Т. 14 Чужак в стране чужой - Хайнлайн Роберт Энсон (чтение книг txt) 📗

— Да, мистер Дуглас, — разнесся по залу — и по всей планете — ясный, отчетливый голос.

— Вы хотите, чтобы я принял на себя управление вашим имуществом?

— Пожалуйста, мистер Дуглас. Это будет добродетельность. Я буду вам благодарен.

— Да, — задумчиво сморгнул Дуглас — Яснее, пожалуй, некуда. Доктор, я повременю с ответом, но вы получите его в самом ближайшем будущем.

— Благодарю вас, сэр. И от своего клиента, и от себя лично.

Дуглас начал вставать, но тут раздался голос Куна.

— Минуточку! А как же с ларкинским решением?

— Да, да, конечно, — мгновенно откликнулся Джубал. — Ларкинское решение. О нем говорят уйму самой безответственной чуши. Так что же насчет ларкинского решения, мистер Кун?

— Это я хочу задать вопрос. Вам. Или вашему… ну, скажем, клиенту. Или Генеральному секретарю.

— Позвольте мне, господин Секретарь, — негромко сказал Джубал.

— Пожалуйста.

— Прекрасно. — Джубал неспешно извлек носовой платок и прочистил нос, громко и продолжительно, со звуком, напоминавшим минорный аккорд в контроктаве. Затем он посмотрел на Куна в упор и торжественно произнес:

— Многоуважаемый член Совета, я обращаюсь к вам и только к вам, ибо прекрасно понимаю, что нет никакой необходимости объяснять все это правительству в лице Генерального секретаря. Давным-давно, когда я был еще маленьким мальчиком, мы, на пару с еще одним таким же мальчиком, организовали клуб. А у каждого клуба должны быть клубные правила. Первое правило — принятое нами единогласно — состояло в том, что впредь каждый из нас будет называть свою маму «квочка». Глупость, конечно, неимоверная — но ведь мы были еще так молоды… Мистер Кун, вы, вероятно, догадываетесь, к чему это привело?

— Доктор Харшоу, я не намерен играть в загадки.

— Я действовал в строгом соответствии с нашим «квочковым решением» — но только один раз. Этого раза хватило за глаза и за уши, так что второй и последний член клуба даже и не рискнул повторить мою прискорбную ошибку. Меня отхлестали розгой по мягкому месту — что и покончило с «квочкинским решением».

Джубал сделал паузу и откашлялся.

— Зная, что этот несуществующий вопрос почти неизбежно будет поднят, я попытался объяснить своему клиенту суть ларкинского решения. Он долго не мог поверить, что находятся люди, верящие в применимость этой юридической фикции к Марсу. Марс — не Луна, на нем обитает древнее и мудрое племя — несравненно более древнее, чем ваше, сэр, и — вполне возможно — более мудрое. Поняв, наконец, что я говорю вполне серьезно, мистер Смит отнесся к ситуации с юмором. Да, сэр, со снисходительным юмором — и не более того. Один — всего лишь один — раз я недооценил способность своей матери подобающим образом воздать за наглость. Урок обошелся мне сравнительно дешево. А вот урок планетарного масштаба… Земля просто не может себе такого позволить. Прежде чем раздавать не принадлежащие нам земли, стоило бы выяснить — и выяснить получше, — какого рода розги висят в марсианской кухне.

Но Кун все еще пребывал в сомнении.

— Доктор Харшоу, но если ларкинское решение — не более чем мальчишеская глупость… в таком случае объясните мне, пожалуйста, почему мистеру Смиту были оказаны государственные почести?

Джубал равнодушно пожал плечами.

— Почести оказывало правительство, вот у него и спрашивайте, а не у меня. Могу только сказать, как воспринял эти почести лично я. Как элементарную вежливость по отношению к Древнейшим Марса.

— Извините?

— Мистер Кун, эти почести были отзвуком ларкинского решения. В некотором, выходящим за рамки всего, известного человечеству, смысле, мистер Смит и есть планета Марс.

— Объясните, пожалуйста, — холодно бросил Кун.

— Вернее сказать, не Марс, а все его население. В лице Смита нас посетили Древнейшие Марса. Почести, оказываемые ему, это почести им, равно как и любой, причиненный ему вред, равносилен вреду, причиненному им. Это верно в самом буквальном — и в то же время чуждом человеческому опыту — смысле. С нашей стороны было весьма благоразумно оказать почести своим соседям, но это благоразумие никак не связано с ларкинским решением. Ни один человек, обладающий чувством ответственности, никогда не заявлял, что ларкинский прецедент применим к обитаемым планетам и — осмелюсь предположить — никогда такого не заявит.

Джубал взглянул на потолок, словно взывая к небесам о помощи.

— Могу вас заверить, мистер Кун, что древние правители Марса прекрасно видят, как принимаем мы их посланца. Почести, оказанные — через мистера Смита — им, являются прекрасным символом. Я уверен, что сегодня правительство нашей планеты наглядно продемонстрировало свою мудрость. И если вы не понимаете этого сейчас, то обязательно поймете в будущем.

— Если вы, доктор, хотели меня напугать, — холодно пожал плечами Кун, — вы ничуть не преуспели.

— А я и не надеялся. Но, к величайшему счастью этой планеты, ваше мнение не является решающим.

Джубал повернулся к Дугласу.

— Господин Секретарь, я давно отвык от долгих появлений на люди… и очень устал. Не могли бы мы прерваться? А вы тем временем обдумаете свое решение…

21

Собрание объявили закрытым. Намерению Джубала увести свою команду побыстрее помешали американский президент и сенатор Бун, успевшие уже понять, как полезно показаться всему миру в обществе Человека с Марса. Со всех углов зала угрожающе надвигались и другие, не менее сообразительные политиканы.

— Господин президент, сенатор, — торопливо заговорил Джубал. — Нам нужно уходить, и поскорее. Вы бы не отказались пообедать с нами?

Он справедливо рассудил, что гораздо проще справиться с двумя, прости, Господи, «персонами» в спокойной обстановке, чем с двумя десятками таковых — на людях, да и вообще, пора уводить Майкла от греха подальше.

К счастью, и тот и другой оказались заняты. Внутренне содрогаясь, Джубал клятвенно пообещал, что Майк посетит не только непристойный спектакль, именуемый фостеритами «богослужение», но еще и Белый Дом; ладно, в крайнем случае мальчонка прикинется больным.

— Девицы, строй-ся!

Майкла отконвоировали на крышу; впереди шествовала Энн — рослая, сверкающая нордической красотой и особенно импозантная в своей мантии, она с легкостью разрезала толпу, прикрывали же отход Джубал, Бен, капитан ван Тромп, Махмуд и доктор Нельсон. Ларри ждал в машине; через несколько минут они высадились на крышу «Нью Мэйфлауэра». Мгновенно налетели репортеры, но девушки без промедления отвели Майкла в снятый Дюком номер. Все они явно наслаждались новой ролью, особенно Мириам и Доркас, напоминавшие сейчас кошек, охраняющих свое потомство. Некий репортер, приблизившийся к боевому порядку на расстояние трех футов, поплатился за свою неосторожность ступней, чуть не насквозь пронзенной каблуком одной из воительниц.

Коридор патрулировали солдаты СС, а у дверей номера дежурил их офицер.

Готовый было взъяриться, Джубал тут же успокоился — ничего страшного, просто Дуглас выполняет договоренность. В том самом достопамятном письме содержалось, кроме всего прочего, просьба защитить Майкла от назойливых посетителей, чтобы несчастный парень мог вести более-менее нормальную жизнь.

— Джилл, — предостерегающе крикнул Джубал, — присмотри за Майком! Тут все о'кей.

— Слушаюсь, начальник.

Стоявший у двери офицер отдал честь. Какое-то у него лицо знакомое…

— Вот это да! Привет, майор. Ну как там, много дверей за последнее время повышибали?

Майор Блох побагровел, но смолчал. Интересно, подумал Джубал, его сюда в наказание назначили, или как? Внутри их ждал Дюк.

— Присаживайтесь, джентльмены, — радушно предложил Джубал. — А ты, Дюк, все сделал, как надо?

— За эти три часа, — пожал плечами Дюк, — никто сюда никаких клопов не подкидывал. Но ты же понимаешь, начальник, что в любой такой ночлежке они могут быть установлены заранее, и тогда их ни одна собака не найдет.

— Да, конечно, только я не про это. Я насчет наших припасов. Помираю с голоду, в горле пересохло, а к тому же у нас гости.