Сато (СИ) - Джафаров Рагим (книги без регистрации .txt) 📗
Даша посмотрела вверх. Прямо над ней, прямо над всем городом в воздухе висело что-то громадное — настолько, что охватить его взглядом не получалось. Что-то колоссальное, металлическое и покрытое гарью. В глаза Даше бросилось единственное белое пятно — эмблема. Меч, хризантема и череп.
У нее закружилась голова, к горлу подступил ком. Прямо в голове раздался ужасающий скрип, скорее похожий на скрежет стекла. Этот звук исходил не снаружи. Он рождался прямо в мозгу. Вскоре он исчез, его сменил строгий, властный голос.
— Внимание, говорит командующий карательным корпусом, капитан первого ранга Кэйташи. Приказываю правительству этой дыры выдать мне контр-адмирала Сато. Личный номер СУ-388588. В противном случае мы начнем высадку войск для проведения наземной операции. У вас есть семьдесят два часа на раздумья. И сохрани вас Бог-Император, если вы примете неверное решение.
Наступила тишина. Замер, кажется, весь город, если не весь мир. Костя вдруг истерически расхохотался.
Глава XXVII
— Я ведь не один это вижу? — с неподдельным сомнением уточнил Айрат.
— Нет, — покачала головой Даша.
— Но это же… Он не сумасшедший! — писатель ликовал. — Он настоящий контр-адмирал! Он… Да это все меняет!
Даша устало вздохнула и разочарованно покачала головой.
— Это ничего не меняет, — буквально на секунду опередил ее этой фразой Костя.
— Не понял…
— Чему вы радуетесь? — грустно спросила Даша. — Тому, что Константин снова не нужен?
Айрат осекся и сожалеюще посмотрел на нее.
— Я просто…
— Вы можете наблюдать, как изменилась норма. Над нами висит космический корабль, мгновенно доказавший существование инопланетян. Теперь это наша норма. Контр-адмирал в теле ребенка теперь тоже норма. И не пройдет десяти лет, как в некоторых местах люди будут буквально поклоняться детям, считающим себя контр-адмиралами. Прилетевший сюда карательный корпус в определенном смысле легализовал подобные случаи. Но с точки зрения человека — ничего не изменилось. Когда-то я работала с контр-адмиралом, от которого общество требовало стать ребенком, а перед тем родители, в некотором смысле, требовали стать кем-то другим, что только усугубляет этот ад. А теперь мы имеем мужчину, от которого требуется стать контр-адмиралом. Где во всем этом человек?
Все трое молчали. Костя взял Дашину чашку из-под кофе и с улыбкой крутил ее в руке.
— Но… нам нужен контр-адмирал, — заметил Айрат. — Как бы паршиво это ни звучало.
— Перебьемся, — пожала плечами Даша.
— Они же сказали, что проведут наземную операцию, если через семьдесят два часа им не выдадут контр-адмирала!
— Пусть проводят, — пожала плечами Даша. — Я устала от всего этого. Пусть хоть весь мир сгорит в огне. Мне плевать.
Снова наступила тишина, прерываемая отдаленным воем сирен и шумом разговоров. Город впадал в панику. Зазвонил телефон.
Костя посмотрел на дисплей. Даша не сдержалась и тоже бросила взгляд на экран. Звонила, судя по надписи, Марина. Костя сбросил звонок и спокойно выключил телефон.
— Но… — Айрат оправился от шока. — Вы просто не имеете права! Вы должны вернуть Сато! Только он сможет предотвратить… трагедию!
— Мне плевать, — пожала плечами Даша. — И вообще я сильно сомневаюсь, что это возможно.
— Так нельзя! — Айрат как-то растерянно качал головой. — Нельзя! Сато должен вернуться и…
— Спасти нас? — хмыкнула Даша, а потом неожиданно для себя самой наклонилась вперед и каким-то злым шепотом сказала: — Если нас и надо от чего-то спасать, то только от нас самих!
— Да вы оба сумасшедшие! — отпрянул Айрат.
— Это правда, — с усмешкой подтвердил Костя, потом обратился к Даше: — Но в самом деле, почему ты не хочешь вернуть Сато?
Какое-то время она молчала, будто бы застигнутая врасплох этим вопросом.
— Ты так и останешься вечной жертвой обстоятельств. Ты человек, которого не существует. Чуть что — приходит Сато и решает все проблемы.
— Пока допустим, и что?
— Ну… — теперь Даша действительно растерялась. — Я все же хотела, чтобы эта ситуация изменилась.
Костя улыбнулся и посмотрел на Айрата.
— Оставьте нас, пожалуйста.
— А… Хорошо, — он встал, потом уточнил: — Мне подождать в машине?
— Да.
Что заставило его безропотно согласиться с требованием? Что вообще связывает их? Даша задумчиво посмотрела вслед Айрату.
— Я понимаю, что вся эта история наложила на тебя определенный отпечаток, — начал Костя. — Но я не жертва. Понимаю, что ты будешь со мной спорить, доказывать, что в детстве моя мать нанесла мне травму и тому подобное. Я не отрицаю, родители создали все возможные условия для того, чтобы у меня поехала крыша, но… Я довольно четко помню момент, когда принял решение уйти. Нет, не перебивай! Ты мне начнешь цитировать свои учебники по психологии. Не надо. Посмотри на одну простую вещь. Я принял решение уйти. Неважно, почему, но решение принадлежало мне. Просто поверь, что не существовало лучшего варианта. Любой другой оказался бы еще хуже. Детские травмы ужасны до тех пор, пока мы не поймем, что нанесли их себе сами, приняв решение исчезнуть, быть хорошей девочкой, быть сильным, всегда слушаться маму и так далее. Ответственность лежит на нас самих. И принимаем мы это решение не только и не столько под давлением родителей, сколько из желания получать их любовь. Нет, даже не любовь, а ее проявления. Мы продаемся за одобрение, если угодно. Это можно назвать сделкой с дьяволом, ибо, принимая такое решение, мы продаем душу за любовь, но при этом лишаемся возможности любить. Предаем себя, решив быть теми, кем не являемся. Ты ведь не будешь спорить, что человек, который не любит себя, не может по-настоящему любить других? Хотя бы в рамках ваших же психологических учебников любовь к себе и любовь к другим ничем не отличается. Да, я, конечно, увлекся психологией. Я бы сказал, что психологи изобрели велосипед, переложив на современный язык религиозные тексты, описанные там инструменты и практики. Ладно, я не об этом. Так вот, я четко помню момент, когда принял решение уйти, и так же хорошо помню, как появился Сато. Я стал наблюдателем в своем собственном теле. Я все видел, слышал, чувствовал, но ничего не делал. Тело само двигалось, принимало решения, ело, пило, жило. Я мог наблюдать, а мог отстраняться. Как видишь, это уже не похоже на диссоциативное расстройство, хотя вполне сойдет за шизофрению. Это не так важно. Скажи, ты понимаешь, какой удивительный дар я получил благодаря тому, что в моей голове поселился контр-адмирал?
— Раз уж ты теперь подкован в психологии, — хмыкнула Даша, — то сейчас практически идешь по учебнику. Прямо сейчас ты практически классический шизофреник.
— Ты все время пытаешься втиснуть меня в какие-то рамки, — хмыкнул Костя. — Ты хотя бы понимаешь, чего стоит осознать, что я и мое тело — это не одно и то же? Понимаешь, какой уровень свободы это создает? Шизофрения? Плевать, что это. Это свобода.
— Свобода в том, чтобы смотреть, как твое тело без тебя живет? — хмыкнула Даша.
— А твое тело разве делает не так? — улыбнулся Костя. — Неужели? Даже решения принимаешь не ты, а твой мозг. Который только постфактум сообщает тебе об этом. Мне же не надо рассказывать тебе об эксперименте с двумя кнопками?
— Не надо, — покачала головой Даша. — Тут я согласна. Решения не в нашей компетенции, мы можем только объяснить их, а не принять.
— А наши неврозы? Не они ли управляют нашим телом? Посмотри на моих родителей, они прожили почти всю свою жизнь автоматически. Манипуляция, реакция, манипуляция, реакция. Они чем-то управляли?
— Они, может, и нет, но…
— Но ты не такая, да? Ты психолог. Поэтому детских травм у тебя не было! Ты не принимала решений быть хорошей девочкой, помогать людям, усердно трудиться. Не было такого?
— Было, но…
— И ты живешь, исходя из этих решений. Вся твоя жизнь — результат этих решений. Все твои поступки обусловлены либо неврозами, либо травмами, все твои решения — механическая работа мозга. Так и что? Ты не заперта в теле? Оно не живет без тебя?
