Чужой в стране чужих (Чужак в стране чужой) (Чужак в чужой стране) (Другой перевод) - Хайнлайн Роберт Энсон

Но Валентайн Майкл представил всех этих людей — включая и вездесущих женщин — представил гордо и настойчиво как своих водных братьев, возлагая тем самым на Махмуда обязательства более крепкие, чем связывают сыновей одного отца, поскольку Махмуд хорошо понимал марсианский термин для таких тесных отношений благодаря наблюдениям за марсианами и не нуждался в таких неадекватных переводах, как «последовательное соединение» или «величины, равные другой величине, равны между собой». Он видел марсиан у них дома; он знал их бедность (по земным меркам), он окунулся в их культурное богатство и грокнул величайшее значение, которое марсиане придавали отношениям между собой.

Что ж, делать было нечего: он разделил воду с Валентайном Майклом и должен был теперь оправдать веру его друзей в него. Он надеялся, что эти янки менее развязны, чем кажутся. Поэтому он тепло улыбнулся.

— Да. Валентайн Майкл объяснил мне — с большой гордостью, — что вы все в (Махмуд употребил марсианское слово) с ним.

— Как?

— Водное братство. Понимаете?

— Грокаю.

Махмуд не поверил, но мягко продолжил:

— Поскольку мы с ним в тех же отношениях, я должен просить, чтобы меня приняли в семью. Я знаю вас, доктор, и я полагаю, что это должен быть мистер Кэкстон, — я видел портрет над вашей колонкой, мистер Кэкстон — но давайте поглядим, правильно ли я понял насчет молодых леди. Это, должно быть, Энн.

— Да, но она в мантии.

— Да, конечно. Я засвидетельствую ей свое почтение позднее.

Харшоу представил его остальным… и Джил изумила его, обратившись к нему с правильно, построенным выражением почтительности к водному брату, произнося фразу на три октавы выше любого марсианина, но с царапающей горло чистотой. Это была дюжина слов, которые она могла произносить, из сотни, которую понимала — но эту дюжину она произнесла как надо, потому что она слышала и употребляла эти слова много раз на дню.

Глаза доктора Махмуда расширились. Возможно, эти люди и не такие уж закоренелые варвары… а молодой их брат видит глубоко. Махмуд мгновенно ответил Джил почтительной фразой и склонился к ее руке.

Джил видела, что Майк пришел в восторг; она попробовала прокаркать кратчайшую из девяти форм ответа водному брату — хотя еще не грокнула ее и вряд ли стала бы предлагать (на английском) ближайший биологический эквивалент… тем более человеку, которого видела впервые.

Махмуд, который это понял, взял символическое значение, а не буквальное (невозможное с человеческой точки зрения), и произнес нужный ответ. Джил исчерпала свои возможности: она не поняла его слов и не ответила даже на английском.

Но на нее снизошло вдохновение. По периметру стола стояли графины с водой, окруженные бокалами. Она взяла графин, наполнила бокал, взглянула Махмуду в глаза и искренне произнесла:

— Вода. Наше гнездо теперь ваше. — Она поднесла стакан к губам и передала его Махмуду.

Он ответил на марсианском, увидел, что она не понимает, и перевел:

— Кто дает воду, тот дает все. — Он отпил глоток и протянул было стакан Джил, но спохватился и передают его Харшоу.

— Я не говорю по-марсиански, сынок, — сказал Джубал, — но благодарю за воду. Пусть жажда никогда не мучит тебя. — Он отпил треть и протянул стакан Бену.

Кэкстон взглянул на Махмуда и негромко произнес:

— Возрастание близости. С водой жизни возрастает наша близость. — Он отпил глоток и передал стакан Доркас.

В отличие от остальных Доркас заколебалась.

— Доктор Махмуд, вы понимаете, насколько это серьезно для Майка?

— Да, мисс.

— Э… для нас это так же серьезно. Вы все понимаете? Вы грокнули?

— Я грокнул это во всей полноте… иначе я не стал бы пить.

— Хорошо. Желаю вам всегда пить досыта. Пусть наши яйца разделят гнездо. — По щекам ее потекли слезы, она отпила и торопливо передала стакан Мириам.

— Соберись, девочка, — прошептала Мириам, а потом, обращаясь к Майку, сказала: — Водой мы приветствуем брата, — и добавила, обращаясь к Махмуду: — Гнездо, вода, жизнь. — Она отпила глоток. — Наш брат. — Она протянула ему стакан.

Махмуд допил то, что осталось, и сказал по-арабски:

— И если они сплетают твои дела со своими, то братья они тебе.

— Аминь, — заключил Джубал.

Доктор Махмуд бросил на него быстрый взгляд и решил не спрашивать пока у Харшоу, понял ли он смысл происшедшего: здесь было не место говорить о том, что могло выдать его собственные тревоги, его сомнения.

Тем не менее на душе у него было тепло, как всегда после водного ритуала… несмотря на то, что он здорово отдавал ересью. Его мысли прервало появление главного протоколиста.

— Вы доктор Махмуд. Ваше место в другом конце зала, доктор.

Следуйте за мной.

Махмуд улыбнулся:

— Нет, мое место здесь. Доркас, можно мне сесть между вами и Валентайном Майклом?

— Конечно, доктор. Я подвинусь.

У помощника главного протоколиста едва не подкосились ноги.

— Доктор Махмуд, ради бога! По списку вы — в другом конце зала! Генерального Секретаря ждут с минуты на минуту — а тут просто кишат репортеры и бог знает, кто еще… Я просто не знаю, что делать.

— Так переиграй это, экий ты непонятливый, — вмешался Джубал.

— Что? А вы кто такой? Вы есть в списке? — Он уткнулся в бумаги.

— Кто ты такой? — спросил Джубал. — Главный официант? Я Джубал Харшоу. Если моего имени нет в этом списке, можешь порвать его на клочки. Знаешь, малыш, если Человек с Марса хочет, чтобы доктор Махмуд сидел рядом, значит, так и надо устроить.

— Но он не может сидеть здесь! Места за этим столом резервированы для министров, глав делегаций, судей Верховного Суда и людей подобного ранга… и я не знаю, как их всех втиснуть, если придет еще кто-нибудь… и Человека с Марса, конечно.

— Конечно, — согласился Джубал.

— И конечно, доктор Махмуд должен сидеть рядом с Генеральным Секретарем, точнее — позади него, и быть готовым к разъяснениям. Ничего нельзя изменить.

— Я помогу, — Джубал вынул лист из его руки. — М-м… Ну-ка, ну-ка… Человек с Марса сядет напротив Генерального Секретаря, примерно там, где сидит сейчас. Затем, — Джубал взял карандаш и накинулся на бумагу: — эта половина, от сих до сих относится к Человеку с Марса. — Джубал поставил кресты против каждого имени и объединил их жирной скобкой, потом принялся вычеркивать имена, принадлежавшие к противоположной части стола. — Это вполовину облегчит вашу работу… потому что всех их я посажу по нашу сторону.

Протоколист был так потрясен, что не мог говорить. Губы его шевелились, но изо рта вылетали лишь какие-то звуки. Джубал нежно взглянул на него:

— В чем дело? Ах да, я забыл оформить все официально. — Он нацарапал под исправленным: «Дж. Харшоу от имени В. М. Смита». — Беги к своему шефу и покажи ему это. Скажи, чтобы он заглянул в свод правил об официальных визитах глав дружественных планет.

Чиновник раскрыл рот… и удалился, забыв закрыть его. Он вернулся, едва не наступая на пятки пожилому человеку.

— Доктор Харшоу, — начал тот категорическим тоном, — я Ла Рю, главный протоколист. Вам действительно так необходима половина большого стола? Как я понимаю, ваша делегация не так уж велика.

— Это не имеет значения.

Ла Рю мимолетно улыбнулся.

— Боюсь, что имеет. Я поставлен в тупик тем, что речь идет о космосе. Почти все деятели высшего ранга приглашены на конференцию. Если вы ожидаете еще своих людей — хотя я желал бы, чтобы вы сообщили мне об этом заранее, — я поставлю еще стол позади этих двух мест, оставленных для мистера Смита и для вас.

— Нет.

— Боюсь, что именно так и придется сделать. Мне очень жаль.

— Мне тоже жаль… вас. Потому что мы уйдем, если половина стола не будет предоставлена Марсу. Скажите Генеральному Секретарю, что вы сорвали конференцию бестактным обращением с Человеком с Марса.

— Вы, конечно, говорите не всерьез?

— Вы разве не получили мое письмо?

— Э… ну, я подумал, что вы шутите.

— Мне не до шуток, сынок. Либо Смит глава планеты, наносящий официальный визит главе другой планеты (и в этом качестве он имеет право на встречу каждым встречным и поперечным, который здесь присутствует), либо он простой турист, тогда весь этот шабаш ни к чему. Вы не можете считать его и тем и другом одновременно. Оглянитесь вокруг, пересчитайте «деятелей высшего ранга», как вы их назвали и сообразите: были бы они здесь, если бы считали Майка простым туристом?