Зомби! - Тримейн Питер (книги бесплатно читать без .txt) 📗

Питер Тримейн

Зомби!

Глава 1

Люди стояли в молчании вокруг невысокой террасы старого деревянного бунгало колониального стиля. Они стояли так, словно были статуями. Только трепетание пылающих факелов, которые многие из них держали в руках, отбрасывало неверный, пляшущий свет на их медные, блестящие от пота лица.

Вокруг людей вздымалась темная стена ночных джунглей.

В противоположность людям, стоявшим молча, окружавшие их джунгли были наполнены шумом. Там раздавалось пронзительное и тревожное стаккато птиц, которые шумно пробуждались, возвещая близкий рассвет. Их неисчислимые крики смешивались с пронзительным стрекотанием сверчков и ужасающей мелодией несчетного количества болотных лягушек.

И над всем этим шумом господствовало одинокое человеческое причитание; рыдание то усиливалось, то стихало до жалобы. Оно исходило из старого бунгало.

Люди стояли полукругом, их лица с немигающими глазами были обращены к веранде. Причитавшему женскому голосу, возраставшему и затихавшему, затихавшему и вновь поднимавшемуся, аккомпанировали медленные ритмичные удары по барабану из козлиной кожи. Казалось, что владелец жалобного голоса не нуждался в паузе для дыхания, таким непрерывным было причитание.

Люди стояли перед бунгало с того времени, как наступили сумерки, и теперь, когда уже приближался рассвет, они не подавали ни признака усталости, ни какого-либо движения. Большая часть женщин стояла слегка склонив головы, но их глаза, смотревшие из-под больших красочных шарфов, одетых на голову, были сосредоточенными. Мужчины в основном были с непокрытыми головами, но некоторые с соломенными шляпами на самом затылке, они стояли прямо, почти вызывающе. Многие держали над собой головни факелов, освещая безмолвную живую картину.

Предрассветный хор болотистых джунглей достигал теперь своего крещендо. Свет в небе ощутимо усиливался. Звуки барабана и причитаний резко оборвались. Это выглядело так, словно внезапно прекратились все звуки мира.

Несколько человек в толпе нервно закашляли, то там, то здесь прошло легкое движение, точно некоторые из людей качнулись, сбрасывая с себя долгое ночное напряжение.

Прошло целых десять минут прежде чем возникло какое-то движение. Дверь бунгало со скрипом отворилась и появилась фигура. Невозможно было сказать, мужчина это был или женщина. От шеи до ног она была закутана в широкую мантию, которая, казалось, состояла из птичьего оперения — экзотических птичьих перьев, которые шуршали и танцевали в слабом утреннем ветерке. На голове, которая также была полностью покрыта перьями, была отвратительная маска, похожая на морду какого-то пресмыкающегося.

Толпа в полной тишине наблюдала, как это привидение прошлось по веранде. Оно остановилось и, как бы приветствуя толпу, медленно подняло руки к небу, ладонями наружу. Фигура заговорила, ее голос был высоким и невозможно было распознать пол его обладателя из-за скрипучих тонов.

— Дети! — выкрикнула фигура, в голосе которой слышались тяжелые, монотонные интонации Вест-Индии. — Дети! Мама Мамбо мертва!

Толпу, казалось, охватила конвульсия, словно она представляла одно единое тело, и длинный, низкий стон сопровождал ее движения.

— Дети! — продолжала фигура. — Бон Дию призвал ее к себе!

Толпа простонала опять.

— Она выполнила здесь свою работу!

Словно ответом паствы, хорошо отвечающей молебствию, толпа простонала еще раз.

— Но скоро, дети, скоро Мама Мамбо придет опять, да, да! Скоро она возвратится!

Некоторые из толпы закричали:

— Аминь! Аминь!

Тогда жуткая фигура на веранде повернулась и указала в направлении светлеющего на востоке неба.

— Она придет с востока! Она идет вместе с рассветом! Она придет скоро! Мама Мамбо придет скоро!

В ответ раздался рев толпы.

— Аминь!

Вдруг барабан из козьей шкуры внутри бунгало начал дрожать новым гипнотизирующим ритмом.

Это уже не был медленный, печальный ритм как прежде, а дрожащий, возбуждающийся звук. Вскоре другие барабаны, появившиеся в толпе, ответили и присоединились к нему, до тех пор пока вся толпа не начала качаться и топать ногами, двигаясь в такт странной, очень древней мелодии.

Стоявшая над ними в украшенной перьями мантии фигура наблюдала и одобрительно кивала.

— Да, дети, празднуйте. Празднуйте! Мама Мамбо умерла, но она придет скоро опять... действительно скоро!

Джун Ламберт проснулась с дико бившимся сердцем и холодным потом на лице. Некоторое время она пролежала в паническом ужасе, пока знакомый вид спальни не начал успокаивать ее. Она пролежала еще несколько минут, пытаясь убедить себя, что эта паника — просто результат ночного кошмара. Она повернула голову и с любопытством взглянула на часы у изголовья кровати. Было пятнадцать минут девятого. Странно. Она не слышала будильник. Джун повернула голову в другую сторону и обнаружила, что постель рядом с ней пуста. Она почувствовала досаду: этим утром Джун планировала встать пораньше. Она склонила голову, прислушиваясь. С кухни доносился звон посуды. Джун улыбнулась.

В следующий момент в спальню вошел Стивен Ламберт, неся две чашки чая, Он был уже одет, и Джун почувствовала некоторые угрызения совести. Тем временем он присел на край кровати.

— Ну что, проспала? — спросил он, усмехаясь. — Ты храпела, словно циркульная пила, когда я встал. Ты даже не пошевелилась, когда звонил будильник.

— Я не храпела, — машинально возразила раздосадованная Джун.

Она села в постели, взяла одну из чашек с чаем и, глубоко вздохнув, отпила глоток.

— Вот что мне действительно нужно. Я видела кошмарный сон.

Стив оторвал взгляд от чашки, в его карих глазах был интерес.

— О чем?

Джун нахмурилась.

— Я уже не могу вспомнить. Я просто проснулась с чувством панического страха.

— Это вполне обычно, — мудро ответил Стив. — Во всяком случае, говорят, что сновидения полезны.

— Это было ужасно, — продолжала Джун, игнорируя его слова. — У меня какая-то навязчивая идея, что это было что-то в Вест-Индии.

— Ага! — усмехнулся Стив. — Наследственные фантазии, нет сомнений. Это говорит кровь!

Джун досадливо надула губы, но Стив уже смотрел на часы.

— Я должен нестись, любовь моя, — сказал он, поднимаясь. — Мне надо в Магистратский суд этим утром. — Стив Ламберт был репортером местной газеты. — Я тебя увижу в Спагетти Хаус на ленче. Там ты сможешь рассказать мне про свои ночные кошмары. Ох да, еще...

Он вытащил из своего кармана объемистый, цвета буйволовой кожи конверт и сунул его ей в руки, при этом наклоняясь и целуя ее.

— С днем рождения, Джун. Я не забыл.

Затем он вышел. Джун опять легла в постель с улыбкой на лице. Она прислушалась к грохоту квартирной двери и ленивому стуку ботинок Стива, шлепавшего вниз по лестнице к уличной двери. Она вздохнула и тряхнула головой. Стив такой шумный. Она должна поговорить с ним, иначе миссис Хейзл, которая жила этажом ниже, начнет опять жаловаться. Миссис Хейзл была пожилой вдовой, которой доставляло удовольствие жаловаться на Джун или Стива владельцу дома по любому мыслимому и немыслимому поводу. Не то, чтобы она была из рода вечных жалобщиц, но она была из породы недалеких, узколобых людей, набитых расовыми предрассудками.

Джун и Стив вызывали у нее особое раздражение, поскольку родители Джун были иммигрантами из Вест-Индии, в то время как Стив был белым. Миссис Хейзл явно показывала, что она не одобряет их женитьбу, и даже опускалась до такой мелочности, как подбрасывание листовок Национального фронта в почтовый ящик. Джун и Стив пытались игнорировать ее, но старая миссис Хейзл постоянно названивала со своими жалобами владельцу дома — то они слишком громко слушают свой проигрыватель, то слишком поздно приходят, то слишком шумят и так далее, в том же духе. Да, вздохнула Джун, она должна крупно поговорить со Стивом.