Уголек в пепле - Тахир Саба (читаемые книги читать .TXT) 📗
И вдруг я осознала. Письмо Коменданта выпало из рук – так внезапно они онемели. Дарин рисовал это оружие! Он рисовал эту кузницу. Рисовал эти молот и наковальню. Я столько времени провела, размышляя, как спасти брата, что почти забыла о рисунках – источнике всех бед. Их причина таилась здесь, прямо перед моими глазами.
– В чем дело, девочка?
Меченосец показался в проеме боковой двери, больше напоминая речного пирата, чем кузнеца. Бритая голова, в каждом ухе – по шесть колец и по одному – в носу, в бровях, в губе. От запястий бежали вверх разноцветные татуировки – восьмиконечные звезды, лоза с пышными листьями, молот и наковальня, птица, женский глаз, весы – и скрывались под черной кожаной безрукавкой. Он выглядел старше меня лет на пятнадцать, не больше. Почти как все меченосцы, он был высок и мускулист, но скорее долговяз и строен, не гора бугрящихся мышц, каким, как я думала, должен быть кузнец.
Это за ним шпионил Дарин?
– Кто вы? – в растерянности спросила я, забыв, что он – меченосец.
Мужчина поднял бровь, словно спрашивал: «Я? Кто ты, черт возьми, такая?».
– Это мой магазин, – ответил он. – А я – Спиро Телуман.
Конечно, это он, Лайя. А ты – дурочка. Я достала письмо Коменданта, надеясь, что он спишет мой вопрос на глупость книжников. Он прочел записку, но ничего не ответил.
– Она требует ответа, сэр.
– Мне это неинтересно, – он поднял глаза. – Так ей и передай.
Он повернулся к двери. Я смотрела на Телумана озадаченно. Знал ли он о том, что мой брат сидит в тюрьме за то, что шпионил за его магазином? Видел ли кузнец рисунки Дарина? Всегда ли его магазин был таким заброшенным? Не от того ли Дарин смог подобраться к нему так близко? Я все еще пыталась собраться с мыслями и вдруг почувствовала, как нечто проползло по моей шее, словно меня коснулись жадные пальцы привидения.
«Лайя».
Под дверью сгущались тени, черные, как разлитые чернила. Тени принимали форму, их глаза блестели. Меня прошиб пот. Почему здесь? Почему сейчас? Почему существа, порождение моего же разума, не подвластны мне? Почему я не могу заставить их уйти?
«Лайя».
Тени выросли, слились в одну, превратившись в мужскую фигуру. Они приняли вид и даже голос Дарина. Они были так похожи на него, выглядели так достоверно, словно мой брат во плоти сейчас стоял передо мной.
– Почему ты оставила меня, Лайя?
– Дарин? – Я забыла, что это галлюцинация, что я в кузнице меченосцев, что всего в нескольких футах от меня находится устрашающего вида кузнец. Фигура склонила голову так же, как, бывало, делал Дарин. – Они делают мне больно, Лайя.
Это не Дарин. Мой разум покидал меня. Это вина и страх. Голоса изменились, исказились и расслоились, будто теперь здесь было три Дарина и все говорили враз. Свет в глазах фальшивого Дарина погас так же быстро, как солнце в бурю. Радужные оболочки потемнели, превратившись в черные точки, как будто все его тело наполнили тени.
– Я не выдержу этого, Лайя. Это больно. – Рука видения метнулась вперед и схватила меня. До самых костей меня пронзил холод. Я не смогла сдержать крика. В следующую секунду пальцы существа отпустили мою руку. Я почувствовала, что за спиной кто-то есть, и, повернувшись, увидела Спиро Телумана. В его руке был самый красивый меч, который я когда-либо видела. Он оттеснил меня в сторону, нацелив клинок на видение. Как будто он мог видеть эти существа. Как будто мог их слышать.
– Сгинь! – велел он.
Видение раздулось, хихикая, а потом упало, рассыпавшись на множество смеющихся теней. Их смех звенел в ушах как осколки льда.
– Мальчишка сейчас у нас. Наши братья гложут его душу. Скоро он сойдет с ума, и тогда-то мы попируем.
Спиро ударил мечом. Тени завизжали, будто по дереву заскрежетали когти, и стали протискиваться под дверь, сбегая как стая крыс во время наводнения. Через несколько секунд все исчезло.
– Вы… вы можете их видеть, – догадалась я. – Я думала, что они – мое больное воображение. Думала, что схожу с ума.
– Это гули, – пояснил Телуман.
– Но… – На протяжении семнадцати лет я знала лишь то, что книжники отрицают существование всяких тварей, которым полагается быть всего лишь легендой. – Но гули не реальны.
– Они так же реальны, как ты и я. На время они покидают наш мир, но затем возвращаются. Не каждый может их видеть. Они питаются скорбью, тоской и запахом крови. – Телуман осмотрел кузницу. – Они любят это место.
Его светло-зеленые глаза смотрели на меня осторожно и внимательно.
– Я передумал. Передай Коменданту, что я обдумаю ее просьбу. Скажи ей, чтобы прислала указания. Скажи ей, чтобы прислала их с тобой.
Когда я вышла из кузницы, в уме вертелось множество вопросов. Почему Дарин рисовал магазин Телумана? Почему Телуман видел гулей? Видел ли он и тень Дарина? Жив ли Дарин? Если гули существуют, то неужели и джинны тоже реальны?
Когда я вернулась в Блэклиф, то с небывалым рвением взялась за свои дела. Забыв обо всем, полировала пол и чистила ванны, так что на время я смогла освободиться от урагана мыслей.
Несмотря на поздний вечер, Комендант еще не вернулась. Насквозь пропахнув полиролью, я направилась на кухню. Голова болела от далекого эха блэклифских барабанов, которые грохотали весь день.
Иззи складывала полотенца, но рискнула взглянуть в мою сторону. Когда я улыбнулась, она неуверенно изогнула губы в ответ. Кухарка вытирала на ночь столы, как обычно, не замечая меня. Вспомнился совет Кинана: сплетничай, будь все время занята делом. Я взяла корзинку со штопкой и устроилась за рабочим столом. Глядя на Кухарку и Иззи, я вдруг подумала, а не родственницы ли они. Обе – маленькие и светловолосые, обе одинаково склоняли головы. И между ними чувствовалась связь, что напоминало мне о Нэн и заставляло мое сердце болезненно сжиматься.
Наконец Кухарка отправилась спать и на кухне воцарилась тишина. Где-то в городе страдал в тюрьме меченосцев мой брат. Ты должна добыть сведения, Лайя. Тебе надо получить хоть что-то для Ополчения. Разговори Иззи.
– Легионеры сегодня так шумят, – начала я, не поднимая глаз от штопки. Иззи издала вежливый звук. – Да и курсанты тоже. Интересно почему?
Когда она не ответила, я переменила позу, и Иззи бросила на меня взгляд через плечо.
– Это Испытания, – она на мгновение перестала раскладывать белье. – Братья Фаррары вернулись этим утром. А Аквилла и Витуриус едва успели вовремя. Их бы убили, если бы они появились даже на несколько секунд позже.
Это была самая длинная фраза, сказанная ею за раз. И мне пришлось одернуть себя и не пялиться на нее.
– Откуда ты знаешь? – спросила я.
– Вся школа об этом говорит, – Иззи понизила голос, и я придвинулась ближе. – Даже рабы. О чем тут еще разговаривать? Разве что сидеть и сравнивать друг у друга синяки.
Я прыснула, и это выглядело так странно, почти ненормально, все равно что шутить на похоронах. Но Иззи улыбнулась, и мне стало легче. Барабаны снова застучали, и хотя Иззи продолжала свою работу, я видела, что она слушает.
– Ты понимаешь барабаны?
– Они по большей части отдают приказы. «Синий взвод вступает в дозор». «Всем Кадетам явиться к оружейной». Что-то в этом роде. Прямо сейчас им приказано прочесать восточные туннели. – Иззи посмотрела на аккуратную стопку полотенец. Светлая прядь упала на лицо, отчего она выглядела особенно юной. – Когда пробудешь здесь подольше, тоже научишься их понимать.
Едва она произнесла эту пугающую фразу, как в передней хлопнули двери. Мы обе подскочили на месте.
– Рабыня, – это была Комендант. – Наверх.
Мы с Иззи обменялись взглядами, и я с удивлением отметила, как тревожно и быстро заколотилось сердце. Страх медленно сковывал меня до самых костей, пока я поднималась по лестнице. Я не знала, почему так боялась. Комендант призывала меня наверх каждый вечер, чтобы заплести ей волосы на ночь и взять одежду для стирки. Сегодня будет то же самое, Лайя.
