Умирающая Земля - Вэнс Джек Холбрук (книги полностью txt) 📗
Дворец высился перед ним, каждое окно и каждый балкон были ярко освещены. Там кутила и бражничала городская знать. Если принц Кандив захмелел и утратил бдительность, подумал Туржан, задача будет не слишком сложной. И все-таки, если войти во дворец не таясь, его могут узнать, в Каиине знакомых не счесть. Поэтому он произнес заклинание невидимости Фандааля и стал незрим для людских глаз.
Через сводчатую галерею Туржан проскользнул в величественный зал, где каиинская знать веселилась ничуть не хуже простолюдинов на улицах. Туржан, окунувшись в водоворот шелков, бархата и атласа всех цветов радуги, с интересом огляделся по сторонам. Часть гостей стояла на террасе, глядя на обмелевший пруд, в котором сердито плескалась пара пленных деоданов с маслянисто-черной кожей; другие гуляки метали дротики в молоденькую распятую ведьму с Кобальтовой горы. В уединенных беседках украшенные цветами девы предлагали любовные утехи пожилым господам; там и сям недвижимо лежали люди, одурманенные порошком грез. Принца Кандива нигде не было видно. Туржан бродил по дворцу, обходя зал за залом, пока в конце концов в покоях на верхнем этаже не наткнулся на высокого златобородого принца, возлежавшего на ложе с совсем юной девушкой, зеленоглазой и зеленоволосой.
Благодаря какому-то чутью или, быть может, талисману Кандив встрепенулся, когда Туржан проскользнул сквозь пурпурные занавеси, и вскочил на ноги.
— Уходи! — приказал он девушке. — Вон из комнаты, быстро!
Девчонка поспешно выскочила за дверь, не задав ни одного вопроса. Кандив сунул руку за шиворот и вытащил амулет, напряженно шаря глазами по комнате, а затем произнес заклинание, которое исправляло любое искажение пространства.
— Ага, кто к нам пожаловал! — пророкотал Кандив, узнав визитера. — Сам Туржан Миирский.
— И на устах у меня твоя смерть, — усмехнулся нечаянный гость. — Повернись спиной, Кандив, а не то ненароком проткну тебя мечом.
Принц сделал вид, будто собирается подчиниться, но вместо этого выкрикнул заклятие, заключившее его в защитную сферу.
— Я позову стражу, — презрительно бросил Кандив, — и тебя кинут в пруд к деоданам.
Старательно не глядя на амулет, Туржан шагнул сквозь сферу. Громадные голубые глаза принца вылезли на лоб, ведь он не знал о резном браслете с самой могущественной руной из всех, создающей поле, губительное для любой магии.
— Зови, зови, — съязвил Туржан. — И тут найдут твой труп, исхлестанный огненным бичом.
— Еще посмотрим, кто кого! — выкрикнул принц и произнес заклинание.
В тот же миг на Туржана со всех сторон обрушилось пламя превосходного призматического спрея. Кандив с волчьей ухмылкой принялся наблюдать за обжигающим дождем, но самодовольное выражение быстро сменилось потрясением. Не долетев до Туржана, огненные капли развеялись облачками серого дыма.
— Повернись спиной, Кандив, — приказал Туржан. — Против руны Лаккоделя магия бессильна.
Но Кандив отступил на шаг к стене.
— Стой! — крикнул Туржан. — Еще один шаг, и от тебя останется кучка пепла!
Принц остановился как вкопанный. В бессильной ярости он повернулся к Туржану спиной, и тот, устремившись к нему, сорвал амулет с шеи принца. По ладони пробежали мурашки, сквозь сжатые пальцы сверкнула голубая вспышка. Сознание сковало оцепенение, в голове залопотали чьи-то возбужденные голоса… Вскоре туман перед глазами рассеялся, Туржан попятился от Кандива, пряча амулет в сумку.
— Теперь мне можно обернуться? — спросил принц.
— Как пожелаешь, — отвечал Туржан, застегивая сумку.
Кандив, словно невзначай, приблизился к стене и положил руку на пружину.
— Туржан, — проговорил он, — тебе конец. Ты и пикнуть не успеешь, как я открою люк в полу и ты ухнешь в темную бездну. Как думаешь, пригодятся тебе амулеты?
Туржан застыл, не сводя глаз с красного в обрамлении золотой бороды лица Кандива, потом смиренно потупился.
— Ах, Кандив, — промолвил он, — ты перехитрил меня. Если я отдам тебе амулет, ты отпустишь меня с миром?
— Бросай амулет к моим ногам, — сказал Кандив, полный злорадства. — И руну тоже. Тогда я подумаю о снисхождении.
— И руну тоже? — переспросил Туржан жалобным голосом.
— Или жизнь.
Туржан нащупал в сумке кристалл Пандельюма, вытащил его и прижал к рукояти меча.
— Нет, Кандив, — промолвил он. — Я раскусил тебя. Меня не запугаешь!
Принц пожал плечами.
— Тогда умри. — Он нажал на пружину.
Пол под ногами ушел в никуда, и Туржан полетел в бездну. Но когда Кандив бросился вниз, чтобы подобрать тело, то испытал глубокое разочарование. И остаток ночи был зол, предаваясь мрачным размышлениям над чашей с вином…
Туржан вновь очутился в круглой комнате во дворце Пандельюма. Сквозь купол лился цветной свет Эмбелиона — сапфирово-синий, медово-желтый, кроваво-красный. В доме царила тишина. Туржан сошел с руны на полу, с тревогой поглядывая на дверь: он опасался, как бы ничего не подозревающий Пандельюм не вошел в комнату.
— Пандельюм! — позвал он. — Я вернулся.
Ответом ему было молчание. В доме царила гробовая тишина. Туржану хотелось на свежий воздух, где не так силен запах колдовства. Он оглянулся на двери: одна вела в вестибюль, другая неизвестно куда. Та, что находилась от него по правую руку, должна была вести наружу. Он положил руку на засов, чтобы открыть его. Потом заколебался. А вдруг он ошибся и взору его предстанет Пандельюм? Не благоразумнее ли подождать здесь?
Тут его осенило. Повернувшись к двери спиной, он распахнул ее.
— Пандельюм! — позвал он.
Позади него раздался негромкий прерывистый звук, ему показалось, что он различил чье-то судорожное дыхание. Внезапно испугавшись, Туржан вернулся обратно в круглую комнату и закрыл дверь.
Он решил терпеливо ждать и уселся на пол.
Из-за двери донесся сдавленный крик. Туржан вскочил на ноги.
— Туржан? Ты здесь?
— Да. Я вернулся с амулетом.
— Скорее, — простонал голос. — Закрой глаза, повесь амулет на шею и войди.
Туржан, подхлестнутый настойчивостью в голосе, зажмурился и пристроил амулет на груди. Потом ощупью двинулся к двери и распахнул ее настежь.
На мгновение повисла напряженная тишина, потом раздался нечеловеческий вопль, полный такой злобы и ярости, что у Туржана зазвенело в ушах. Могучие крылья взбили воздух, послышались шипение и скрежет металла. Что-то приглушенно зарокотало, в лицо Туржану ударил ледяной ветер. Снова шипение — и все стихло.
— Прими мою признательность, — произнес спокойный голос Пандельюма. — Нечасто доводилось мне попадать в такой переплет, и не приди ты мне на помощь, я мог бы и не справиться с этим исчадием ада.
Незримая рука сняла амулет с шеи Туржана. После непродолжительного молчания издалека вновь прозвучал голос Пандельюма:
— Теперь можешь открыть глаза.
Туржан подчинился. Он стоял в мастерской Пандельюма, среди прочего разглядывая чаны, подобные его собственным.
— Я не благодарю тебя, — сказал Пандельюм. — Но чтобы сохранить подобающую симметрию, отплачу тебе услугой за услугу. Я не просто стану руководить твоими действиями, когда ты будешь работать у чанов, но и научу прочим важным вещам.
Так Туржан поступил в ученичество к Пандельюму. С утра до переливчатой эмбелионской ночи трудился он под незримым наставничеством Пандельюма. Он овладел секретом возвращения молодости, множеством заклятий древности и странной абстрактной наукой, которую Пандельюм именовал «математикой».
— Сей инструмент, — поучал Пандельюм, — таит в себе целую вселенную. Пассивный сам по себе и не имеющий отношения к колдовству, он проливает свет на каждую проблему, каждую сферу бытия, на все секреты времени и пространства. Твои руны и заклинания основаны на его возможностях и систематизированы в соответствии со сложной мозаикой магии. Нам остается лишь догадываться об узоре, в который складывается эта мозаика; наши познания поверхностны, получены опытным путем и обрывочны. Фандааль нащупал этот узор, благодаря чему смог сформулировать множество заклятий, которые теперь носят его имя. Многие века я пытался пробить это мутное стекло, но до сих пор не преуспел в своих изысканиях. Тот, кто раскроет тайну этого узора, овладеет всей колдовской премудростью и обретет неслыханное могущество.
