Бариа (СИ) - Сысоева Юлия (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Сбить горничную с толку вряд ли удалось, Тайлер лишь понадеялся, что она примет его за слегка нетрезвого гостя, но тут постышались торопливые шаги и голос:
— О, Уильям, ты снова домогаешься до несчастной девушки?! Я завтра же напишу матушке, чтоб подобрала тебе подходящую партию, это становится невыносимым!
Тайлер узнал голос, но интонация, манера… Наверное, так и говорят аристократы.
— Дорогая, не стоит горячиться, похоже твой неразумный братец снова потерялся.
— Я действительно потерялся! — возмущенным тоном заявил Тайлер, разворачиваясь. — В этом доме столько комнат и коридоров, что это немудрено, так ещё и слуга внизу дал мне неверные пояснения.
В первые же секунды Тайлер возрадовался, что горничная не видит его лица, на котором невозможно было скрыть всех эмоций, что его сейчас обуревали. Он увидел в конце коридора Доминику под руку с Рэем и… До чего же красиво они смотрелись вместе. Но не это восхитило молодого человека. Он как никто другой знал, насколько одежда и прическа могут изменить и украсить человека, но чтоб настолько… Мистрис Клири, сейчас наряженная в вечернее платье цвета красного вина, была настолько красива, что у Тайлера появился в голове лишь один вопрос: как можно было отпустить от себя такую женщину? Имея вес в обществе, деньги, шикарную женщину, зачем вообще что-то менять?
— Милочка, мой брат не позволял себе ничего лишнего, я надеюсь? — Доминика, высвободив свою руку, направилась вперёд.
— Нет, госпожа, я просто удивилась, застав тут господина. Этот этаж жилой и гости тут обычно не бывают, — честно ответила горничная, сделав книксен.
— Тогда и нам тут делать нечего. Ты слышишь, Уильям, мы уходим. Чтобы ты ни искал, это наверняка находится в другом месте.
— Такая комната на первом этаже, направо от центрального входа, синяя дверь, третья по левой стороне, — дала указания горничная, не двигаясь с места.
Доминика же взяла Тайлера под руку и потянула к лестнице, выговария за неспособность найти нужную комнату, вероятное злоупотребление шампанским и поползновения в адрес горничной. Уже на лестнице, на порядок снизив тон, Доминика произнесла:
— Нам нужно возвращаться в гримёрку. Мне на сердце неспокойно. Ты достал бумаги?
— Да, целую кипу! — отчитался Тайлер, едва ли не улыбаясь.
— Отлично, разберём потом, сейчас надо незаметно проникнуть за дверь. Главное, чтоб Мика не попалась на глаза хозяину, — оглядывая холл, произнес Рэй.
Около двери никто не толкался и не дежурил, как можно было ожидать, те гости, что ещё находились в зале, общались с господином Крутье и рассматривали музыкантов, продолжающих тихонько играть.
Проскочив за дверь, первым делом Доминика бросилась к зеркалу и нацепила плотную вуаль, закрепив гребнем в высокой причёске, после чего предоставила свою ширму мужчинам для переодевания.
Когда «сценические костюмы» были надёжно спрятаны в чемодане, и в гримёрке снова появились два носильщика, Рэй с Доминикой удалились за ширму, «прятать бумаги». Тайлеру было очень интересно как и куда их спрячут, но нормы приличия не позволили ему даже спросить, не говоря уже о большем.
Рэй вышел из-за ширмы ровно в тот момент, когда в дверь постучали. Партнёр натянул на лицо недовольное выражение и приоткрыл дверь:
— Ну кого там ещё принесло?
Под нос ему тут же сунули букет алых роз и прежде, чем гость произнес хоть слово, Рэй рявкнул:
— Не выйдет госпожа! И сюда никого не пущу! И вообще, она устала, мы уезжаем домой! Сказал же донести до всех, чтоб никто не совался, что ж все какие тугодумные-то?
Воспользовавшись ситуацией, Тайлер громко произнес:
— Тим, госпожа велит собираться, иди и пригони дудочника с компанией сюда и господина Крутье тоже! А мы пока…
— Понял, — кинул Рэй, совсем не тактично проталкиваясь мимо гостя и закрывая за собой дверь.
— Отлично, — накидывая на плечи плащ, улыбнулась Доминика, выходя из-за ширмы, — я утомилась. Если Крутье с музыкантами не захочет уезжать, так даже лучше.
— Если позволите, я хотел бы выразить Вам свое восхищение, — слегка смутившись, произнес Тайлер, воспользовавшись оказией. — Вы сегодня удивительно красивы.
— Благодарю, мне приятно это слышать. Так вышло, что последние года своей жизни я редко показываю лицо, мне привычней жить в тени вуали.
— Я бы хотел почаще видеть Ваше лицо, — честно признался молодой человек. — И не я один.
— В этом-то и проблема, — печально улыбнулась женщина, застёгивая плащ.
========== -7- ==========
Возвращение в город обещало занять куда больше времени. Фары паромобиля давали не так много света, как хотелось бы, рассмотреть все колдобины и ямы на дороге было сложно, да и виконт не озаботился поставить фонарные столбы на протяжении дороги до своего особняка. Поэтому паромобиль плелся как улитка, раскачиваясь и пыхтя.
Возвращались они втроём: Крутье пожелал остаться на вечере, явно для обзаведения полезными знакомствами. Музыкантов попросил оставить сам виконт. Возможно, это было сделано, чтобы удержать на приёме Бариа, но та посчитала для себя уместным вернуться в город в обществе двух грузчикови незамедлительно запрыгнула в паромобиль. Рэй и Тайлер, также не рассусоливая, засунули в багажник чемодан и захлопнули дверцы.
— Твоя репутация теперь под угрозой, ты же понимаешь? — вцепившись в руль и всматриваясь в лобовое стекло, заметил Рэй, когда они выехали на общую дорогу от загородного особняка.
— Она там оказалась с момента принятия мною приглашения на этот приём, — бросила Доминика, откидывая с лица вуаль. — Весь флёр тайны и загадки — коту под хвост. Надеюсь, что игра хотя бы стоила свеч.
— О, поверьте, так и есть, Ваша помощь неоценима… — поспешил заверить Тайлер, обернувшись, но особа на заднем сидении властным жестом прервала его:
— Милый Тайлер, я взрослая самостоятельная женщина, я в силах оценить все риски. Да и наблюдать лица этих снобов было забавно.
— Бьюсь об заклад, они надеялись, что ты повторишь свое выступление, и они увидят-таки твоё лицо, — усмехнулся Рэй.
— Но их надежды не оправдались, — злорадно бросила Доминика, — печально, что во всей многомиллионной столице от силы лишь пара дюжин человек по достоинству может оценить мои старания. Для остальных я лишь нечто среднее между балериной и артисткой бурлеска, а выигрываю лишь за счёт экзотичности облика. Порой я задаюсь мыслью, что зря вернулась. «Отсталый восток» куда более свободен и честен. Там никто не станет натягивать траур только бы не привлекать ненужных взглядов. Достаточно чадры. Или слуги рядом, чтоб никто не разглядывал исподтишка. И дела можно вести спокойно…
— Ты слишком прогрессивна для нашей страны и этого времени, — вздохнул Рэй, с силой дёрнув какой-то рычаг. — Свободные женщины тут пока не нужны.
— Увы, я это знаю.
Свободная женщина… Тайлер слышал этот термин. Суфражистки-аристократки часто так себя именовали, даже газетчики переняли эту манеру. Но самое забавное было то, что эти дамы об истинной свободе могли лишь мечтать. Они были зависимы во всём: деньгами — от мужей и отцов, репутацией — от молвы, дееспособностью — от законов. Частично свободными можно было назвать лишь тех женщин, которых молва именовала женщинами свободного поведения. К таковым причисляли и мать Тайлера, хотя он сам помнил её мягкой нежной женщиной с бледным лицом и лихорадочным румянцем на скулах и щеках. Ненужная родителям дочь второсортной артистки драматического театра и костюмера, она не могла рассчитывать на иную судьбу, кроме как быть привязанной к всё тому же театру: сначала продавая в буфете запечённые каштаны, после играя мимолётные детские роли, а потом приплясывая в кордебалете. Единственным достижением миз Лунн было поступление в труппу оперного, когда она приглянулась любвеобильному директору, который и организовал тот перевод. Директор уделял ей слишком много внимания, настолько много, что на сцене она бывала нечасто, а после едва не умерла родами. Но место в труппе за ней сохранилось, и маленький Тайлер часто видел мать на сцене, пусть и в последнем ряду массовки. Но отсутствие обручального кольца и наличие сына позволили молве называть женщину и её ребенка всевозможными бранными словами, а то и похуже: Тайлер помнил, как одна особо ретивая склочница даже пыталась привязать его матери к рукаву жёлтую ленту. После трёх таких попыток по той улице они больше не ходили. Мать считала, что её занятие — это искусство, но часто на улицах ей бросали в лицо, что она всё равно что проститутка, тоже продает свое тело, разве что трогать не даёт. Теперь Тайлеру было прекрасно понятно, почему Доминика Клири не хочет, чтоб кто-то знал, что она и Бариа — это одно лицо. Его-то мать не додумалась носить траурную вуаль. Быть может, тогда излишние треволнения не позволили бы чахотке свести её в могилу так рано.
