Кокаиновый сад - Саломатов Андрей Васильевич (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗
Павел Васильевич знал, что Ольга Борисовна специально вызвалась ему помочь, чтобы наедине сообщить, как она без него скучала. Обычно после этих слов Урусов брал Ольгу Борисовну за руку, и они с минуту стояли молча, глядя друг другу в глаза. Затем Ольга Борисовна спохватывалась, смущенно выдергивала из его ладони пальцы и говорила: "Пойдем, а то подумают невесть что". "Да-да", - отвечал Урусов, после чего они возвращались к гостям. Но даже это короткое отсутствие еще долго вышучивали, пока кто-нибудь не переводил разговор.
"Что, голубчики? - язвительно улыбаясь, спрашивал генерал. Наворковались?"
"А чем это они там занимались?" - вторила ему Ирина, и Павел Васильевич, краснея, начинал оправдываться: "Картошечки вот принес"... "Салатик"... говорила Ольга Борисовна.
"Смотри, смотри, покраснел, - указывая на него пальцем, ерничал Трапезников. - Такой с виду смирный"... "Да перестань", - одергивала его дородная супруга и тихонько толкала в бок локтем.
Супружескую пару Трапезниковых можно было смело назвать образцовой. В гостях они всегда сидели вместе, плечом к плечу, и Николай Семенович очень трогательно ухаживал за женой, а Марина Владимировна строго следила, чтобы муж не выпил лишнего.
После того как Николай Семенович выпивал свою дозу, Марина Владимировна говорила: "все", хотя сама продолжала пригублять. Впрочем, одну рюмку она умудрялась растянуть на весь вечер.
Глядя на них, Урусов всегда испытывал что-то вроде зависти. Его трогало даже то, что Марина Владимировна иногда покрикивала на мужа, а тот в ответ покорно спрашивал ее: "Что, солнышко?".
Павел Васильевич вернулся на свое место, а Ольга Борисовна принялась раскладывать по тарелкам дымящиеся картофелины.
- А я вот вчера прочитал в газете, что с первого января будут снижены налоги с физических лиц, - запивая рыбу лимонадом, сказал Трапезников.
- Вранье, - буркнул генерал. - Газеты всегда все врут. Я не читал их уже лет пять и очень хорошо себя чувствую.
- Тогда откуда вы знаете, что они врут? - с подковыркой спросил Трапезников и обвел взглядом присутствующих.
- Помню, - невозмутимо ответил генерал.
Павел Васильевич очень любил весь процесс застолья, но особенно ему нравилось, когда после второй рюмки завязывалась беседа. Не важно, о чем говорят гости. Главное, что в это время в комнате устанавливалась та необыкновенная атмосфера, благодаря которой каждый гость излучал вполне ощутимые флюиды семейственности.
В разговоре не участвовали лишь Иван и Ирина - одинокая анемичная женщина с печальной улыбкой. Правда, после первой же рюмки вина на щеках у нее появлялся румянец, а улыбка делалась немного кривой. Каждый раз Иван с Ириной садились рядом, и до определенного момента он ухаживал за ней. По лицу Ирины всегда было видно, когда Иван позволял себе всякие вольности: то положит руку на колено, а то обнимет ее за талию. Чаще всего Ирина смущалась, а бывало и наоборот: игриво прикрикнет на него, оттолкнет руку, но не отодвинется, а даже как бы случайно склонится в его сторону. Но после нескольких отлучек в прихожую Иван становился совсем пьяным и не то чтобы забывал о своей соседке, но становился вялым и лишь таращил на нее глаза да иногда проделывал те же фокусы, но более грубо. "Перестань, - нервно говорила Ирина. - Опять выходил. Стоит же на столе". И Иван окончательно отставал.
Между собой гости не раз предлагали поженить эту парочку, считая, что тогда Ирина обзаведется постоянным румянцем, а Иван, возможно, станет меньше пить. Но дальше слов дело не шло. После пятой рюмки гости изъявили желание потанцевать. Урусов включил магнитофон погромче и уменьшил свет.
- Интиму, интиму давай, - потребовал Трапезников, и все засмеялись. Образцовая пара тут же вышла на середину комнаты, а Павел Васильевич подошел к Ольге Борисовне, чтобы пригласить ее на танец. Ольга Борисовна согласилась, но взглядом показала на Ивана и пожала плечами. Тот, как это часто бывало, обмяк, наклонился вперед, и лицо его зависло над тарелкой с нетронутой картофелиной.
- Ну, Иван, - с досадой проговорил Урусов. - Опять ты...
- Эх, Ваня, Ваня, - хлопнул его по плечу генерал. - Что же ты, засранец, так пьешь-то?
Генерал был грубоватым пожилым отставником с богатым жизненным опытом и открытым характером. Его немного портила чрезмерная откровенность в деликатных вопросах - генерал, не стесняясь, мог сказать в глаза все, что думает о человеке. Но потом, устыдившись своей прямоты, он навязчиво лез с извинениями и предлагал дружбу. Эту некоторую душевную неуклюжесть генералу прощали. Бывало и посмеивались над ним, но в целом старого вояку любили и давно не принимали всерьез его грубоватую "правду". Урусов подошел к Ивану, помог ему выйти из-за стола и повел его в ванную. Иван едва передвигал ноги, почти не держал голову, но не буянил и не стал перечить, когда Павел Васильевич поставил его на колени и наклонил голову над ванной.
- Не рассчитал немножко, - слабым голосом сказал Иван.
- Ничего, ничего, - ответил Урусов. Затем вынул из Ивана затычку и подкачал его воздухом.
В комнату Иван вернулся сам, без посторонней помощи. Он выглядел бодрым и повеселевшим, как в самом начале ужина.
- Ты поешь, поешь, - сказала ему Ирина и рядом с картофелиной положила ложку салата. - Мужики, пьете без меры и не закусываете, а потом ходите с разбитыми физиономиями.
- Не все, - проговорил генерал.
- А помните, - обратилась к гостям Ирина, - как в прошлом году он уронил вилку, полез за ней и уснул под столом?
- Да ладно, - пробурчал Иван.
Когда все отсмеялись, Павел Васильевич снова направился было к Ольге Борисовне, но тут музыка кончилась, и танцующие вернулись за стол. Трапезников уже наполнил рюмки и постукивал вилкой по тарелке, чтобы привлечь внимание.
- Давайте выпьем за хозяина, - торжественно предложил он, и Урусову ничего не оставалось делать, как вернуться за стол. - Крепкого здоровья нашему дорогому Павлу Васильевичу!.. Урусов сидел рядом с Ольгой Борисовной и думал: "А что если положить ладонь на ее руку под столом? Никто не увидит. Иван, вон, все время - и ничего. Черт, неудобно"...
- Сколько лет его знаю, - продолжал Трапезников, - и каждый раз не перестаю удивляться: вроде и живет бобылем, а жилище содержит почище иной хозяйки.
- Ну при чем здесь жилище? - сказал генерал.
- А это тоже, - ответил Трапезников. - А как же - аккуратность очень много говорит о человеке. Аккуратный человек, он и в общении с людьми аккуратен.
- Ладно, - согласился генерал. - Пьем, конечно, за хозяина, но не за вымытый пол - это любой дурак может, - а за душу его человеческую.
Урусов сидел смирно, с прямой спиной и опущенным взглядом. Ему было приятно слушать о себе хвалебные слова и радостно, что все эти милые люди сидят за его столом. Павлу Васильевичу захотелось немножко продлить удовольствие, хотя бы ненадолго растянуть разговор о себе.
- Не люблю жить в свинарнике, - сказал он и посмотрел на Ольгу Борисовну.
- Не терплю грязи. Человек тем и отличается от животного, что содержит свое жилище в порядке.
- А животные разве не... - начал было Трапезников, но Марина Владимировна ткнула его локтем в бок и тихо проговорила:
- Молчи. Куда лезешь?
- Так, значит, за тебя, Паша, - поднял рюмку генерал, и все потянули через стол руки, чтобы чокнуться.
Вторая половина вечера пролетела куда быстрее - с выпитым время набирало обороты, - и Урусов почти физически ощущал, как стремительно пролетают минуты и приближается конец праздника. Часы показывали четверть двенадцатого. Генерал чинно вальсировал на тесном пятачке с монументальной Трапезниковой. Ее муж замысловато отплясывал под ту же музыку с Ириной. Иван нетвердой рукой ковырялся вилкой в тарелке, а Павел Васильевич с Ольгой Борисовной сидели во главе стола, словно молодожены, и, устало улыбаясь, смотрели, как гости танцуют.
