Бен среди людей - Лессинг Дорис Мэй (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗

— Если вы ожидали, что мы просто так отдадим Бена, зачем прислали за ним бандитов? Это ведь обычные уличные бандиты. — И прежде чем кто-то из них успел что-либо сказать — хотя, похоже, американец не видел в этом необходимости, — она добавила: — И заперли Бена в клетку, как животное, без одежды.

— Я уже говорил, — сказал Луис Мачадо, — что это не имеет к нашему институту никакого отношения. Это, очевидно, недоразумение.

Тереза ответила:

— Думаю, недоразумение заключается в следующем: вы не ожидали, что мы найдем его в таком виде.

Тут Луис кивнул, признавая правоту Терезы, и то, что он поражен тем, как она защищается: она знала — должна была знать от Инес, — насколько он влиятельный человек.

Теперь заговорил Стивен Гомлах, словно не слышал их спора:

— Вы не можете оставить его у себя. Вы же понимаете, правда?

— Я понимаю, что он вам нужен для экспериментов. Понимаю. Своими глазами видела… — и направила на глаза указательные пальцы.

Он наклонился к ней через стол, сжав кулаки, побагровев от ярости.

— Этот… представитель помог бы ответить на вопросы, на важные вопросы, важные для науки — для мировой науки. Это могло бы изменить наше представление о развитии человечества.

То был удар по огромному уважению Терезы к знаниям и образованию, которые она воспринимала как окно в неизвестное небо, которому можно поклоняться и которое можно боготворить — и она разрыдалась. Тереза гневно уверяла себя, что плачет, потому что устала, но ей была понятна истинная причина. А Луис считал, что эта невежественная девица испугалась, потому что вступила в спор с влиятельным человеком и попадет из-за этого в беду. Насколько он знал профессора Гомлаха — а тот ему не особо нравился, — он рассматривал Терезу скорее как мышь, которая решила встать на задние лапки, чтобы испугать кошку.

Что касается профессора, его раздражали слезы Терезы.

Мужчины сочли, что победили ее: Тереза многое могла бы сказать в обвинение, но не сказала — был нарушен закон, и это должно повлечь серьезные последствия. Но когда Тереза говорила, она думала не о юридических вопросах, а о ненавистном угрожающем лице, которое видела перед собой, об этих холодных недовольных глазах, а перед внутренним взором представал Бен, голый, в клетке, он выл, а еще — белая кошка, и испражнения, падающие из верхних клеток ей на шерсть. Тереза сказала по-португальски:

— Voce е gente ruim. [4]— Противник услышал ненависть в ее голосе, если и не разобрал слова. И тогда она добавила по-английски: — Вы плохие люди. Вы плохой человек.

Тереза обращалась не к Луису, но не потому, что он отвел все обвинения от своего института, не думала она и о политике — американец был представителем самой сильной нации в мире и всякое такое: ее не интересовала политика. Нет, Терезе не нравился Стивен, она его ненавидела, это было на уровне инстинктов, как и то, что она считала Алекса Бейла добрым, но слабым человеком, который хорошо относился к ней, пока был рядом, но забывал о ней, стоило только ему уехать. Тереза понимала, что для этого знаменитого профессора простое дело — вставить провода в голову кошке с котятами и измерять ее чувства, когда она пытается кормить детенышей, а на ее мех стекает грязь, мучить обезьян: Тереза живо представила себе их маленькие лапки, протянутые за помощью. Он готов сделать что угодно, не думая, какой ценой это обходится животным. Жестокое чудовище.

Девушка все еще плакала — из-за конфликта, раздиравшего ее на части.

Луис спросил:

— Вы сказали, что Бен принадлежит… как вы сказали его зовут?

— Инес — она ваша подруга, да? Она должна знать это имя. Алекс Бейл. Он американский кинорежиссер, а Бен станет звездой.

— Как я понял, фильм снимать не будут?

— Это еще не решено. Алекс в… — Тереза назвала маленькую деревеньку в горах, где Алекс и Пауло работали над сценарием, или над сценариями, понимая, что Луису она вряд ли известна. — Он сейчас там. Погода плохая. Телефон не работает. Я расскажу ему о том, что случилось, когда он позвонит, и скажу, что вы хотите поговорить с ним о Бене. — Ее голос уже успокоился. Она встала. — Извините меня, но у меня дела.

Мужчины медленно поднялись. Луис, как всегда невозмутимый, улыбался. Его спутник таращился на дверь Бена, он походил на красного муравья — теперь Тереза уловила сходство, которое беспокоило ее все время.

Она сказала:

— Бен спит. Он плохо себя чувствует после того, что вы с ним сделали. — И встала перед его дверью.

— Вы не должны увозить Бена из страны, — сказал Стивен, угрожая; казалось, что он увеличился в размерах.

— Он может ехать, куда захочет. У него есть паспорт, — ответила она.

Луис сказал Стивену:

— Нам надо идти. — По его голосу и Стивен и Тереза поняли, что он что-то задумал.

Они ушли. Тереза заплакала от облегчения; она вся тряслась, так дорого ей обошлась эта встреча. Она знала, что эти люди — Тереза не делала между ними различий, говоря, что один виноват, а другой нет, оба они обладали властью, для нее они были одинаковы, — вскоре сделают что-нибудь, чтобы заполучить Бена законно. В этот раз обойдется уже без похищения — на их стороне будет закон, и Бена арестуют по подозрению в чем-нибудь.

Пока Альфредо и Антонио не вернулись, Тереза собрала вещи Бена, тихо заходя и выходя из его комнаты, стараясь не разбудить его — Бен стонал во сне. Она положила теплый свитер и шапку, и для себя тоже.

Когда вернулись Альфредо и Антонио, Тереза рассказала им о случившемся, и они поняли, что надо торопиться.

— Бен, быстро, мы полетим на самолете, далеко, — сообщила Тереза, когда он сел на кровати, испугавшись, но потом в нем проснулось рвение.

— К моим людям? Сейчас?

— Давай скорее, Бен, — сказал Альфредо. Взгляды, которыми обменялись Альфредо и Тереза, выдали их беспомощность: как можно уничтожать такую пылкую надежду? Но они должны это сделать, придется.

Тереза оставила Алексу на столе письмо, в котором говорилось, что они с ее хорошим другом увозят Бена в надежное место — она предусмотрительно не написала, куда именно, потому что знала, что не Алекс первый прочтет это письмо. И велела швейцару сообщить полиции о взломе, и заколотить дверь понадежнее.

И друзья уехали из квартиры Алекса, сели в машину Антонио: он отвезет их в аэропорт. Там они попрощались, но Антонио сказал, что скоро разыщет их в Хумахуаке, там Альфредо найдет себе работу; это место в двух часах езды от Жужуя.

Самолет был большой — на таких летают с континента на континент, но в Сан-Пауло они пересели на самолет поменьше, там летели совершенно другие люди, которые выглядели так, словно были озабочены мировыми проблемами. Этот самолет летел ниже, открывая взгляду пейзаж, а тень проносилась над дикой местностью, где ходили люди, вроде Терезы, смотрели вверх, чтобы увидеть пролетающий над головой самолет, на котором никто из них не мог и надеяться путешествовать. Но когда-то и Тереза думала, что никогда не попадет на самолет. Бен смотрел вниз с интересом. После того первого короткого полета над Лондоном с Джонстоном, это был первый раз, когда он не заснул в самолете и с готовностью обращал внимание на все, что его окружает. Сначала ему было нелегко, когда Тереза говорила:

— Смотри, там, внизу, большая река, — или: — Вот холмы. — Он спрашивал:

— Река? Это река? — Или: — Это холмы? Кажется, что они плоские. — Потом он привык, начал понимать, радовался и гордился тем, что понимает. Но еле заметная ухмылка вместо широкого испуганного оскала говорила Терезе и Альфредо, о чем он думает.

— Мы сегодня найдем моих людей?

— Нет, Бен, не сегодня, они далеко в горах.

— Это те горы, внизу?

— Нет, это маленькие горы, а те большие. Сам увидишь.

Самолет сел в Парагвае, кто-то вышел, кто-то вошел, потом внизу показались зелено-желтые равнины, стада, скоро они прилетят в Хумахуаку. Антонио и Альфредо решили между собой, что будет лучше полететь туда, вместе с шахтерами, инженерами и другими работниками шахт, а не в Жужуй, где документы могут проверять более тщательно. Когда самолет снижался, можно было разглядеть потоки людей, стекающиеся к шахтам. Никто не суетился из-за границ, из-за того, как люди их переходят: тысячи человек — кто сосчитает? — пересекали границы, считая их лишь воображаемыми разделителями.