Будущее есть. Горизонты мечты - Завацкая Яна (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Встал немолодой офицер с кирпичным «космическим» загаром.
— Вы знаете о положении на Марсе. Либо нам сейчас сосредоточить там все силы, либо вовсе уходить с планеты. Мы возлагаем на вас большие надежды. Думаю, если перебросим тяжелые системы до конца противостояния, то сможем вплотную приблизиться к самообеспечению колонии.
— Как долго наши системы будут на Марсе? — перебил Брок. — Когда они вернутся на Землю?
— Совет считает, что глубинные разработки на Земле экологически небезопасны. Главный рудник человечества теперь Марс. То есть возвращения систем не предполагается.
— А наука?
Днепров улыбнулся:
— Прошу не беспокоиться! Продолжайте, пожалуйста, свою науку у нас на Марсе. Создадим все условия! В Скиапарелли — академический филиал, в Меласе — центр глубинной ареологии. Всех туда приглашаем. Всех без исключения!
В столовой оживленно зашумели. Земной сектор в Планетологическом институте считался прибежищем неудачников, там даже в аспирантуру не было конкурса. Теперь же смирившиеся с приземленным существованием геофизики получали вдруг путевку в Космос! И не на орбитальные станции, не на Луну, а сразу на Марс! Брок понял, что все кончено, но в нем уже поднимался поток бешеной ярости.
— Ну, а на Земле? Как продолжать здесь исследования?
Днепров терял терпение, да и остальных настойчивость Брока, похоже, начинала раздражать.
— Говорю еще раз! Если вам нужны тяжелые системы, вы сможете спокойно работать с ними на Марсе.
— Что, у Марса уже появилось магнитное поле? Как прикажете изучать его генерацию в марсианских условиях? Мы сейчас в шаге от решения основных вопросов геофизики. Достаточно просто пройти оставшуюся тысячу километров до центра! На это и понадобится-то всего год, другой…
— А Марс этот год потерпит на жестких лимитах? Наука должна людям служить, а не вашему любопытству! И тяжелые системы на Марсе — это решение для всего человечества. Давайте проведем голосование прямо здесь! Я уверен, вы окажетесь в меньшинстве.
— А кто будет голосовать? — у Брока сорвался голос. — Погибшие в ядре Попов и Лысенко? Они были бы за меня! А те, кто здесь… Им просто хочется в космос!
И тут Броку дали по полной. За оскорбление памяти павших! За высокомерие, заносчивость и чванство. За то, что слишком хочет стать первым в центре Земли. И что в космосе такие не нужны.
Брок опомнился у дальнего причала, где в мертвом свете фонарей автоматы загружали ночной лихтер. Холод от контейнеров с замороженным мясом освежал горящее лицо. Глаза кололи ледяные иголки. Еще утром будущее представлялось таким безоблачным — новая экспедиция, возможно, разгадка последних тайн Земли… И вот вдруг катастрофа.
— Я горжусь тобой!
На горящий ртутным светом песок легла контрастом черная тень. Тая… Он и забыл о ней… Там, в столовой, она кинулась к нему, расталкивала, кричала что-то о несправедливости, самоуважении… Потом привела за руку сюда. Или он сам привел ее? Брок с досадой вздохнул, отворачиваясь к слепому мраку моря:
— Ну тебе-то откуда знать, прав я или нет? Ты же в геофизике, как я в истории! Может, никому, кроме меня, и не надо знать, какое оно, внутреннее ядро — кристаллическое или аморфное?
Тая опустилась рядом:
— Да, я не знаю, прав ты или нет как ученый. Но то, что ты сегодня сделал как человек… В прошлом не боялись быть несогласными. Пусть все были против. Первым сказать, что Земля шар. Первым, что Земля обращается вокруг Солнца… Если бы не было их тогда — стали бы мы сейчас тем, кто есть, в Солнечной системе? И кем будут наши потомки, если мы превратимся из равных в послушных? Я видела тебя, видела твою веру в собственную правоту. Пусть ты будешь один против Совета. Держись, дерись за свое дело!
Брок не заметил, как Тая ушла. Да, конечно, он, как положено, подаст особое мнение. Это ничего не решит. Системы уйдут на Марс. А в одиночку до ядра не добраться. При глубинном спуске сначала с поверхности уходит пенетратор-носитель. Потом, когда пенетратор пробьет литосферу, с него запускается трансмантийный паром. Паром спускается через мантию, генерирует энергоканал у границы ядра. И туда отправляется термокапсула. Из всего перечисленного у Брока имелась одна капсула, ее только что прислали с завода. Сама по себе, без энергетической поддержки, она всего лишь бесполезная железка. Но что если…
Ночью Брок так и не пришел в свое бунгало. Не нашли его на ферме и на следующее утро.
Экраноплан летел над неправдоподобной гладкой серой равниной. На самом деле это был океан, покрытый слоем вулканической пемзы. Потом тень воздушного аппарата заскользила по застывшему лавовому полю. Когда-то в Типперери был большой полигон. Сейчас здесь стались только музей и автоматические системы, а из живых людей — один Карлос де Сильва, ветеран трансмантийных спусков.
Выслушав Брока, Сильва на несколько минут потерял дар речи. Пока он пучил глаза, топорщил усы и разевал рот, Брок разглядывал стоявший в кабинете макет исторического «Мамонта». Урановый котел раскалял вольфрамовую скорлупу, и тяжеленный шар проплавливал себе путь сквозь земную кору. Человек в таком аппарате находиться, конечно, не мог. По-настоящему экспедиции в земные глубины начались после изобретения генераторов силовых полей, способных противостоять любому давлению, излучению, температуре. Главное применение новые поля получили в космонавтике, открыв эру термоядерных планетолетов. Но и недра Земли открылись для кораблей, окруженных силовой защитой.
— Слушай, если ты шутишь… — подал, наконец, голос де Сильва.
— Не до шуток! Это последний шанс добраться до центра. Скоро и у тебя не останется здесь ничего, кроме музейной рухляди. Все заберут на Марс. Надо спешить, меня, наверное, уже ищут. Хотя вряд ли кто поверит, что я хочу запустить капсулу прямо отсюда.
— Я сам в это не верю! — де Сильва широко усмехнулся. — Твоя идея так безумна, что может сработать. Но ты понимаешь риск? Половина моих зондов не вернулись. И я не спускал их ниже двух тысяч километров. А ты хочешь уйти на шесть!
— Или глубже…
— Слушай, стервец, попробуй не вернуться! — Сильва крутанул на инвалидной коляске. — И не смей идти к нулевой точке! Последний полюс Земли — за мной!
Брок решил использовать для запуска капсулы стартовый комплекс автоматических зондов, которыми уже пять лет занимался Сильва. Зонд, как и термокапсула, не имел собственного генератора, его силовое поле питалось извне, через энергошнур. Теоретически мощности хватало, чтобы добраться до внутреннего ядра, но спуск обещал быть очень сложным. Он был бы и вовсе невозможен, не предложи Сильва отправлять следом за капсулой зонды ретрансляторы, которые должны были поддерживать энергоканал, связывающий Брока с поверхностью.
Он успел заскучать, пока капсулу спускали в камеру запуска. Наконец Сильва предупредил, что включает программу старта. Капсула вздрогнула в коконе замкнувшегося поля. На пару секунд закололо кожу. Обычные фокусы психики по заверениям медиков. Реакция сознания на пребывание в энергетическом «пузыре». Брок успел запоздало подумать, что надо было сообщить Тае, но перед глазами уже загорелось: «Старт!».
Капсула устремилась вниз, в земные бездны, протягивая за собой огненную нить энергошнура. Не успел Брок опомниться, как первые десятки километров были уже за кормой. Капсула прошла граниты, базальты, пересекла границу Мохо между корой и мантией и окунулась в жидкий астеносферный слой. Четыреста километров от поверхности! Брок продолжал спуск. Зеленоватый оливиновый расплав астеносферы сменялся вязкой пурпурно-черной шпинелью. Еще полтораста километров. Капсулу первый раз серьезно тряхнуло. Здесь, в слое Голицына, разделяющем верхнюю и нижнюю мантию, пролегал термобарический порог перерождения пород. Под нарастающими давлением и температурой шпинель уплотнялась так, что вдруг скачком превращалась в перовскит — что-то вроде расплавленного стекла, но с твердостью алмаза.
Он погружался во все более глубокие, плотные и малоподвижные слои мантии. Обычно паром добирался до ядра неделю-другую, огибая опасные аномалии, но капсуле надо спешить, идти напрямик. Впереди обнаружился «горячий плюм» — вертикальный стержень сверхплотной высокотемпературной массы. Он мог пробить защиту парома, но для капсулы, приспособленной к условиям ядра, не представлял угрозы. Тем не менее, чтобы не порвать энергоканал, Брок совершил боковой маневр, пройдя совсем рядом с плюмом.
