Телефон безмолвия - Анфимова Елена (читать книги без регистрации txt) 📗
— Чего вы хотите? — сдержанно спросила Мария. Она не любила бурных проявлений и высокопарных слов.
— «Чудище обло, огромно, стозевно и лаяй», — указал мужчина на свою собаку.
Чудище жадно зашевелило ноздрями и ткнулось мордой в Мариин плащ, испачкав его слюной.
— Этот негодяй, — весело продолжал мужчина, не чувствуя никакой неловкости, — эта мерзкая тварь, стоящая, заметьте, гораздо ниже меня на эволюционной лестнице, будучи выведена мною гулять, увлеклась пробегающим мимо животным типа хордовых, класса млекопитающих, семейства кошачьих, рода кошек. А проще — котярой. Поводок резко натянулся в моих руках. Не в силах удержать, но и не желая уступить, я перешел в горизонтальное положение, в котором и вынужден был продолжать, хе-хе, прогулку на изрядной скорости.
— Не смешно, — сказала Мария, возясь с замком.
— Чего уж тут смешного, — неожиданно просто согласился мужчина. — Грязен я теперь и жалок. А от смешного до трагичного — один шаг, как, впрочем, и наоборот.
— И что же вам от меня нужно?
— О, юная, — начал было мужчина, но увидев гримасу на лице Марии, перешел с высокопарного на разговорный стиль: — Пустите обмыться?
— Еще чего, — грубовато ответила Мария. — Стану я пускать в квартиру незнакомого мужчину, да еще с грязной собакой.
— Понимаю, понимаю вашу нерешительность, — мужчина быстро сунул руку за пазуху и вынул оттуда паспорт, диплом доктора каких-то наук и справку о прохождении флюорографии, все на имя Пушкина Юрия Павловича.
— Это еще зачем? — удивилась Мария.
— Это, чтобы вы поверили в искренность моего желания, а не ограбить вас. Войдите в положение.
Проникнув в квартиру, Юрий Павлович словно забыл о цели визита. Он наспех сполоснул лицо, помыл шляпу под краном и, сняв мокрые ботинки, прочно уселся на кухне. Пока Мария готовила ужин и размораживала холодильник, неожиданный знакомец пел (именно пел, а не читал) стихи, которые сочинял исключительно для того, чтобы, как он сам пояснил, фамилия не простаивала зря. Стихи были дрянные, пел он очень плохо, но пес, запертый в ванной, пению сопереживал и тоненько подпевал, правда, без слов.
— Ах, как у вас уютно! — восклицал Пушкин в антрактах. — Век бы не уходил!
— Нет, уж вы, пожалуйста, — возражала Мария.
— Ну, что вы, что вы, драгоценнейшая, — пугался гость. — Это же чистой воды риторика. Уйду, скроюсь, подобно мятежному парусу и всю оставшуюся жизнь буду вспоминать вас, такую прекрасную, такую…
«Как бы лапать меня не начал, — переживала Мария. — И как я могла его впустить? Идиотская ситуация».
Просидев на кухне часа полтора и поняв, что знакомство продолжить не удастся, Юрий Павлович театрально изобразил отчаянье, взлохматил редкие волосы, натянул свои грязные ботинки, надел мокрую еще шляпу, застегнул пальто и ухватил пса за поводок.
— Пойдем, Джим, мы засиделись. Дальнейшая задержка вызовет у хозяйки совсем уж негативную реакцию. «Дай, Джим, на счастье лапу мне».
Но Джим лапы не дал. Проскучав больше часа в крошечной ванной, он рванулся с места, словно застоявшийся жеребец. Хозяин еле устоял на ногах и, влекомый Джимом, влетел в комнату, испачкав ботинками паркет и ковер. Пес же неистовствовал. Подобный джинну, выпущенному наконец-то из бутылки, он носился по комнате, натыкаясь на мебель и опрокидывая стулья. Поводок обвился вокруг ног хозяина. Стреноженный, он повалился на пол и пытался хоть как-то затормозить движение развеселого пса.
— Ко мне, Джим, — слабо командовал он. — Фу! Кому сказал, дрянь-собака! Фу!
Дрянь-собака же, волоча за собой Юрия Павловича, ворвалась на кухню и принялась брезгливо нюхать продукты, вынутые Марией из размораживаемого холодильника. Учуяв сыр, она пустила густую слюну и зарылась мордой в упаковочную бумагу.
— Фу! — чуть не плакал Юрий Павлович, пытаясь встать с пола. Поднявшись, он аккуратно примерился и нанес Джиму несильный удар ногой в область хвоста. Джим на секунду прервал пиршество, деловито укусил хозяина за коленку и снова повернулся к Марииным запасам.
Мария, несколько закаменев, наблюдала происходящее.
— Вы должны мне за испорченные продукты двенадцать рублей с копейками, — сказала она на прощанье совершенно уничтоженному Юрию Павловичу. — Но я прощаю вам долг при условии, что вы на пушечный выстрел не приблизитесь больше к моему жилищу. А собачку я вам советую усыпить.
И захлопнула дверь.
VII
Мария ждала визита. Прошло не пять, а двадцать с лишним минут прежде, чем она услышала шаги на лестнице и открыла дверь, не дожидаясь звонка.
— Благодарю вас, — сказала входя незнакомка и нервно пригладила голубоватого тона волосы. — Честно говоря, я не думала, что вы согласитесь на встречу.
— Почему же?
— Сотрудницы «Телефона безмолвия» предпочитают не идти на контакт.
— Вы о чем?
Мария была в замешательстве. Что за наглость такая? Даже если она знает, какое имеет право говорить, об этом? Да и откуда она знает?
Незнакомка же скинула туфельки и прошла в комнату босиком.
— Можно присесть?
— Садитесь. Только я не понимаю…
— Конечно, не понимаете, — гостья уже юркнула в кресло и теперь рассматривала комнату с таким интересом, словно собиралась здесь поселиться. — И не поймете, пока я не объясню.
— Так объясните, — Мария встала посреди комнаты и смотрела на гостью в упор.
— Сядьте, — попросила та.
Мария почему-то послушалась и села на краешек дивана, всем своим видом давая понять, что у нее нет времени на долгую беседу.
— Во-первых, вы очень красивая женщина.
— Я знаю. И что?
— Ничего особенного. Просто трудно поверить, что у вас неустроенная личная жизнь. Ведь именно таких берут на работу на «Телефон безмолвия», а пойти туда — все равно, что в монастырь. Только в монастыре Бог есть, а у нас — что?
— Мне сразу «скорую» вызывать или подождать немножко? Я, видите ли, очень не люблю сумасшедших. Они на меня плохо действуют.
Женщина внимательно посмотрела на Марию.
— Если вы имеете в виду цвет моих волос, то это единственная краска, которой я могу прокрасить седину, а если что-нибудь другое… Курить у вас можно?
— Нет.
— Ладно, Я постараюсь коротко. Вы сидите третьей в седьмом ряду, а я в восьмом, прямо у вас за спиной. Если хотите, я опишу помещение, способ, которым мы попадаем на работу, распорядок дня и вообще массу мелочей. Но зачем это? Я пришла по важному делу, а начать разговор можно лишь добившись вашего доверия и согласия на диалог. Ну, что же вы молчите? На прошлой неделе, вы, кстати, время от времени чесали плечо. Вас что, комары покусали?
— Нет. Что-то кожное. Может быть, нейродермит, — нехотя отозвалась Мария.
— Нейродермит возникает исключительно на нервной почве, — обрадовалась гостья. — А почва у нас, извините за каламбур, действительно нервная.
— Зачем вы пришли? — безо всякого интереса и даже сокрушенно сказала Мария.
— Значит, так. Во-первых, меня зовут Васса.
— «Во-первых» уже было. «Во-первых» — я очень красивая женщина.
— Да. Чертовски. Значит, во-вторых, меня зовут Васса. И, в-третьих, вчера в конце смены я переключила вас на реципиента. Мужчину. Вы слушали его более двух часов. Мне надо знать, что он сказал.
— Послушайте, милая, — Мария уселась поудобней, положила руку на спинку дивана. — То, что происходит сейчас в этой комнате, преступно. Сотрудницы фирмы не имеют права на личный контакт. Если кто-то узнает… Но, мало того, вы еще пытаетесь узнать у меня содержание разговора. Я, видите ли, слишком дорожу своим местом в фирме, чтобы…
— А стоит ли им так уж дорожить? — перебила Васса.
— Может быть, деньги бешеные получаете? Сто пятьдесят рублей и раз в год премия — пол-оклада. Смех. Мало того! Вся ваша жизнь опутана, словно проводами под током: сюда нельзя — стукнет, и сюда нельзя, и… Вы же только и думаете, как бы ненароком кому не улыбнуться от души, как бы в дом кого не впустить. Вы всегда такой были? Нет же? Искренне вы теперь только с мясником лаетесь. Почему у вас цветов на окнах нет?!
