Грозовое Облако (ЛП) - Шустерман Нил (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
— Тебе по вкусу то, что ты видишь?
Она натянуто улыбнулась:
— А почему бы не насладиться видом хорошо сложенного мужчины?
— И ты… наслаждалась этим телом?
Наконец она не выдержала и отвела глаза.
— Нет. Этим не наслаждалась.
— Нет? Не похоже на тебя, Айн.
Теперь у нее возникло чувство, что это она стоит перед ним почти голая. И все же ей удалось сохранить свою фальшивую ухмылку.
— А может быть, я ждала, когда оно станет твоим.
— Хм-м. — Это прозвучало так, будто он хотел сказать «Надо же, как забавно». — Вообще-то я замечаю, что это тело испытывает к тебе сильное влечение.
Он стремительно прошел мимо нее, надел мантию и так же стремительно вышел из комнаты, оставив Рэнд жалеть об упущенных возможностях.
37 Множественные смерти Роуэна Дамиша
Роуэн Дамиш?.. Роуэн Дамиш!
«Где я? Кто это?»
Это Грозовое Облако.
«Ты разговариваешь со мной, как разговаривало с Цитрой?»
Да.
«Наверно, я все еще квазимертв?»
Ты между двух миров.
«Ты вмешаешься? Ты остановишь Годдарда?»
Не могу. Это было бы нарушением закона, а я на это не способно.
«Тогда, может быть, ты скажешь, что я должен делать?»
Это тоже было бы нарушением.
«Тогда к чему этот разговор? Оставь меня в покое, иди занимайся всем остальным светом».
Я хочу попросить тебя не терять надежды. Я обнаружило, что у тебя есть шанс оказать на мир такое же сильное воздействие, как и Цитра Терранова. Либо в качестве серпа Люцифера, либо как твоя предыдущая ипостась.
«Да ну? И каков же он, этот шанс?»
Тридцать девять процентов.
«А как насчет оставшихся шестидесяти одного?»
Мои вычисления показывают, что у тебя шестьдесят один процент вероятности умереть в ближайшем будущем, не оставив значительного следа.
«Почему-то меня это не утешает».
А следовало бы. Тридцать девять процентов вероятности изменить мир, — это гораздо выше, чем может надеяться большинство людей.
Роуэн вел счет на стене своей комнаты. Это не был счет дням, это был счет смертям. Каждый раз, проводя спарринг с Годдардом, он выигрывал, и каждый раз Годдард в припадке ярости убивал соперника. Ситуация стала напоминать анекдот с бородой. «И как вы собираетесь сделать это сегодня, Ваша честь? — говорил Роуэн. Этот титул в его устах звучал ругательством. — Неужели не придумаете чего-нибудь пооригинальнее на этот раз?»
Счет достиг четырнадцати. Нож, пуля, грубая сила — Годдард использовал все мыслимые методы убийства. Все, кроме яда, — этот способ он презирал. Он скрутил болевые наниты Роуэна до нуля, чтобы тот чувствовал боль во всей ее глубине и мощи. Впрочем, Годдард зачастую впадал в такое бешенство при поражении, что полностью терял контроль над собой и убивал Роуэна быстро, так что тот долго не мучился. Юноша, сцепив зубы, считал до десяти и всегда умирал, не дойдя до конца.
Грозовое Облако разговаривало с ним перед его четырнадцатым оживлением в нелегальном медицинском центре, который, по-видимому, все-таки не совсем избавился от контроля всемирного разума. Роуэн знал: это был не сон — сновидения такими ясными и напряженными не бывают. Он нагрубил Облаку, в чем теперь раскаивался, но сожалениями делу не поможешь. Ничего, оно поймет. Грозовое Облако — это олицетворение понимания и сочувствия.
Самое великое откровение, посетившее его во время короткой беседы с руководителем человечества, состояло не в том, что Роуэн может изменить мир, а в том, что он пока еще этого не совершил. Да, он убил нескольких падших серпов, но это не изменило ничего. Учитель Фарадей был прав: нельзя остановить прилив, попросту плюя в море. Невозможно очистить поле от сорняков, когда они уже разбросали свои семена. Может быть, найдя тайник серпов-основателей, Фарадей сможет принести в мир перемену, к которой не привело устранение плохих серпов?
Когда Роуэн открыл глаза после своего четырнадцатого воскрешения, у его постели сидела серп Рэнд. Все предыдущие разы его никто не встречал. Через некоторое время после пробуждения приходила медсестра, с притворной вежливостью проверяла жизненные показатели и звонила охранникам, чтобы те забрали пациента. Но не на этот раз.
— Ты что тут делаешь? — спросил Роуэн. — Неужто у меня день рождения? — И тут же сообразил, что это, пожалуй, вполне возможно. Со всеми своими смертями и оживлениями он потерял счет времени и понятия не имел, какой сегодня день календаря.
— И как ты выдерживаешь?! — взорвалась Рэнд. — Ты раз за разом возвращаешься, готовый к следующему бою, и это просто отвратительно! — Она встала. — Ты уже давно должен бы быть раздавлен! Но ты не раздавлен, и это бесит меня больше всего!
— Всегда рад доставить тебе неудовольствие.
— Дай ему выиграть! — потребовала Рэнд. — Тебе всего лишь надо дать ему выиграть!
— И что потом? — поинтересовался Роуэн, садясь на постели. — Стоит ему только выиграть — и у него не останется причины сохранять мне жизнь.
Рэнд затихла. А потом сказала:
— Ты нужен ему живым. Он хочет отдать тебя на милость Великих Истребителей во время расследования.
Рэнд сдержала слово после первого оживления Роуэна. Она рассказала ему, что случилось на конклаве. Рассказала о выборах нового Верховного Клинка и о том, как Цитра воткнула гаечный ключ в хорошо отлаженную машину Ордена.
— Единственная милость, которую мне могут оказать Великие Истребители, — проговорил Роуэн, — это выполоть меня быстро.
— Да, — согласилась Рэнд. — Так что для тебя настают последние денечки. И тебе же будет лучше, если ты позволишь. Годдарду. Выиграть.
«Последние денечки», — мысленно повторил Роуэн. Должно быть, считая свои смерти, он где-то сбился, если до расследования осталось всего несколько дней. Оно назначено на первое апреля. Неужели так скоро?..
— А ты попросила бы меня поддаться Тайгеру? — спросил Роуэн и на одно мгновение ему показалось, что в Рэнд что-то шевельнулось. Раскаяние? Проблеск совести? Он не думал, что она на это способна, но копнуть глубже все же стоило.
— Конечно нет! — ответила Айн. — Потому что Тайгер не вскрывал тебе горло и не вырывал сердце, когда проигрывал.
— Ну, Годдард, во всяком случае, пока еще не размазывал мои мозги по стенке.
— Это потому, что он хочет, чтобы ты помнил. Чтобы знал обо всем, что он с тобой творит.
Вообще-то, Роуэн находил сложившуюся ситуацию забавной. Годдард и рад бы причинить ему самый худший вред из всех мыслимых, но не мог себе это позволить: память его противника, заложенная в задний мозг мирового искина, не обновлялась с того дня, когда Роуэн исчез с радаров Грозового Облака. Значит, если Годдард повредит его мозг, последнее, что Роуэн будет помнить — это как его поймали в доме серпа Брамса. Все страдания, причиненные ему бывшим наставником, сотрутся из его памяти, а это все равно, как если бы он и вовсе не страдал.
Сейчас, глядя на Рэнд, он раздумывал: а какие муки приходится терпеть под властью Годдарда этой женщине? Конечно, не такие, как Роуэну, но все равно ей тоже больно. Она тоскует. Томится. Тайгер давно уже мертв, и тем не менее он по-прежнему здесь.
— Сначала я винил Годдарда в том, что случилось с Тайгером, — спокойно проговорил Роуэн. — Но решение принимал не он. Выбор сделала ты.
— Ты выступил против нас! Ты сломал мне спину. Я на руках выползла из горящей часовни!
— Месть… — сказал Роуэн, подавляя обуревавший его гнев. — Я понимаю, что значит мстить. Но ты тоскуешь по нему, правда? Тебе не хватает Тайгера. — Это был не вопрос. Это был вывод из наблюдений.
— Не понимаю, о чем ты.
— Все ты прекрасно понимаешь. — Роуэн помолчал — пусть собеседница как следует прочувствует сказанное. — Ты хоть дала его семье иммунитет?
— Нет, и не должна была. Родители махнули на него рукой задолго до того, как ему исполнилось восемнадцать. Когда я его нашла, он жил один.
