, направляю локоть ей в лицо. Она откидывает голову назад как раз вовремя, и мой локоть задевает только подбородок.
