Перекресток - Хомяков Петр Михайлович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
И уж поверьте системному аналитику, я знаю, как изменить сложившееся положение. Не смогли этого сделать технократы поколения моего отца, этого не смогли сделать мы, но это сможете сделать вы.
Более того, если вы этого не сделаете, то будете не просто прозябать, вы сдохнете в нищете и депрессии. У вас нет других альтернатив.
Победить или умереть.
Третьего не дано.
Глава 2
Ваня Сидоров был молодым человеком чуть ниже среднего роста. Ничего особо выдающегося или запоминающегося. Торчащие в разные стороны нечёсаные волосы, отдельные пряди которых казались разноцветными, зеленовато-жёлтые глаза неопределённого выражения, нос картошкой, коротковатые кривые ноги и крупные сильные руки.
Доброжелатель сказал бы о нём – неладно скроен, да плотно сбит. Критик назвал бы его корявым. Но наиболее точно характеризовали в родной деревне. Таких парней и мужиков в русской глубинке зовут неувязными.
Но неувязные корявые русские мужики порой демонстрируют такие чудеса и в работе и в бою, что внешние наблюдатели только за голову хватаются. Было от чего хвататься и тем, кто мог общаться с Ваней.
Так случилось, что с самого раннего детства Ваня очень хотел читать. И первая книжка, которая ему попалась, была полуразодранным учебником химии для 7-х классов средней школы.
Остаётся загадкой, как ребёнок из многодетной деревенской марийской семьи, сын полуграмотных родителей, в неполные 6 лет научился читать по этой книге. И его уже не интересовали ни сказки, ни приключения, ни детективы. Второй книгой в его жизни стал учебник химии для 8-х классов. И так далее.
Что мог понять шестилетний, не умеющий считать, ребёнок, в этих книгах – задача для специалистов по детской психологии. Которую, вероятно, они бы так и не решили. Но факт остаётся фактом. К первому классу Ваня уже прилично считал, знал арифметику и начатки алгебры в объёме, необходимом для понимания его любимых книг. И, разумеется, запоем читал все книги по химии, которые мог достать в библиотеке сельской школы.
Колдовское очарование химии сопровождало Ваню всё время отрочества и юности. Химия стала становым хребтом его интеллекта. Остальные науки, да и вообще все отрасли знания и культуры осваивались им постольку, поскольку это было нужно для понимания химии.
Но громадный объем теоретических знаний по любимому предмету не находил своего применения в деревенской жизни. Все возможные пиротехнические опыты (а именно таким образом реализуются химические знания у любого мальчишки) были проделаны уже к 12 годам, поразив сверстников и изрядно напугав взрослых. Для большего в деревне не было соответствующих реактивов и условий.
Оставались только теоретические фантазии на химические темы, которые и сформировали совершенно необычный для деревни абстрактный склад ума.
Впрочем, в остальном Ваня оставался типичным деревенским прагматиком, эмпириком и практиком до мозга костей, глубоко чуждым всему, что иной городской житель, склонен называть культурой.
Приёмная комиссия Московского института тонкой химической технологии была изрядно озадачена, решая вопрос о зачислении Ивана Сидорова. Экзамен по химии Ваня сдал блестяще, попутно развернув настоящую научную дискуссию с экзаменаторами по вопросам, могущим составить темы нескольких полноценных кандидатских диссертаций.
Математику и физику Ваня сдал на твёрдые четвёрки. А вот сочинение было просто ужасным. И мало того, помимо массы грамматических и стилистических ошибок, из Ваниного текста сквозило неприкрытое презрение ко всем вопросам, которые он должен был рассмотреть в сочинении.
Тем не менее, Ваню приняли, натянув, скрепя сердце, тройку по русскому языку. К счастью, в российских технических ВУЗах ещё остались в руководстве люди, умеющие оценить ситуацию по существу.
К учёбе Ваня приступил с прямо-таки сладострастным упоением. Наконец-то в его распоряжении великолепные лаборатории и обширная специальная библиотека. Кому-то может показаться курьёзным, но, осознавая свою незаурядность, Ваня ничего иного и не хотел от московской жизни. Не получение вполне обычных мирских благ, а только удовлетворение своей страсти познания химии. Не для того он вырвался из деревни, чтобы стать богатеньким московским обывателем через химическую лабораторию. Он вырвался из деревни именно в химическую лабораторию. Ничего другого ему было не нужно.
Был бы менталитет Вани более аристократичен, к нему вполне были бы применимы строки средневекового поэта:
В конце концов, настоящие алхимики искали в первую очередь истину, и только потом золото.
Разумеется, химические дисциплины Ваня сдавал на одни пятёрки, вызывая после каждого экзамена лёгкий шок в преподавательских кругах.
Математику, физику и общеинженерные предметы Иван штудировал достаточно добросовестно и имел по ним твёрдые четвёрки. Он, скрепя сердце, понимал, что эти знания нужны ему для освоения предмета своей страсти. Хотя иногда бестактно не скрывал раздражения по поводу необходимости отрывать время от любимой химии. В эти минуты он походил на нечёсаного, раздражённого уличного пса, глухо рычащего на случайно задевшего прохожего.
Дисциплины же общественно-политического цикла Ваня сдавал лишь со второго-третьего раза. И не более чем на тройку. О его хамских препирательствах с преподавателями соответствующих предметов на экзаменах ходили такие же легенды, как и о его блестящих экспромтах на экзаменах по химическим дисциплинам.
Жизнь в столице требовала денег. Стипендию Ваня получал нерегулярно. Но даже если бы он её получал, прожить на неё всё равно было нельзя даже предельно неприхотливому человеку. И Ваня сделал весьма нетривиальный, тем более для деревенского парня, ход. Он даже не пытался разгружать вагоны или мести улицы.
На кухне в общежитии он сварил тротил. Любой соответствующий учебник докажет вам, что при комнатной температуре и без термостата это невозможно. Но… Ваня сделал это. И стал варить взрывчатые вещества собственного изготовления килограммами.
Неясно, что было более удивительным. То, что он смог решить сложнейшие химико-технические проблемы в домашних условиях? То, что эти килограммы сильнейших взрывчатых веществ не рванули в его комнате из-за неизбежных в бардаке общежития случайностей? Или то, что он легко нашёл оптовых покупателей в криминальной среде, не имея до того никаких связей с этим миром?
Однако гениям и детям покровительствуют Боги. Ваня стал зарабатывать, и немало, на жизнь любимым делом. Но уже через полтора года ему стало скучно варить взрывчатку. Он открыл для себя новую страницу в химии – биохимию и фармакинетику. Нет, эти предметы ещё не преподавались на втором курсе. Но уже к концу первого курса Ваня освоил весь объем химических дисциплин родного ВУЗа и начал осваивать смежные отрасли, имеющие отношение к химии.
Так же на кухне, без термостатов и другого сложного оборудования он синтезировал свой первый наркотик. Доходы возросли многократно. Ваня жил теперь в отдельном блоке общежития и не отказывал себе ни в чём. Хотя его личные потребности оставались весьма скромными. И то сказать, с такими доходами он давно мог бы снять приличную квартиру. Но ему как-то не приходило в голову, что можно жить вне общаги. Неувязный парень, да и только.
И тут его подстерегла неожиданная любовь. Надо сказать, что до этого у Вани не было не только полноценной любовной связи, но даже лёгкой влюблённости. Своих сверстниц в деревне он просто отпугивал одержимостью в учёбе и странностями поведения. Деревенские девушки не любят таких типов.
