ИЛИ – ИЛИ - Рэнд Айн (читать книги регистрация txt) 📗

– Я не способна выполнять свою работу.

Мужчина открыл рот, но не нашел, что сказать в ответ. Он смотрел на нее в замешательстве, не понимая, почему его тактика не имела успеха.

– Мисс Таггарт, – спросил мужчина в зеленом шарфе, – правильно ли я понял, что в своем докладе вы пришли к выводу, что линия Рио-Норт в критическом состоянии?

– Я пришла к выводу, что положение безнадежно.

– И что вы предлагаете? – Ничего.

– Не уходите ли вы от ответственности?

– Как вам кажется, чем вы здесь занимаетесь? – Она говорила ровным тоном, обращаясь ко всем сразу. – Вы рассчитываете, что я не скажу, что вся ответственность лежит на вас и что благодаря именно вашей чертовой политике мы попали в такое положение? Так вот, я вам это заявляю.

– Мисс Таггарт, мисс Таггарт, – с упреком в голосе умолял ее председательствующий, – в наших отношениях нет места для подозрений. Есть ли смысл искать сейчас виноватых? Не стоит ссориться из-за былых неудач. Мы должны сплотиться, чтобы помочь компании пережить жестокие испытания.

Седой мужчина с аристократическими манерами, который за все время не проронил ни слова, просто слушал с видом спокойного, но горького осознания бессмысленности происходящего, бросил на Дэгни взгляд, который можно было бы назвать сочувствующим, если бы у него самого осталась хоть капля надежды. Он сказал – достаточно громко, чтобы все услышали в его голосе едва сдерживаемое возмущение:

– Господин председатель, если мы намерены предпринять реальные меры, то я бы предложил обсудить ограничение скорости движения и длины составов. Это гибельный запрет. Его отмена не решит всех проблем, но это было бы огромным облегчением. В условиях жесточайшего дефицита подвижного состава и топлива преступное безрассудство отправлять составы из шестидесяти вагонов, хотя локомотив в состоянии тянуть девяносто, и тратить четыре дня на рейс вместо трех. Я предлагаю посчитать количество грузоотправителей, которых мы разорили, и районы, экономика которых подорвана в результате банкротств, дефицита и несвоевременных поставок. Тогда мы…

– И не думайте, – раздраженно вмешался мистер Уэзерби. – Даже не мечтайте об отмене. Мы сохраним ограничения любой ценой. Мы не будем вести никаких переговоров по этому вопросу.

– Господин председатель, – спокойно спросил седой мужчина, – я могу продолжить?

Председательствующий развел руками, по его лицу блуждала примирительная улыбка – свидетельство беспомощности.

– Не думаю, что это имеет смысл, – ответил он.

– Я думаю, следовало бы ограничиться обсуждением состояния линии Рио-Норт, – подхватил Джеймс Таггарт.

Последовала длинная пауза. Зеленый шарф повернулся к Дэгни.

– Мисс Таггарт, – спросил он грустно-осторожным тоном, – гипотетический вопрос: если оборудование Рио-Норт снять с этой линии, его было бы достаточно для обеспечения нормального движения по нашей трансконтинентальной магистрали?

– Да, это улучшило бы положение.

– Рельсы Рио-Норт, – заметил бледный мужчина с усами, – не имеют себе равных, таких нигде не купишь ни за какие деньги. Двести из трехсот миль пути изготовлены из металла, полученного от «Реардэн стил». Скажите, мисс Таггарт, можем ли мы позволить себе оставить эти велико– лепные рельсы на ветке, объем перевозок которой резко сократился?

– Вам судить.

– Позвольте задать вам вопрос. Будет ли полезна передача рельсов с Рио-Норт в распоряжение нашего магистрального пути, которому срочно необходим ремонт?

– Это было бы полезно.

– Мисс Таггарт, – спросил мужчина с дрожащим голосом, – считаете ли вы, что на Рио-Норт остались крупные грузоотправители?

– Тед Нильсен из «Нильсен моторе», больше никого.

– А что вы скажете, если мы используем средства, выделенные на эксплуатацию Рио-Норт, для смягчения финансового напряжения в оставшейся части нашей сети?

– Это было бы кстати.

– В таком случае, как вице-президент по грузовым и пассажирским перевозкам… – Он замолчал.

Дэгни ждала, глядя на него. Он спросил:

– Итак?

– О чем вы спрашивали?

– Я имел в виду… то есть, иначе говоря, будучи вице-президентом по грузовым и пассажирским перевозкам, не пришли ли вы к определенным выводам?

Дэгни поднялась из-за стола и осмотрела сидящих вокруг.

– Господа, – заявила она, – не знаю, зачем вы обманываете себя, думая, что если я оглашу решение, которое вы хотите принять, то буду ответственна за него. Видимо, вы полагаете, что если завершающий удар будет нанесен моим голосом, то я и окажусь главной соучастницей преступления, ведь вы знаете, что это будет последнее в ряду совершаемых многие годы преступлений. Я не представляю, чего вы можете добиться подобным самообманом, но не собираюсь подыгрывать вам. Последний удар за вами – как и все предшествующие.

Она повернулась, намереваясь уйти. Председательствующий поднялся и беспомощно произнес:

– Но, мисс Таггарт…

– Не надо, не вставайте. Пожалуйста, продолжайте дискуссию, проводите голосование без меня. Я воздержусь. Я буду присутствовать, если вам угодно, но только в качестве рядового сотрудника. Я не собираюсь разыгрывать другую роль.

Дэгни вновь отвернулась, но ее остановил голос седого мужчины:

– Мисс Таггарт, у меня неофициальный вопрос, личное любопытство. Не могли бы вы поделиться со мной своим мнением относительно будущего железнодорожной сети «Таггарт трансконтинентал»?

Она с пониманием посмотрела на него, ее голос смягчился:

– Я перестала думать о будущем вообще и железнодорожной сети в частности. Я намерена продолжать руководство движением до тех пор, пока это возможно. Я считаю, что это продлится недолго.

Дэгни отошла к окну, чтобы, стоя в стороне, дать им возможность продолжать совещание.

Она смотрела на город. Джим получил разрешение пользоваться электричеством на верхних этажах здания Таггарта. С высоты, на которой находился зал заседаний, город напоминал звездное небо, опрокинувшееся на землю; одиночные огни на верхних этажах сумрачных громад походили на звездочки, задержавшиеся на полпути к земле. Дэгни не прислушивалась к голосам за спиной. Она не знала, как долго отголоски их борьбы доносились до нее. Звуки толкали и кололи друг друга, стараясь спрятаться в общем шуме, – борьба шла не за то, чтобы отстоять свое мнение, а за то, чтобы вынудить невольную жертву защищать свое. Это был бой, в котором выигрывает проигравший.