Будущее есть. Горизонты мечты - Завацкая Яна (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Сволочь — ваш Агамемнон, — сплюнув, сказал Гектор.
— Согласен, — вздохнул Ахилл.
Они снова замолчали, потом Гектор, наконец, сказал:
— Сейчас уже, конечно, гораздо легче, чем зимой. Сейчас травы полно — крапива, лебеда… Скоро овощи будут. Мы весной все свободные от застройки территории — парки, газоны, набережные — овощами засадили. Даже во дворах разобрали булыжники и тоже грядки вскопали…
— Гектор, я что-нибудь придумаю, — сказал Ахилл. — Обещаю. Давай отложим матч-реванш на завтра, договорились? — он вскочил и рванул в сторону лагеря адаллийцев.
К вечеру о положении дел в Трое уже было известно всем и каждому. Адаллийцы ходили злые и возмущенные до глубины души. Агамемнон по такому случаю заперся у себя во флагманском звездолете, на телефонные звонки не отвечал и ужинать не вышел, несмотря на то, что на третье был его любимый финиковый компот с пирожным «Север».
Утром было созвано срочное совещание, в ходе которого было решено разомкнуть кольцо оцепления с южной стороны города, чтобы троянцы могли организовать сообщение с Большой землей. Предложение было с восторгом поддержано большинством голосов «за» при одном «против». В тот же день заработала Дорога Жизни.
Ахилл с Гектором с тех пор стали лучшими друзьями. Каждый вечер в свободное время они играли в бадминтон или болтались по нейтральной полосе, разговаривая о произведениях популярных писателей, квантовой механике, философии, обсуждая героев сериалов, строя планы окончания войны и доводя Агамемнона до тихого бешенства. В обеих армиях началась поголовная деморализация. Воевать уже никто не хотел, адаллийцы внаглую перевозили в Трою продукты, отказывались бомбить город и слушали местные радиопередачи. Во время воздушных тревог, когда стучал метроном, они нарочно делали приемники погромче, чтобы у Агамемнона болела голова.
Когда Агемемнона показали по телеку в новостях, Телемах его даже не сразу узнал. Военачальник за последние дни сильно похудел, осунулся, стал нервным и издерганным. С журналистами он разговаривал крайне раздраженно, напирая на патриотизм и гражданское сознание, которые, по его глубокому убеждению, должны быть у каждого адаллийца и которые неопровержимо свидетельствуют о том, что «наше дело правое».
— По-моему, у него психическое расстройство, — заметила Пенелопа. — Сверхценная идея. Нет, остракизма не избежать…
Телемах допил сок, сказал маме спасибо и сходил в комнату за рюкзаком.
— Мам, приходи сегодня к трем на стадион, — сказал Телемах.
— Хорошо, — ответила Пенелопа. — Не волнуйся, Телемах, все будет в порядке.
— А я и не волнуюсь, — сказал Телемах. — До свидания.
Арго проводил его до калитки, виляя хвостом, и лизнул на прощание в руку — пожелал удачи.
Подходя к школе, Телемах заметил на асфальтовой дорожке свежую белую черту финиша… На секунду он позавидовал тем, кто сегодня не бежит, ведь это по его душу проведена эта черта. А люди идут мимо, торопятся на работу — серьезные, сосредоточенные, как обычно, и никто этой черты не замечает.
— Эй, Телемах, ты что здесь торчишь?! — к нему подбежали Никандр со Стратогеном. — Пойдем скорее, ужасная новость: Реогения, Диофил и вся их остальная команда сговорились с Гермесом. Мы попали, короче.
— Да ну? Ты откуда знаешь?
— Стратоген видел их в раздевалке. Гермес подарил им специальные тапочки с невидимыми крылышками.
— Какая наглость! — Телемах задохнулся от возмущения. — Это нечестно!
— Конечно, нечестно, — сказал Стратоген. — И еще Гермес обещал им какую-то жвачку с экспресс-допингом перед стартом.
— Даже у профессионалов существует такое правило — не нарушать за раз более одного закона Международной федерации легкой атлетики! — сказал Телемах.
— Ты что, думаешь, Гермес слышал когда-нибудь про ИИФА? Он сам себе Санта-Клаус.
— А давайте скажем про это Ментору, и дело с концом, — предложил Никандр.
— Наябедничаем — ты хочешь сказать? — прищурившись, жестко спросил Телемах.
— Но ведь они поступают не по правилам!
— А кто сказал, что будут правила?
— Извини, это не скетч!
— Пойдемте, — сказал Стратоген. — Надо успеть показать наши сочинения Ментору перед уроком. У нас еще уйма времени, придумаем что-нибудь.
Ребята в задумчивости пошли в класс. Ментор как раз разбирался с сочинением Реогении. Судя по его кислому лицу, сочинение было ужасное, как, впрочем, и всегда.
— Еще эта фраза построена недостаточно грамотно, — тактично заметил Ментор, показывая в тетрадь красным карандашом.
Реогения с мученически-тупым выражением следила за ним.
— «Патриот своей родины» — это, строго говоря, тавтология.
Никандр откровенно заржал.
— Спокойно, Никандр, — сказал Ментор. — А о ком написал ты?
— О Диснее, — ответил Никандр и быстро скосил глаза, чтобы увидеть, какое впечатление произвело это на Диофила.
— Интересно! — заметил Ментор. — Ты увлекся мультипликацией или просто решил проявить оригинальность?
— А я решил стать мультипликатором, — заявил Никандр.
— Ага, а на прошлой неделе ты мечтал стать д'Артаньяном, — злорадно напомнил Диофил.
— Ну а у тебя, Стратоген, что?
— У меня Нильс Бор, — ответил Стратоген, доставая тетрадку.
— Ну, это в твоем стиле, молодец. Я всегда считал тебя серьезным мальчиком… Гм, эпиграф, впрочем, слишком уж стандартный — насчет безумной теории…
— Не стандартный, а классический, — поправил Телемах.
— Хорошо, я с удовольствием прочту. А как поживает твое сочинение, капитан Телемах?
— Я написал про Геракла.
В программе произошел незначительный сбой и Ментор, вместо того, чтобы сказать «чудесная тема», сказал:
— Замечательно, Телемах! Будем надеяться, что ты справился с этой темой.
— Можете не сомневаться, — сказал Никандр, чем вызвал окончательный авост программы.
— Я проверю ваши сочинения до завтра, — пообещал учитель. — Так вы бежите сегодня, мальчики?
— Да, конечно, — сказал Телемах.
— Сдавайтесь сразу, — посоветовала Реогения. — У вас нет никаких шансов! Мы вас сделаем!
— Как бог черепаху! — поддержал ее Диофил.
— Может, как Ахилл черепаху? — пошутил Телемах.
— Если тебе так больше нравится, — снисходительно согласился Диофил.
Он понятия не имел о Зеноне Элейском и каламбура, конечно, не понял. Зато его понял Ментор. Он сдержанно улыбнулся и сказал:
— Идите на урок, ребята. У вас сейчас физика, если не ошибаюсь?
— Да, — подтвердил Никандр. — А вы придете за нас болеть?
— Ну, конечно, приду. Спокойной плазмы.
На физике Телемах сидел в полной прострации. Никаких умных мыслей насчет того, что делать с командой подлого Диофила, в голову не лезло, тем более не хотелось думать о гармоническом осцилляторе. Учительница заметила его нерабочее настроение и несколько раз задавала Телемаху элементарные вопросы, на которые он ответил совсем не в тему.
— Да что с тобой сегодня, Телемах? — удивилась она.
— Можно мне выйти? — с глупой улыбкой спросил Телемах.
— Хорошо, выйди. Только недолго, — разрешила учительница.
— Да он быстро, — заверил Диофил с «камчатки». — До метро и обратно. И вернется в норме.
На задних партах довольно захихикали.
— Нет, — сказал Телемах. — Мне не до метро, мне дальше. До W Большой Медведицы.
Банда Реогении улыбалась, как масленичные коты. Телемах поскорее выскочил из класса, пока учительница не передумала и не вернула его на место.
По вестибюлю второго этажа, звонко цокая, туда-сюда бродил друг Телемаха кентавр Дионт.
— Вау! — обрадовался Телемах. — Привет! Ты что — опоздал?
— Что ты! Как можно? — удивился Дионт, остановившись. — Я раньше пришел. Нам сегодня к девяти.
— Вы сегодня бежите? — спросил Телемах.
— Все бегут, — ответил Дионт. — Но для кентавров отдельная эстафета, конечно. А ты что это гуляешь посреди урока?
— Да так, — сказал Телемах, неопределенно покрутив рукой. — Тошно, вот и гуляю.
