Козни геопатогена - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович (книга регистрации TXT) 📗
В декабре 2024 года мы со Шломо отправились на Синай. В сотне километров от израильско-египетской границы есть удивительно красивые горы. Если подняться наверх по извилистой тропе, открывается вид на пустыню вплоть до Средиземного моря. Мы и поехали под предлогом, чтобы поглядеть.
Выход железного колчедана, о котором нам сказал Юрий, располагался не очень-то удобно. Пришлось поставить палатку и два дня копать. Хорошо хоть, на расстоянии ближайших двадцати километров не было ни одной человеческой души.
Вернулись мы в Тель-Авив усталые, как никогда прежде. Но дело уже было сделано. За час до нашего возвращения премьер Бродецки согласился взять назад Голаны и был, в общем, не прочь объявить Палестину протекторатом. И это после первой же ночи! По словам господина Штейна, геопатоген в спальне премьера был страшный. А мы его убрали.
Мирная конвенция между Израилем и Лигой арабских стран была подписана в тот самый день, когда Сима вышла из «Ихилова» с прелестным мальчиком, которого назвали Шломо. Я думал, что в честь нашего друга Бен-Лулу, но Сима сказала, что они с Юрой имели в виду древнего иудейского царя. На бар-мицву пригласили всех экстрасенсов Израиля, но мало кто из них явился лично — почти все предпочли поздравить коллегу телепатически. В телепатии господин Штейн, однако, силен не был — он больше практиковался по геопатогенным зонам, — и потому поздравлений не воспринял.
Пригласили также премьер-министра, но не приехал и он. Дела, сами понимаете. Тем более, кто он такой, этот господин Штейн? Экстрасенс, выскочка, нахал.
У меня давно уже был готов рассказ о прошедших событиях. Не тех, что представлялись мировому общественному мнению, а о реальных. Но Юрий со Шломо полагали, что — рано. История требует некоторой отстраненности, творческого савланута. Фактам начинают верить, если проходит какое-то время. Век, скажем, или хотя бы десятилетие.
Я согласился.
Последние годы я как-то отдалился и от Юрия с Симой, и от Шломо. Работа над «Историей Израиля» требовала времени, отнимала силы, для друзей оставался лишь видеофон. Но вот на прошлой неделе передали в «Мабате», что президент России господин Милюков серьезно заболел. Здоровый человек — на вид, конечно. Месяц назад, выступая в Думе, он заявил, что порядок на Ближнем Востоке — дело арабов, поскольку они-де являются этническим большинством. Израильский МИД предъявил ноту протеста. Никому не пришло в голову связать болезнь президента с его непродуманным выступлением.
Я позвонил Юрию, к экрану подошла Сима.
— Супруг в отъезде? — спросил я, наперед зная ответ.
— Поехал отдыхать, — коротко сказала племянница.
— Не со Шломо ли?
— Да… А что?
— Еврейский ответ, — одобрил я. — Судя по тому, что передал «Мабат», миссия увенчалась успехом.
Поскольку это был не вопрос, Сима и отвечать не стала.
Если Милюков не выживет, я, пожалуй, устрою Юрию скандал. Тщательней надо работать, ребята. Впрочем, это полвека назад уже сказал российский юморист Жванецкий. И по другому поводу.
Кстати, я теперь никогда не ложусь спать, предварительно не проверив спальню с помощью рамки.
И вам советую.
