S.n.u.f.f. - Пелевин Виктор Олегович (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Они повернули в лес и вскоре нашли поляну на берегу одной из впадающих в болото речушек. Где немедленно принялись… ловить рыбу. Парень, видимо, был рыболов-спортсмен – и гнал от себя все другие мысли. Скоро девушка стала заметно скучать, и я тоже, а он все удил и удил. И у него клевало.
Когда до появления колонны осталось полчаса, дела у них пошли чуть интереснее. Но мне, к сожалению, уже пора было вмешаться.
Грым глядел на висящий в небе черный шар Бизантиума.
Наклонив голову и сощурясь, можно было представить, что это гнездо огромной птицы, поселившейся на соседнем дереве. Сощурясь еще сильнее, можно было вообразить, что это мяч каких-то титанических футболистов – летящий из далекой древности, когда вокруг еще не было пальм, снег шел много дней в году и по белой целине ходили волосатые мамонты…
Грым посмотрел на Хлою.
«Надо прямо сейчас, – подумал он. – Потом поздно будет… Но как? Чего, вот так встать, подойти и обнять? А она возьмет и спросит – чего это ты вдруг? Почему именно сейчас, а не раньше? Чертовы удочки…»
По всем признакам Хлоя хотела того же, что и он. Она не накрасилась перед встречей – по негласному молодежному ритуалу это было намеком на ожидание решительных действий, от которых макияж может пострадать.
И хорошо, что не накрасилась.
Ее круглая голова со смешно оттопыренными ушами, розовыми щечками и гладкой, как на боевом барабане, кожей, нравилась ему без косметики гораздо больше. Пахла Хлоя тоже очень приятно, совсем не по-оркски – наверно, перекладывала на ночь свою одежду душистыми травами. Или покупала модные в этом сезоне духи «Ancient Serpent» – семья у нее была не из бедных.
Одевалась она тоже стильно. На ней было новое школьное платье, которое одновременно напоминало о детстве и приглашало с ним расстаться. Еще на ней была жилетка с портретами Николя-Оливье Лоуренса фон Триера в ролях разных лет. Такие жилетки с надписью «Two cultures – one world» делали в Желтой Зоне, и стоила она не меньше ста маниту. В семье Грыма на ерунду столько не тратили. А на плече у Хлои висела сумка-косметичка из шкуры добермана – тоже не из дешевых.
– Не спи, у тебя опять клюет.
Выдернув удочку, Грым снял рыбу с крючка и бросил Хлое. Та поймала ее и легонько шлепнула головой о камень. Потом, хихикнув, еще раз. Потом еще.
Грым не выдержал, подошел и отобрал у нее трепыхающуюся рыбу. Оглушив ее одним ударом, он кинул ее на землю и вернулся к удочкам.
Ругаться не хотелось – по сравнению с другими оркскими девчонками Хлоя была доброй. Она никогда не мучила москитов перед тем, как прихлопнуть.
– Чего ты злобствуешь, – сказала Хлоя, пряча рыбу в пластиковый пакет с водой, где уже томились две других. – Мне скучно. Зря я сюда приперлась.
У Грыма внутри похолодело.
«Все, – подумал он. – А потом уже не пойдет…»
– Если скучно, давай поговорим, – предложил он.
К счастью, у него было чем занять руки – надо было насадить на крючок нового червя.
– Ну давай, – вздохнула Хлоя и обхватила руками свои колени.
Грым закинул удочку, подошел к Хлое и сел рядом – так, чтобы случайно ее не коснуться.
– Сочинение написала уже?
Хлоя кивнула.
– Списала. А ты?
– Нет, – сказал Грым. – Я не начинал даже.
– Тогда хана тебе, – констатировала Хлоя.
– Почему, – ответил Грым. – Я за день напишу. Сдеру из «Свободной Энциклопедии».
– Ты все время своей энциклопедией хвастаешься, – сказала Хлоя. – И специально разговор каждый раз подводишь, чтобы про нее сказать. Давай я хвастаться буду, что у моего отца мотоцикл?
Грым покраснел – она попала в точку.
– Дура ты, – сказал он. – Я не поэтому про энциклопедию вспомнил. А потому, что даже там некоторых вещей не могу найти.
– Каких?
– Почему всем оркским династиям имена наверху выбирают? Рванам, например. И Визит, и Дюрекс – это ведь не оркские слова, правда?
– Нет, не оркские, – согласилась Хлоя.
– Берут слова из древности, которых народ не понимает. Может, у них смысл обидный, а мы не знаем. И одежду для солдат они придумывают. Нам только выкройку спускают перед войной. В энциклопедии про все это ни слова. А на рынке говорили, что Рваны всю оркскую казну у людей хранят. Иначе бы люди для нас маниту не печатали.
Хлоя дала Грыму несильный подзатыльник.
– Ты об этом помалкивай лучше, – сказала она. – А то в говне сварят вместе с нетерпилами. Тоже мне, герой из Желтой Зоны.
Награждая его затрещиной, она придвинулась – так, что Грым почувствовал прикосновение ее бока. Это было очень приятно. Но он почему-то отодвинулся. Хлоя вздохнула.
– А вот еще, смотри, – сказал Грым, сунул руку в карман и вынул банкноту в пять маниту.
Сложив ее замысловатым образом, он добился, чтобы голографический великан в многозубчатом головном уборе, держащий на плечах шар Бизантиума, превратился в удивительно мерзкого карлика с растущими из-под мышек ногами.
– Ты утомил своей политикой, – сказала Хлоя. – И у тебя опять клюет.
Грым спрятал деньги, подбежал к удочкам, ловко выдернул рыбу и кинул ее Хлое. В этот раз она оглушила ее одним ударом.
– Уже четвертая, – сообщила она, убирая рыбу в пакет с водой. – Может, пойдем, пока нас крокодил не съел?
Грым стоически кивнул.
– Я тогда подкрашусь, – сказала Хлоя и посмотрела на него с нескрываемой насмешкой.
Грым отвел взгляд.
Завязав пакет с рыбой надежным двойным узлом, Хлоя открыла свою собачью сумку и начала прихорашиваться.
Косясь на нее, Грым принялся сворачивать удочки. Если бы на душе у него не было так мрачно, ему, верно, стало бы смешно. Он знал всю дальнейшую последовательность действий – уже видел во время прошлой, такой же бесплодной рыбалки.
Хлоя вынула из сумки угольный карандаш и нарисовала на лбу три ломаных зигзага, похожих на старческие морщины – так называемые «линии мудрости». Оркские девушки верили, что это придает им умный вид, но Грым сомневался. Затем в ее руках появился карандаш белой глины. Густо набелив свои румяные щеки, она спрятала глину, достала помаду для щек и навела поверх глины два круглых багровых пятна, которые должны были изображать здоровый молодой румянец.
В завершение процедуры она осторожно водрузила на лицо массивную черную оправу без стекол, скрученную в двух местах ниткой: последний писк девчачьей моды.
Но даже после всех этих операций, на взгляд Грыма, в ней осталось что-то привлекательное – хоть теперь Хлоя напоминала ему героиню оркской басни свинку Хрю, которая извалялась в грязи и сене, чтобы накануне Большого Обжорства притвориться старой крысой и уйти от судьбы. Мораль у басни была простой – всех свинок съели молча, а Хрю с прибаутками.
Спрятав косметические принадлежности, Хлоя подняла личико и послала ему обворожительный взгляд из-под толстых рыжих ресниц.
– Можем идти, – сказала она.
И тут – возможно, из-за того, что Хлоя теперь нравилась ему значительно меньше, – Грым наконец решился.
Шагнув к Хлое, он решительно ее обнял и поцеловал – сначала в щеку, а потом в верхнюю губу.
– Ну чего ты… Чего… Ой. Ну уйди, идиот, я накрасилась уже… Я серьезно…
Но Грым не отступал, и через несколько минут сосредоточенного сопения Хлоя уже лежала на спине, а ликующий Грым был сверху, и осуществлял на практике все, что раньше позволял себе только в мыслях.
Хлоя никак не поощряла его действий, но особо и не возражала – она смотрела в сторону, морщилась и презрительно вздыхала, словно все это страшно ей надоело много лет назад. Грым вел себя не слишком ловко, поскольку не имел почти никакого опыта, но все нужные пуговицы наконец расстегнулись, полоски ткани сдвинулись, и он понял, что сейчас это действительно случится.
Это, собственно, уже начало происходить, когда Хлоя вдруг сильно шлепнула его ладонью по спине.
