Железный Шакал - Вудинг Крис (полные книги TXT) 📗
Она промолчала. Ей было больно. Значит, он решил отослать ее прочь, да еще в такое время. Разве она не находилась рядом с ним долгие годы, с тех пор как он наткнулся на малышку, выпрашивающую милостыню на улице. Он, спьяну проникнувшись милосердием, предложил ей работу. Она бегала с наркотиками, которыми он торговал, по всему Раббану, даже в те дни, когда самми бомбили город, превращая его в россыпь щебня. Она последовала за ним в Шасиит, потому что ему надоел Раббан и он счел, что там уже не «забавно».
Глупая девчонка. Она поверила, будто нужна ему, но ведь на самом деле он ни в ком не нуждается.
Он заметил выражение ее лица и поспешил перейти к более легкой теме. Ну, конечно. Маддеусу не нравилось говорить о том, что расстраивало его.
— Кто побеждает? — осведомился он, хотя вполне мог посмотреть на табло.
— Не знаю, — мрачно пробурчала она.
— О, моя Ашуа. Ты безнадежна. Ты никогда не поймешь самарланцев, если не постигнешь их национальную игру. Она одновременно и хаотична, и исполнена порочности. В ней нет и крохи уважения к человеческой жизни. Это прекрасное метафорическое выражение их общества. Они восхитительно жестоки.
Она мысленно с ним согласилась. Самми и даки, подражавшие своим хозяевам, были просто одержимы а'ши-ши. Игра проводилась на углубленной в землю каменной площадке шестиугольной формы, и смысл ее оказался прост. Следовало загнать мяч в ворота — зачетную нишу стены противника. Но вот задача была не из легких.
В игре участвовали три команды по семь человек. Причем в каждую входило по два защищенных тяжелой броней «Джаггернаута», названных так по имени мифологического чудовища из самарланской легенды. Их поддерживала пара ловких «оборванцев» и «воинов», вооруженных толстыми палками с крюками, которыми было удобно ставить подножки и колотить противника. Последний, седьмой из игроков был «героем». Только он один имел право забросить мяч в ворота.
«Джаггернауты» защищали «героя», «воины» расчищали ему путь, а «оборванцы» управлялись с мячом, чтобы «герой» мог получить его и открыть счет. Каждая команда противостояла двум другим, поэтому в ходе игры часто возникали и распадались мимолетные союзы.
Но Ашуа никогда не пыталась углубиться в подобные тонкости, сама сущность а'ши-ши была глубоко ей противна.
Большинство вардийцев считало самарланцев праздными воротилами, но лишь потому, что им приходилось видеть исключительно представителей высших каст: дворян и Божественную семью. Считалось, что она вела происхождение от Бога-императора. Именно состоятельные самми постоянно посещали Вардию до начала Аэрумных войн — послы, политики, влиятельные бизнесмены. Но среди самарланцев водилось много бедняков и людей, происходивших из плохих семей, репутация которых оказалась загублена навсегда. Мужчины, не владевшие рабами, имели низкий социальный статус, их, как правило, отвергали женщины. Для них стать атлетом зачастую означало поймать удачу и хоть как-то пробиться в жизни. Правда, атлеты, как правило, подолгу не жили. Они, кроме самых лучших, становились калеками или вовсе оставались трупами на окровавленных полях битвы — стадионах а'ши-ши.
Ашуа выросла в трущобах Раббана. Она видела, на что способны отчаявшиеся люди. Они хватались за любую соломинку, по которой рассчитывали вылезти из нищеты. Игра эксплуатировала их страдания, делала из них игрушки для богачей. Ашуа это не нравилось.
Она попыталась представить, как бы она выживала, не попадись она на глаза Маддеусу. Что, если бы он не забрал ее с собой, не заботился бы о ней, не относился бы к ней, как к дочери? Когда он нашел ее, ей исполнилось семь лет, она была одна-одинешенька на свете и, как и любой ребенок, нуждалась в любви. Он дал ей любовь, а больше Ашуа ничего и не требовалось.
И теперь он собрался ее покинуть.
Она украдкой взглянула на него, пока он наблюдал за игрой. Она не могла позволить себе долго смотреть на него. Она бы заплакала, если бы сумела вспомнить, как это делается.
«Значит, иногда твоя кровь оборачивается против тебя», — подумала она. Он копил отраву с помощью игл, наполняя свои вены грязью и ядом. И это должно было случиться как ни странно. Он был поразительно жизнерадостен и беззаботен, беспутный аристократ, нашедший себе место среди отверженных и падших.
— Я чувствую, что ты меня жалеешь, — сказал Маддеус. — Не стоит.
— Мне надо спросить тебя кое о чем, — произнесла она.
— Понятно. А я-то вообразил, что ты радуешься моему обществу.
— Ты не подпускаешь меня к себе, — обиженно проворчала она. — Ты не разрешаешь, чтобы я жила с тобой.
— Хочешь заботиться обо мне? Пичкать меня кашкой, пока буду потихоньку догнивать? Пожалуй, такое меня не устроит. Дорогая, куда делось твое чувство юмора?
— Не все на свете так уж забавно…
Зрители разразились криками и повскакивали с мест — наверняка на поле произошла очередная драка, но Маддеус остался на своем месте.
— Ты какая-то грустная сегодня, — повысил он голос, перекрывая шум. — Задавай свой вопрос. Полагаю, я и сейчас тебе не откажу.
— Ты ведь слышал об Угрике вак Мунне кез Оортуке?
— Конечно. Известный путешественник. Четвертый сын вождя Высокого Клана Йортланда.
Из одного из многочисленных карманов своего рабочего комбинезона она извлекла письмо.
— Я получила его от парня, вместе с которым добывала реликвию. Он прислал его из Вардии. Оказывается, Угрик нашел эту древнюю штуку, а потом самарланцы поймали его на юге. А закончилось все нашим налетом на поезд.
— И тебе надо…
— Мне необходимо узнать, где находится Угрик. Если он жив, мы должны встретиться с ним. Угрик может сообщить нам, откуда взял реликвию, а мы должны вернуть ее.
— Мы? А твой интерес в этом деле каков?
— Деньги. Он заплатит за информацию. Я, конечно, поделюсь с тобой.
— Не утруждай себя. Мне не хватит времени потратить даже часть суммы. — Он пристально поглядел на нее, и на его лице появилось понимающее выражение. Ашуа сразу заподозрила что-то неладное. — Ты связалась с командой «Кэтти Джей», я угадал?
Мало что ускользало от внимания Маддеуса Бринка.
— И что? — ощетинилась она, сделавшись похожей на мрачного подростка. Она ненавидела себя за то, что приходится разговаривать полунамеками.
— Что они собой представляют, кстати?
Она нахмурилась.
— Доктор у них, по-моему, хороший. И вообще приличная компания. Кстати, они заботятся друг о друге.
— А капитан?
— Если не считать того, что у него слюни капают, когда он на меня пялится, он неплохой человек.
Самми и даки снова взревели, но Ашуа сумела отключиться от них. Она и Маддеус были в своем собственном маленьком мирке. Оба — заперты в душной жаре и окружены стеной чужаков, которые волновались и вопили, будто штормовое море. Вон он Шасиит, как на ладони. Здесь не было свободных мест. Привыкай к тому, что ты находишься в постоянной толкучке, или беги отсюда.
— Конечно, я помогу тебе, — кивнул он. Ашуа не сомневалась, что он мысленно строит какие-то планы. — Но хочу, чтобы взамен ты дала мне обещание.
Она ждала, страстно желая, чтобы это не прозвучало вслух.
— Ты должна покинуть Шасиит. Ненадолго.
Она напряглась.
— Я не брошу тебя умирать здесь.
— Тебе надо жить, — произнес он, взяв ее руки в свои. — Это моя цена, и я не передумаю.
Еще мгновение она сидела на скамье. Она ощущала себя ужасно одинокой. Затем она во внезапно нахлынувшей ярости вырвала руки из его слабых, сухих, как бумага, ладоней и встала.
— Ты только сделай, — рявкнула она и принялась быстро проталкиваться среди зрителей к лестнице, ведущей к выходу. Очутиться бы вдали от толпы, от жары и от грязного бурлящего города, убившего того единственного человека, которого она любила. Ей хотелось разбить все вдребезги, умереть и родиться заново или просто умереть.
Она радовалась, что не может вспомнить, как надо плакать.
ГЛАВА 20
Институт Ментенфорс — «Маленькая яркая звездочка» — Хлороформ — Предметы старины
