Беглецы - Шустерман Нил (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Адмирал умолкает и мысленно уносится в прошлое. Через какое-то время он снова возвращается к реальности.
— Уверен, ты знаешь, что было дальше, — заканчивает он, сопровождая слова красноречивым взмахом руки.
Всех подробностей Коннор не знает, но общая идея ему понятна.
— Людям нужны были органы, — говорит он.
— Я бы сказал, требовались органы. К примеру, появилась возможность в случае рака прямой кишки заменить ее на здоровую. Человек, серьезно пострадавший при несчастном случае, теперь не умрет. Поврежденные органы заменят на новые, и он будет жить. Сморщенную старческую руку, скрюченную артритом, можно заменить на здоровую, взятую у парня, которому лет на пятьдесят меньше, чем пациенту. Кто-то же должен был стать донором органов.
Адмирал делает паузу, чтобы поразмыслить.
— Если бы люди становились донорами органов по своей воле, нужды в заготовительных лагерях никогда бы не возникло… — говорит он. — Но люди не любят разбрасываться тем, что им принадлежит, даже после смерти. Этика оказалась бессильной перед жадностью — и трансформация случилась очень скоро. Люди быстро смекнули, что заготовительные лагеря — прибыльные предприятия, и они стали процветать при молчаливом одобрении окружающих.
Адмирал оборачивается и смотрит на фотографию сына. Хотя Адмирал еще ничего не сказал, Коннору и так ясно, в чем он собирается признаться, но мальчику хочется, чтобы он сделал это сам.
— Мой сын, Харлан, был отличным парнем. Умным. Но сложным, ты знаешь, о чем я.
— Я и сам такой, — соглашается Коннор с легкой усмешкой.
Адмирал кивает.
— Это случилось десять лет назад. Он связался с нехорошей компанией, и их поймали на воровстве. Черт, да я и сам был таким в его возрасте, поэтому родители и послали меня в военное училище, чтобы скорректировать поведение. Только в случае с Харланом я решил поступить иначе.
— И отдали его на разборку.
— Да. Я был одним из инициаторов мирного соглашения. Все ждали, что я лично подам пример.
Адмирал снова вынужден прерваться. Подняв руку, он прижимает к глазам большой и указательный пальцы, чтобы предотвратить потоки слез.
— Мы подписали разрешение, а потом передумали. Но было уже поздно. Харлана забрали прямо из школы, отправили в лагерь и там немедленно разобрали. Когда я заявил, что изменил решение, дело было уже сделано.
Коннор ни разу не думал о бремени, ложащемся на плечи родителей, принявших решение подписать разрешение на разборку. Он даже представить себе не мог, что способен испытывать сочувствие к родителям, совершившим это злодеяние, не говоря уже о человеке, ставшем одним из авторов бесчеловечного закона.
— Я вам сочувствую, — говорит он Адмиралу с полной искренностью.
Услышав это, Адмирал тут же берет себя в руки, практически немедленно.
— Не нужно сожалений, — говорит он. — Ты и сам попал сюда лишь потому, что чудом избежал участи моего сына. Жена впоследствии ушла от меня и основала фонд памяти Харлана. Я остался на службе и в последующие несколько лет много пил, трезвым меня почти не видели. Так все и шло, пока три года назад у меня не появилась Великая идея, как я ее называю. Кладбище стало ее воплощением, а дети, среди которых находишься и ты, результатом. На данный момент мне удалось спасти от разборки уже более тысячи человек.
Теперь наконец ясно, почему Адмирал вызвал его на этот разговор. Это была не просто исповедь. Он хотел заручиться поддержкой Коннора, лишний раз подпитать его лояльность — и это сработало. Адмирал и правда одержимый человек, но его одержимость спасает людям жизни. Хайден как-то сказал, что Коннор — за справедливость. Эта черта теперь делает его преданным соратником Адмирала. Остается только предложить тост.
— За Харлана, — говорит Коннор, поднимая кружку.
— За Харлана! — эхом отзывается Адмирал, и они вместе пьют в его честь.
— Мало-помалу мне удается кое-что исправить, Коннор, — признается старик. — Медленно, зато в нескольких направлениях.
35. Лев
Не столь важно, где был Лев в период после расставания с СайФаем и появлением на Кладбище. Гораздо важнее, в каком он в это время находился состоянии. А в душе у него в то время было так же темно и пусто, как в тех неприютных местах, где ему порой приходилось ночевать.
В скитаниях он провел около месяца, за это время ему пришлось пойти на ряд неприятных компромиссов, совершая при случае мелкие преступления, — и все это ради выживания. Быстро обучаясь, Лев вскоре приобрел все необходимые навыки, позволяющие выжить в экстремальных условиях улицы. Считается, что язык и культуру какой-либо страны легче всего изучать методом погружения. За короткое время Лев стал настоящим беспризорником, мало отличающимся от тех, кому пришлось вести такую жизнь с самого детства.
Оказавшись в одном из убежищ, входящем в сеть, выстроенную Адмиралом, он быстро дал понять окружающим, что с ним шутки плохи. О том, что его должны были принести в жертву, Лев никому уже не рассказывал. Он придумал и распространял слух о том, что родители решили отдать его на разборку после того, как полицейские взяли его под стражу по обвинению в вооруженном ограблении. Он остановился на этой версии, потому что никогда в жизни даже не держал в руках оружия, и, рассказывая эту историю, Лев всегда в душе забавлялся. Удивительно, но все, с кем он делился жуткими подробностями предполагаемого грабежа, свято ему верили — и это при том, что Лев никогда не умел лгать. Но потом, когда он однажды заглянул в зеркало и испугался собственного взгляда, мальчик все понял.
К тому времени, как он попал на Кладбище, окружающие предпочитали держаться от него подальше, и Льва это полностью устраивало.
В ту же ночь, когда Адмирал с Коннором проводят тайную конференцию, Лев тайком выбирается из самолета и ныряет в кромешную тьму безлунной ночи, не включая фонарик.
В первый вечер ему удалось незаметно ускользнуть и найти Коннора, чтобы объяснить ему кое-какие вещи. С тех пор прошло уже немало времени, синяк почти исчез, и больше о том происшествии они не говорили. Они вообще почти не разговаривали с Коннором, потому что Лев был занят другими мыслями. Каждый вечер он пытался незаметно исчезнуть, но его ловили и заставляли вернуться. Теперь цепных собак Адмирала нет на месте, и часовые заметно расслабились. Неслышно крадясь между самолетами, он видит, что некоторые из них спят на посту.
Лев думает о том, что Адмирал совершил глупый поступок, отослав пятерку лучших ребят и не позаботившись о подготовке смены.
Отойдя подальше, Лев включает фонарик, чтобы посмотреть, где он, и определить, куда идти. Он хочет найти место, о котором ему рассказала одна девочка, с которой его свела судьба несколько недель назад. Она была очень похожа на него. Теперь Лев надеется встретить других таких же людей. Ряд тридцать, место двенадцать. Это самый дальний ряд на Кладбище, дальше уже пустыня. На месте номер тринадцать стоит древний DC-10, совсем сгнивший. Лев распахивает люк и забирается внутрь, его встречают двое ребят. Увидев его, они бросаются вперед и занимают оборонительную стойку.
— Я Лев, — говорит он. — Меня сюда прислали.
Ребят Лев не знает, но это неудивительно — он недостаточно долго прожил на Кладбище, чтобы запомнить всех в лицо. Одна из двоих — девушка азиатской внешности с розовыми волосами. Второй — наголо обритый парень, с ног до головы покрытый татуировками.
— И кто тебя прислал? — спрашивает бритый.
— Девушка, с которой я познакомился в Колорадо. Ее зовут Джулиан.
Из темноты выходит третий человек — не подросток, взрослый. На вид ему лет двадцать — двадцать пять. На скуластом, худом лице улыбка. Голова увенчана копной грязных рыжих волос, на подбородке — козлиная бородка в тон. Это Тесак, пилот вертолета Адмирала.
— А, так тебя Джулиан прислала! — говорит он. — Круто! Как она?
В течение пары секунд Лев обдумывает ответ.
