Замок Россия - Денисов Вадим Владимирович (читать книги TXT) 📗
Франки молодцы — слушали спокойно, почти не дергались, сидели тихо. Нормально, да? Приехал боевой русский корабль с пушками и головорезами, вытащил людей из тайги, теперь главарь боевиков им что-то втирает. Или уже «отыстерили» положенное за все то страшное время одиночества и полной неизвестности? Искренне попытался успокоить, объяснить, что все не так уж и плохо, повезем их не в Сибирь на заточение в страшный «GULAG», который, естественно, никуда не делся, а в новую Францию, к своим. Отреагировали они по-разному. Трое, семья конкретных таких парижан, типичных, как в кино: пожилая пара и девочка лет восьми… Да, поздно ныне рожают французы. Эти в восторге, что не мешает женщине все же удариться в истерику.
Четвертый, Иштван, этнический венгр, во Францию приехал не так давно.
Здесь мы имеем «затык номер раз».
Мы с Монголом некурящие, но для таких случаев имеем. Иштван сигарете обрадовался, предложил вместе выйти на палубу. Типа, есть приватный разговор. Суть в следующем. Иштван, гражданин Франции, работал под Москвой наладчиком систем металлообработки на заводе «Рено». Живет в пригороде Парижа. Как только он узнал про местных арабов, крепко призадумался. Просит разрешения осмотреться в Нотр-Даме, но местечко на «Дункане», хоть на палубе, зарезервировать. Говорит, что к России уже привык, девушка была… это чувствуется: русский язык он знает весьма неплохо.
— Иштван, ты же гражданин Франции. Что я скажу вашему старшему? А ты что скажешь?
— Так ведь здесь по-настоящему свободный мир, — хитро улыбнулся Иштван. — Пока я просто несчастный потерявшийся венгр.
Мне живо представилось, как ошалелые французы на отплытии хватают «Дункан» за транец с криками: «У нас невозвращенец! Невозвращенец у русских! Иштван, вернись, подумай о Франции!» А из буксира — лишь трели балалайки и пьяное: «Наташа, выпьем водки!»
Чувствую, заберу венгра. И пошли вы на корму, франки.
Второй «затык» — найденное оружие.
— Как трофеями распорядишься, Сережа? — спросил меня Коломийцев. — В чужой карман залезли. Не наши стволики.
Вот то-то и оно. Первый такой случай, практики еще нет, совесть пытается шевелиться. Едем, как я надеюсь, к будущим союзникам, а получается, что мы тривиально обчистили их окрестности, причем влегкую. «Неправильно», — говорит совесть. «Хапай, пока дают!» — возражает житейски мудрая старая жаба.
Не могу я отдать пистолеты, хоть убейте! Шутки шутите? Короткостволом нас Смотрящие не балуют, а если сказать правильнее, просто злят, суки. Одни древние револьверы подсовывают, «токаревых» ни единого не дали после первой поблажки.
— Знаешь что сделай, Сережа? Отдай ты им пулемет.
— Пулемет? Дядя Вов, пулемет в наше время есть самое мощное оружие. «Автоматики» вообще мало, а уж пулеметов… — возмутился я.
— Вот ты и отдай, — спокойно ответствовал Коломийцев. — Пистоли себе забери, а эту дуру отдай. Корнеев мой посмотрел его и говорит, что хрень, а не конструкция. А уж название… Рази хорошее изделие так назовут?
— Корнеев, конечно, тот еще оружейник. А вот Гонта за пулемет любого зарежет.
— Гриша и без всякого пулемета в повод зарежет. А ты — отдай, послушай мудрого человека. Расскажи про схрон найденный, мол, со всем уважением, подобрали остатки да вам привезли, хозяева дорогие… Ну все не нашли, извиняйте, «как умем, так работам». Кстати, вынесенное оттель себя уже и проявить могло. А у франков таких машинок не может быть много, оне тебе ба-альшое спасибо скажут. Так то и надо! Отдай. Возьмешь ты еще своих ништяков, какие твои годы.
Теперь еду и думаю.
«Шош» — какой уж он ни есть — крепко нужен любому нашему удаленному поселку. «Конструкция» не «конструкция», а стреляет ведь! Очередями, между прочим, и пулька там ни фига не мелкашечная. И стрелял он — по всем фронтам, достаточно долго. Потом скажите, а на хрен нам Гонта, такой весь «стрелковый» из себя? Доведет, что можно, снизит число отказов, что-то модернизирует.
Так и франки нужны! Еще неизвестно, каких выгод мы там сможем обресть, если заявиться с дружками «не-зажми-пулемет». В общем, на месте смотреть будем…
— Воздух! — крикнул Монгол с правого борта.
— Воздух! — дублирую я, еще не успев ничего заметить. — К бою!
Коломийцев тут же сбрасывает ход до самого малого, только чтобы в течении держаться и не вилять. На палубу выскочил Корнеев с неизменной тряпкой в руке, успел руки вытереть, прежде чем встать к ДШК. Олег стоит у «максима». Где птицы?!
Вот она!
Огромная птаха делает широкий круг над кораблем, к завершению опускаясь все ниже. Облетчик! Еще три кондора парят в стороне над нами, ждут итогов разведки.
— Стоять, как тренировались! Клим, блин, спрячься за надстройку!
По задумке, каждый пулеметчик должен успеть упасть, спрятаться за надстройку или ходовую рубку, скрыться за дверью, если кондор начнет атаковать сверху. Стреляем группами: одни, пулеметчики, работают по «дальняку» и средним дистанциям, вторые — уже при близком подлете, кинжально.
Облетчик пролетел с правого берега, над верхушками деревьев, стараясь понять, что это: большое и уродливое живое существо ползет по реке — или несколько вкусных червячков шевелятся на странном бревне, смешно выставляя в небо нелепые усики. Не поймет, еще раз заходить будет. Кондор, словно услышал мои мысли, пошел на второй круг.
В этот раз он еще издали пристроился позади «Дункана», несколько раз мощно маханул крыльями и свалился в пологое прямое пике, стремительно набирая скорость.
— Мимо пойдет! — прокричал Монгол.
— Вижу.
— А я не вижу, далеко?! — Корнеев уже в азарте.
Пулемет у него с обычным прицелом. Механику дали и концентрический «воздушный» коллиматор, но он так и лежит в фанерной коробке, ибо не верит Корнеев таким прицелам: «Я гуся бью вообще без прицела, по планке».
Шам уже прикрылся надстройкой, в руках помпа. Рядом Клим. Пашка с правой стороны, высунул ствол из двери надстройки.
— За небом смотреть!
Птица вышла на «глиссаду» — как красиво прет! Мне из ходовой рубки — стою у двери, в руках «бенелли» — тоже очевидно, что кондор хочет пройти с правой стороны, рядом, желает рассмотреть потенциальную добычу поближе. Взгляд вверх: тройка бандитов спустилась ниже, один отделился и тоже пошел на первый круг. Пока не опасно, но поглядывать надо. Облетчик что-то близко присоседиться хочет… Так не пойдет!
— Вторые, контроль неба не забывать!
— Ты посмотри, что делает! — восхитился Коломийцев. — Да он как экраноплан прет!
Никогда не видел экранопланов, только читал: по описанию похоже. Кондор, набрав хорошую скорость, буквально скользит у поверхности воды. Камеры в руках нет! Это журналист во мне заговорил. По башке ему, брысь вниз, писака, сейчас тут жарко будет.
— Кормовой, огонь!
«Ту-ку-ту-ку-ту-ку-ту-ку…» — дробно заматерился «макс», приговаривая знаменитое: «Сейчас, сейчас, морды каппелевские, дадим вам рабоче-крестьянского гвоздя!»
Из дверцы с левого борта высунулся встревоженный Иштван, тут же нарвался на короткое, но веское «Брысь!» от Бикмеева и послушно скрылся. Теперь французы внизу слушают страшные звуки, глядят в маленькие иллюминаторы буксира и делают встревоженные лица.
Наверное, Олег еще первыми пулями задел птице по перьям — кондор чуть наклонил крыло и плавно ушел правее. Но скорости не снизил! Нет, не будет он атаковать, только посмотрит нам в глаза. Мы уже можем готовиться к стрельбе из гладких, но я команды не даю. Дисциплина.
Птица не в атаке!
Размах крыльев ушибает — по мне, так метров шесть! Маховые перья топорщатся, дрожат, согнутые потоком. Страшный клюв птицы не как у соколиных, а вытянут вперед, потом уж слегка загибается в небольшой крюк. Адское оружие: такой черт в нападении клювом бить будет. Черно-коричневый окрас, грудь сероватая. Лапы… Господи, да сколько же из таких лап можно холодца сварить! Мертвецкого вида серовато-желтые лапы поджаты, страшные когти расслабленно висят.
