Указка - Кошкин Алексей (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Когда наутро Андрюха очнулся от поисков пути назад, в комнате было светло. Снова били куранты. И Андрюха увидел, что стал государственным флагом. Над Столицей плыла переменная облачность. В окно глядело перламутровое небо. Андрюха заплакал и моментально намок.
А в Санкт-Петербурге стояла пронзительная синева, словно его окунули в аквариум с золотыми рыбками. Нева звенела осколками зеркала, на мостах ревел атмосферный фронт. Павлуха косил километры в своих старых полуботинках, он шел подпрыгивающей походкой, и мысли его рассыпались, как в калейдоскопе.
Он видел грязных писателей и потных художников, которые жили даром и ушли красиво, ему кланялись воображаемые идиоты и подростки и с ними Иван Денисович, который шел колесом по Каменноостровскому. Чистые писатели и грязные художники, а больше всего среди них было бас-гитаристов и озабоченных куревом неформалов, валили навстречу воображаемым гвардейским корпусом из-под ног Медного Всадника. «Беда, брат, — сказал Александр Сергеевич, — куда мне деть тебя?» — но Павлуха его не заметил и превратился в крейсер «Аврора», немедленно проиграв Цусимское сражение.
Он пронзил пространство и через полчаса оказался на Дворцовой набережной. Недолго думая, он свернул направо и вышел на Марсово поле.
На могиле жертв Борьбы за Революцию играли семилетние девочки в белых платьицах, похожих на салфетки. Рядом бегала шавка и весело повизгивала, когда об нее запинались коленями. Одна девочка сказала другой:
— Ты гуляка, в жопу срака!
— А ты маленькая сучка, — ответила та.
И моментально исчезли все писатели!
«А я люблю жизнь, — стал понимать Павлуха. — Я люблю этот заводной мир, у которого вот-вот лопнет пружина. Он похож на игрушечную собачонку, которая идет по столу и упадет мне в руки».
И он постепенно забыл свою мрачность и страх перед Неверниковым и Рождеством.
Расхотев становиться писателем, Павлуха пошел на курсы водителей. И через несколько лет он стал дальнобойщиком, хотя для получения прав на фуру ему потребовалось подмазать несколько человек. Но дело того стоило — он легко рассекал дороги Великодержавии, не считал денег, шлюхи баловали его прямо на ходу, появились новые друзья — лихие ребята, мимо которых он недавно и проходить боялся. То есть он стал достойным членом общества, человеком при деле, каких весьма ценят в Великодержавии, на которых вся надежда молодых реформаторов, и какие сами собой весьма довольны.
Однажды кто-то позвонил ему в дверь. Павлуха выглянул, но никого не увидел. Было тихо, только где-то далеко грубо лаяла собака и кто-то просил о помощи. У стены стоял шест, обмотанный полотнищем. Павлуха пригляделся и увидел, что это флаг страны, в которой он живет. В это время в глаз к Павлухе залетел комар и умер там. И в комаре ли дело, или в неясном сумраке подъезда с мечущимися тенями от грязной лампочки, но Павлухе показалось, что флаг пошевелился и кивнул ему, словно говоря «привет». Павлуха удивился и принес флаг в комнату.
С тех пор так и пошло. Павлуха брал флаг с собой в кабину, и они колесили вдвоем. Флаг весело стоял у правой дверцы, крепко, но аккуратно пристегнутый ремнем. Иногда он подбадривал Павлуху кивками. А когда Павлуха начинал засыпать за рулем, дотягивался до его щеки древком и дружелюбно толкался.
И другие флаги, флаги Великодержавии, мерещились ему на дороге! Он не рисковал врезаться в них, предпочитая объезжать или бить по тормозам. Вдруг не мерещатся?..
ИСХОД
«А. Н. кушал любимый пончик.
Это было тысячное воплощение одного и того же пончика, и он каждый раз не спеша со вкусом казнил его, испытывая наслаждение, какое свойственно лишь гурманам от бога. Тем, у кого в роду все гурманы до десятого колена.
А. Н. носил это имя только в Европе. В Америке и Азии его звали Дж. Дж., для любовницы он был Медвежонком, для другой — Бэйби, а дети когда-то звали его «папа».
Теперь он ждал корреспондента.
Корреспондент не опоздал, но и не побаловал — прибыл точно. Он был умен, А. Н. это разгадал, едва взглянув на его сосредоточенные скулы и блестящие точки на кончиках усов. Также располагали в пользу корреспондента пахнущие одеколоном рукава летнего пиджака и дымчатые очки, за которыми жили немного ленивые глаза престарелого какаду.
А. Н. предложил коньяку. Корреспондент стал задавать свои вопросы и записывать ответы в золоченый блокнотик. А. Н. тоже увлекся интервью, он благодушно потягивал коньяк и закусывал ананасами. Но вдруг лицо его изменилось. Он подпрыгнул и оказался с ногами сидящим в кресле; он побледнел и показывал куда-то на пол. Корреспондент увидел на полу черного паука, который выбегал на середину комнаты.
Корреспондент успокаивающе кивнул А. Н., встал и решительно убил паука. Потом замел дохлого паука на совок и отнес к камину.
— Вы с самого начала показались мне экстремистом, — с ноткой одобрения сказал А. Н. — Вам не кажется, что стало жарче?
— Разве? — спросил корреспондент, снова усаживаясь напротив. — Я ничего не замечаю. Может, объясните, что произошло? Это был ядовитый паук, или все дело в вашей психике?
А. Н. махнул рукой.
— Видите ли, я склонен к образному мышлению. Так, чепуха — одна мысль выстреливает другую со скоростью пулемета, и поневоле начинаешь придумывать себе несуществующие ассоциации.
— Уточните, какую именно мысль вы имеете в виду?
— Пожалуйста. Когда вы убили паука, я подумал, что больше он меня не догонит.
Корреспондент терпеливо кивнул и посмотрел в сторону камина.
А. Н. продолжал:
— Вся моя жизнь следовала указаниям свыше, а паучок всегда был предупреждением.
— И ваш бизнес, личная жизнь, комфорт… Неужели вы держите все в зависимости от такого ничтожества? — недоверчиво спросил корреспондент, на всякий случай проверив, включен ли диктофон. Интерес его все возрастал.
А. Н. поднял мизинец.
— Не согласен с вами, — сказал он. Своими короткими бровями изобразил снисхождение. — Благодаря пауку я избежал многих неприятностей. Например, увидев его в Бразилии, я уехал в ту же ночь, а наутро мою фирму взяла штурмом толпа латинос. Они поймали моего заместителя, натолкали в его рот свои акции и сыграли его головой футбольный матч. Кажется, в том матче было дополнительное время, не помню толком…
— О, в юности я увлекался футболом, — заметил корреспондент.
— Помню, как я бежал из Афин… — начал А. Н.
— Тоже не обошлось без паука? — засмеялся журналист.
— Не обошлось, да. По пути в отель машина остановилась, шофер стал что-то чинить и скрежетать ключами, а я вышел на свежий воздух. Гляжу, на тротуаре собрались дети, все сидят на корточках и весело смеются. Они мучили большого паука, от него исходила аура совершеннейшего отчаяния и предсмертной тоски. Когда мы встретились с ним глазами — на один лишь миг! — я покрылся холодным потом (на жаре это было очень кстати — оцените шутку). Паук возненавидел меня и поклялся отомстить, если я не спасу его. Я не спас, я сбежал.
— Из-за букашки, — изумленно пробормотал корреспондент. — Вы просто мистик!
— А назавтра взорвался отель, где я собирался жить, — закончил А. Н. — Снова я улизнул, что вы на это скажете?
— Так совпало случайно, — высокомерно сказал корреспондент.
— Эх, совсем не случайно, совсем! Конечно, паучок когда-нибудь догонит меня… — вздохнул А. Н. — Однажды уже догнал. Это было в Лагосе. Я принимал душ, и вдруг он упал к моим ногам…
— Его смыло? — хмыкнул корреспондент.
— Не знаю… Я отдернулся, поскользнулся и вывихнул бедро. Вот здесь, вот это место… Легко отделался, правда? Эти жуткие африканские гостиницы, жара, все липкое… Я, например, мог подцепить дизентерию, съев какую-нибудь сладкую дрянь… Не хотите еще коньяку? Или чаю?
— Чаю, — кивнул корреспондент. — Вы, я вижу, все пьете и пьете, наверное, чай очень хороший.
— Очень хороший, — подтвердил А. Н., подавая чай. — Я могу выпить много чаю.
