Серп (ЛП) - Шустерман Нил (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Что это — выстрел? — всполошилась Цитра примерно через час. Она не знала — может, ей почудилось.
— Ш-ш-ш, — шикнула серп Кюри.
Наконец пришел охранник, чтобы забрать Цитру. Серп Кюри не стала желать ей удачи, только сдержанно кивнула.
— Я буду ждать, пока ты не закончишь, — сказала она.
Цитру привели в длинное, неприятно холодное помещение. В одном конце в удобных креслах расположились пятеро серпов. Она узнала двоих — серпа Манделу и серпа Меир. Остальные трое были ей незнакомы. «Аттестационная комиссия!» — сообразила она.
Перед ней стоял стол, покрытый чистой белой скатертью. А на скатерти было аккуратно разложено оружие: пистолет, полуавтоматическая винтовка, турецкая сабля, нож Боуи и пузырек с ядовитой таблеткой.
— Это для чего? — спросила Цитра.
И лишь через миг сообразила, что это глупый вопрос. Ей ли не знать, для чего нужно оружие. Поэтому она сформулировала вопрос иначе:
— Точнее, что я должна с этим делать?
— Взгляни-ка туда, — сказал серп Мандела и указал в другой конец помещения. Луч прожектора упал на кресло, до этого таившееся в темноте, — далеко не такое удобное, как у экзаменаторов. И в этом кресле кто-то сидел: руки-ноги связаны, грубый холщовый капюшон надвинут на голову.
— Мы хотим посмотреть, как бы ты могла провести прополку, — пояснила серп Меир. — С этой целью мы выбрали для тебя уникальный объект.
— Что вы имеете в виду под «уникальный»?
— Пойди взгляни сама, — сказал серп Мандела.
Цитра приблизилась к фигуре. Из-под капюшона до ее ушей донеслись тихие всхлипы. Она стянула капюшон.
Девушка не была готова к тому, что увидела. Только теперь Цитра поняла, почему серп Кюри ничего ей не открыла.
Потому что там, на стуле, связанный и с кляпом во рту, трясущийся от страха и обливающийся слезами, сидел ее братишка Бен.
Он попытался что-то сказать, но сквозь кляп пробивалось лишь придушенное мычание.
Цитра попятилась, а потом побежала обратно к пятерым экзаменаторам.
— Нет! Вы не можете! Вам не заставить меня сделать это!
— Мы и не можем тебя заставить, — сказала женщина-серп в фиолетовой мантии и с паназиатскими чертами лица. — Если ты сделаешь это, то только по своему собственному выбору. — Женщина выступила вперед и протянула Цитре небольшой ящичек. — Оружие пусть решит жребий. Вытащи одну бумажку.
Цитра сунула руку в ящичек и вынула сложенный листок бумаги. Не решаясь развернуть его, она взглянула на брата, беспомощно сидящего в кресле.
— Как вы можете так поступать с людьми?! — воскликнула девушка.
— Моя дорогая, — сказала серп Меир с хорошо натренированным терпением, — это не прополка, потому что ты еще не серп. Тебе надо только сделать его квазимертвым. Амбу-дрон заберет его для оживления, как только ты выполнишь задание.
— Но ведь он будет это помнить!
— Будет, — подтвердил серп Мандела. — И ты тоже.
Один из незнакомых серпов скрестил руки на груди и запыхтел — почти так же, как сама Цитра на пути сюда.
— Она слишком строптива, — проговорил он. — Пусть уходит. И так эта ночь что-то затянулась.
— Дайте ей время, — строго сказал серп Мандела.
Пятый серп, невысокий мужчина с хмурым лицом, встал и зачитал с пергаментного листа, которому, возможно, было много сотен лет:
— Вас нельзя принудить к выполнению задания путем запугивания. Вас нельзя ограничивать во времени. Вам нельзя пользоваться иным оружием, чем то, которое выпало по жребию. Выполнив задание, вы покинете объект и подойдете к комиссии, чтобы услышать оценку. Вам все ясно?
Цитра кивнула.
— Подтвердите словами, пожалуйста.
— Да, мне все ясно.
Он сел обратно в кресло, а Цитра развернула бумажку. На ней было написано одно-единственное слово.
Нож.
Бумажка упала на пол. «Я не могу этого сделать, — говорила себе Цитра, — не могу!» Но тут ей послышался мягкий голос серпа Кюри: «Ты справишься, Цитра».
Только тут до нее дошло, что все серпы, с самого дня основания Ордена, проходили через подобный тест. Каждый из них был вынужден забрать жизнь у того, кого любил. Да, этого человека оживят, но факт хладнокровного убийства никуда не денется. Человеческое подсознание не видит разницы между временной и окончательной смертью. Пусть даже ее брат вновь оживет, — как сможет она опять взглянуть ему в глаза? Потому что если она убьет Бена, это убийство останется на ее совести навсегда.
— Зачем? — простонала она. — Зачем мне это делать?!
Раздражительный серп махнул рукой на дверь:
— Выход вон там. Если для тебя это слишком, то уходи.
— Мне кажется, она задает прямой вопрос, а не риторический, — сказала серп Меир.
Раздражительный презрительно хмыкнул, невысокий пожал плечами. Паназиатка нетерпеливо застучала ногой по полу, а серп Мандела наклонился вперед и сказал:
— Ты должна это сделать, чтобы двигаться дальше по пути серпа, осознавая в душе, что самая мучительная вещь, которую тебе когда-либо приходилось делать… уже позади.
— Если ты решишься на это, — добавила серп Меир, — значит, в тебе есть внутренний стержень, необходимый для того, чтобы быть серпом.
Несмотря на то, что Цитре страшно хотелось выскочить за дверь и бежать от этого кошмара, она расправила плечи, выпрямилась и взяла со стола нож. Спрятав его за пояс, Цитра пошла к брату. Только подойдя вплотную, она вынула нож.
— Не бойся, — сказала она, опустилась на колени и перерезала сначала путы на ногах, а затем те, что привязывали к подлокотникам его запястья. Попробовала размотать повязку, удерживающую кляп, — не получилось. Тогда она перерезала и ее.
— Можно я теперь пойду домой? — попросил Бен так жалобно, что у Цитры едва не разорвалось сердце.
— Еще нет, — проговорила она, не поднимаясь с колен. — Но скоро, малыш, скоро.
— Ты сделаешь мне больно, Цитра?
Цитра не смогла сдержать слез, да и не пыталась. Какой в этом смысл?
— Да, Бен. Прости меня.
— Ты выполешь меня? — Он едва смог выдавить эти слова.
— Нет, — заверила она. — Тебя отвезут в центр оживления. Ты будешь как новенький.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Кажется, он немножко успокоился. Цитра не стала объяснять, почему ей надо так поступить, а он не стал спрашивать. Он доверял ей. Он верил, что раз она должна это сделать, то у нее есть веская причина.
— Будет очень больно? — спросил он.
И снова она не смогла ему солгать.
— Да, малыш. Но недолго.
Он немного подумал над ее словами. Прочувствовал их. Принял. А потом сказал:
— Можно на него посмотреть?
Она не сразу поняла, о чем он говорит. Тогда он показал на нож. Цитра осторожно вложила оружие в его руку.
— Тяжелый, — сказал Бен.
— Ты знаешь, что техасцы проводят прополку только с помощью ножа Боуи?
— Значит, это там ты будешь серпом? В Техасе?
— Нет, Бен. Я останусь здесь.
Он покрутил нож в руках — оба смотрели, как сверкает начищенное лезвие. Потом Бен отдал нож сестре.
— Мне страшно, Цитра, — еле слышно прошептал он.
— Я знаю. Мне тоже. Это нормально, когда страшно.
— А мне дадут мороженое? Я слышал, в центрах оживления дают мороженое.
Цитра кивнула и смахнула слезку с его щеки.
— Закрой глаза, Бен. Представь себе мороженое… Какое ты хочешь? А потом расскажи мне.
Бен послушался и закрыл глаза.
— Хочу с горячей помадкой, три больших шарика, с шоколадной крошкой и…
Он не успел договорить. Цитра притянула его к себе и вонзила клинок, в точности как это делала серп Кюри. Ей хотелось завыть, но она себе этого не позволила.
Бен открыл глаза. Посмотрел на сестру, а в следующий миг все было кончено. Бен ушел. Цитра отбросила оружие и схватила брата в объятия. А затем бережно опустила на пол. Из двери где-то сзади — она даже не знала, что там есть какая-то дверь — появились два медика-оживителя, быстро прошли к Бену, положили мальчика на носилки и вышли тем же путем, каким вошли.
Над экзаменаторами зажегся свет. Цитре показалось, что сейчас они сидят гораздо дальше, чем вначале. Чтобы пройти из одного конца комнаты в другой, ей потребовалась целая вечность, и пока она шла, серпы обрушили на нее болезненный шквал комментариев:
