Древо жизни. Книга 2 - Кузьменко Владимир Леонидович (читать полную версию книги txt) 📗
С катера в воду спустились аквалангисты, и через минут тридцать перед капитаном яхты и её хозяином были выложены контейнеры с наркотиками.
– Прошу сюда, – пригласил один из нежданных гостей, очевидно, их начальник, хозяина яхты к установленной на палубе видеокамере. – Я буду задавать вам вопросы, а вы отвечайте сюда, – он указал на объектив видеокамеры.
– Я ничего отвечать не буду. Вы не имели права задерживать моё судно в международных водах.
– Это ваше последнее слово? – вежливо осведомился неизвестный.
– Да! И вы ответите за ваш пиратский налёт!
Начальник дал знак, один из его спутников подошёл к хозяину яхты и выстрелил ему в голову.
– Вы тоже отказываетесь давать показания? – обратился начальник к капитану.
Директор института трансплантации органов и тканей озадаченно вертел в руках визитную карточку. «Дон Рональд Эври, секретарь Каупони».
«Почему Каупони не позвонил? Что стряслось?»
– Просите его войти, – распорядился он секретарше, ожидавшей его.
В кабинет вошёл молодой, двухметрового роста человек лет 18 с красивым, волевым лицом.
– Разрешите, док?
– Прошу вас! Чем обязан?
Молодой человек подошёл к директорскому столу и, не дожидаясь приглашения, сел.
– Док, у меня нет времени. Минут через двадцать, а может быть, и раньше, здесь будет Интерпол.
– Интерпол? – удивлённо повторил директор, поднимаясь со своего кресла.
– Сядьте, док, и слушайте. Ваше тайное кладбище, где вы хороните мальчиков и девочек, которых вам доставляет наш синдикат из Южной Америки, обнаружено Интерполом и прокурор дал санкцию на ваш арест вместе с вашими ближайшими сотрудниками. Сейчас там, на кладбище, собралась куча экспертов и журналистов, так что вам надо поторапливаться. Минут через пять вы и ваши сотрудники сядете в закрытый автобус, и мы увезём вас в тайное место, где Интерпол вас никогда не обнаружит.
Сказав это, молодой человек поднялся и спокойно вышел.
Через семь минут большой автобус, забитый до предела перепуганными людьми, выехал из ворот института и помчался по трассе в северном направлении, сопровождаемый десятком машин, в которых сидели вооружённые люди.
Была уже глубокая ночь, когда автобус въехал в какой-то огороженный высокой стеной двор. Вспыхнул прожектор. Четверо вооружённых автоматами людей подошли к автобусу и открыли дверцу.
– Выходите!
Первым выбрался директор института.
– Руки, пожалуйста, док, – попросил его один из встречавших, держа наготове наручники.
Через час вся группа врачей была введена в длинный подвал, в котором уже сидело человек сто, не меньше.
– Ну, вот вы все и в сборе, – приветствовал пленников вошедший вслед за ними молодой человек. – Включите свет! – распорядился он кому-то. Подвал залил поток яркого света. – Итак, господа, должен нам сообщить, что ваш подпольный синдикат, занимавшийся похищением детей и продажей их органов для трансплантации, сегодня заканчивает своё существование. Нам удалось собрать здесь всех. И тех, кто под видом усыновления вывозил детей из стран Южной Америки, и тех, кто их потом перепродавал в институт трансплантации органов и тканей, и тех, кто потом у живых ещё детишек вырезал печень, сердце, глаза, лоскуты кожи, почки.
– Дорогие папочки! – обратился он к группе стоящих поодаль арестованных. – Я с удивлением не вижу на вас траурной одежды по вашим усыновлённым мальчикам и девочкам. Правда, вы каждый раз меняли фамилии… Итак, джентльмены, настало время облегчить душу. К сожалению, здесь нет священника. Но его с успехом заменит видеокамера. Вас здесь много, и параллельно будут работать десять видеокамер в соседних помещениях. Итак, кто первый?
– Кто вы, черт возьми, такие? – вскричал директор института.
– Мы – частное сыскное бюро. Я вам не солгал. Действительно, нами было обнаружено ваше тщательно спрятанное кладбище, и там сейчас большая толпа журналистов, экспертов и полицейских. Но перед тем, как передать материалы в Интерпол и судебным органам, мы решили сами поговорить с вами, если, конечно, вы изъявите на то желание.
– Не дождётесь! Вы можете передать нас полиции, но с вами мы разговаривать отказываемся!
– Очень жаль! Вам придётся немного поразмыслить. Уверен, что вы перемените решение.
Молодой человек дал знак, и его помощники приступили к делу. Не обошлось без свалки, но через два часа все было кончено. Под потолком подвала шли несколько толстых балок. К ним, с промежутками в полметра, были подвешены все арестованные.
– Подумайте, господа. Если кто решит облегчить душу, прошу дать знак охране.
Молодой человек повернулся и вышел.
Через неделю после описанных событий все телекомпании мира в течение трех дней вели передачу о раскрытии подпольного синдиката, занимавшегося умерщвлением похищенных детей с целью продажи для трансплантации их органов. Были обнаружены два тайных кладбища, где лежало, по неполным подсчётам, около десяти тысяч детских трупов в возрасте от восьми до пятнадцати лет. Полиция произвела массу арестов, однако главари синдиката, те, которые дали показания перед видеокамерой, бесследно исчезли.
Из посторонних один-единственный человек на планете знал, чьих рук дело разгром синдиката и кто навёл ужас на торговцев наркотиками. Это был Северцев. Но он молчал. «Как Сергей заставил их давать показания?» – не раз задавался вопросом Северцев и даже себе боялся ответить на этот вопрос, хотя смутно догадывался.
Интерпол сбился с ног в поисках «частной фирмы», поставляющей регулярно в его распоряжение видеозаписи и не дающей при этом ни одного живого свидетеля.
Ужас торговцев наркотиками был настолько велик, что известный воротила в этом бизнесе, некий Фрайфельд, отсидевший по приговору суда десять лет, не захотел выходить из тюрьмы, и когда ему было отказано в дальнейшем содержании в тюрьме, тут же после выхода из неё ограбил первый попавшийся магазин и сел сразу же за это ещё на пять лет.
По-видимому, тюремный телеграф был более осведомлён, чем Интерпол.
Агенты Каупони разыскали-таки в Скалистых горах заброшенную усадьбу и, как рассказали, случайно зашли в подвал. Вскоре пачка фотоснимков лежала на столе у Каупони. Может быть, впервые за свою жизнь шеф мирового подпольного бизнеса почувствовал, как ужас ледяной рукой сжимает ему сердце. Каупони велел никому не показывать снимков.
– Господа! – Каупони еле сдерживал ярость. Он оглядел сидевших. Собрались почти все руководители региональных отделений партии.
– Господа! Довожу до вашего сведения, что убытки, которые понесла наша фирма, уже достигли четырех миллиардов международных кредиток. В Пакистане паника. Мы четыре месяца не получаем оттуда ни грамма товара. И, по-видимому, получать не будем, так как посевы сожжены напалмом. Там уже десять лет ничего расти не будет. Все вы знаете, какая судьба постигла наших лучших поставщиков. Кроме того, мы потеряли около ста судов. Они исчезли бесследно вместе с командами. Потом, эта идиотская передача в эфир с показаниями Сильванио, который тоже исчез бесследно. Кто-то звонит по телефону в отделения Интерпола и сообщает точные адреса складов и фабрик переработки. Вначале мы думали, что все это работа Интерпола, но наши агенты, внедрённые туда, в один голос сообщают, что это не так. Что будем делать? Кто ведёт против нас войну, я вас спрашиваю? Учтите, убытки эти наносят огромный ущерб нашему движению. Если акции неизвестных нам лиц не прекратятся, мы вынуждены будем снизить темпы подготовки известного вам дела. Присутствующие здесь должны немедленно покрыть убытки из своих личных средств! И делайте, что хотите. Я должен знать, кто против нас работает?!
– Они называют себя частной фирмой, – раздался голос из зала.
– Слышал это много раз! – отмахнулся Каупони. – Я спрашиваю вас, что делать? Думайте, черт вас возьми!
– Надо вооружить суда и караваны бластерами.
– Чушь! Если это станет известно, то сами знаете, что произойдёт. Это оружие мы держим пока в тайне и его нельзя пускать в дело до решающего момента.
