Арканум - Уилер Томас (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
– Все в порядке. Успокойтесь.
Дойл повел Фарнсуэрта обратно за стол. По дороге тот не переставал извергать обрывки мыслей.
– Я ищу автора, с которым вы, вероятно, работали, – сказал Дойл. – Или по крайней мере что-либо слышали. Джентльмен по фамилии Лавкрафт. Говард Филлипс Лавкрафт.
Шея Фарнсуэрта повернулась, как на шарнирах.
– Вы знаете Лавкрафта?
– Так, шапочное знакомство.
– Он никогда... ни разу не упомянул, правда. – Фарнсуэрт начал искать что-то на столе. – Он никогда не упоминал о знакомстве с вами. Если бы знал, я бы... я бы обязательно его напечатал.
Он принялся рыться в рукописях.
– Мистер Райт, – остановил его Дойл, – мне просто нужен его адрес.
В этот момент Фарнсуэрт торжествующе шлепнул на стол рукопись. Дойл посмотрел название – «Горы безумия» – и кивнул:
– Похоже на него.
– Я просто не могу поверить, мне он никогда не говорил. Если бы я знал, что у него такие знакомые... но понимаете, это так мрачно. Ужасно мрачно. Люди хотят истории про убийц-маньяков. Истории, где порок наказан. А здесь... Я не представляю, как с этим поступить. Какие-то горы безумия. Действие происходит в Арктике. В общем, фантастика.
– Жанр фантастики требует особого подхода.
– Не понял?
Дойл улыбнулся:
– Простите, но я не являюсь его литературным агентом. Мне просто нужен адрес.
– Да, конечно. – Фарнсуэрт поспешно выдал адрес и с облегчением вернулся к своим рукописям, когда за Дойлом закрылась дверь.
Дойл вышел из пустого трамвая на Деленси-стрит ровно в полночь. Посмотрел, как он прогромыхал в направлении Бауэри-стрит и Китайского квартала, где текла ночная жизнь, не подчиняясь никаким законам. С Деленси-стрит начиналось гетто, и атмосфера здесь была соответствующая.
На улицах стояла тишина, лишь в темноте светились костры, разведенные в железных бочках.
Электрические фонари пока не поставили. И вообще в этой части Манхэттена ни о каком благоустройстве никто и не мечтал. Обитатели дна добывали себе предметы первой необходимости старыми как мир способами: воровством, продажей наркотиков и проституцией. Жестокие преступления и убийства были в этих местах обычным делом. Их редко регистрировали, еще реже расследовали. И правильно. Чего церемониться с иммигрантами? Если волны Гудзона выбрасывали на берег чье-то мертвое тело, его куда-то отвозили и сразу о нем забывали.
Дойл знал о бедности не понаслышке. В далеком прошлом ему пришлось вкусить ее плоды в полной мере. Отец-алкоголик в конце жизни был практически невменяем. Маленькая квартирка в Эдинбурге, десятеро детей. С тринадцати лет Дойл работал в трех местах вплоть до поступления в университет и постоянно, пока учился на врача.
Мрачные, полуразвалившиеся многоквартирные дома гетто не внушали ничего, кроме омерзения, но, видимо, разыгрывающиеся в них кошмары являлись питательной средой для оккультизма. Иначе зачем бы выбрал себе жилье именно здесь Говард Филлипс Лавкрафт.
Дойл остановился напротив нужного дома, в котором тускло светилось лишь одно окно на верхнем этаже. Тишину взорвал шум. Повалился мусорный бак, из тени возникла покачивающаяся фигура в лохмотьях. Почувствовав на себе взгляды, Дойл посмотрел направо. За ним наблюдали еще двое. Их лица, освещенные сиянием угасающего костра, были едва различимы. Дойл представлял для них предмет охоты хотя бы потому, что был в тридцатидолларовом шерстяном костюме. Ему было за шестьдесят, но высокий рост и крепкое сложение кое-что значили, не говоря уже о характере. Это джентльмен-воин, с которым такие тупоголовые хищники справиться не могли. Он излучал не флюиды страха, а совсем другие, с запахом стали. Вероятно, поэтому они не решались напасть, а просто наблюдали, как он пересекает улицу, приближаясь к дому, где обитал Лавкрафт.
У подъезда спал бродяга, прижав к груди бутылку со скотчем. Дойл перешагнул через него и вошел. Дверь, разумеется, была не заперта. В нос ударил тяжелый смрад экскрементов и мочи. Приложив к носу платок с монограммой и задержав дыхание, Дойл осторожно двинулся по скользкому полу коридора. Из ближайшей квартиры доносились женские стоны, такие громкие, что вибрировали стены. Мужчины – видимо, их было несколько – урезонивали женщину низкими, грубыми голосами, и стоны сменились всхлипываниями. Вскоре послышались смех и шлепки.
Стиснув зубы, Дойл начал подниматься по лестнице. Он схватился за перила, и они зашатались. На площадке второго этажа в углу что-то мелькнуло. К Дойлу подошел человек. Мертвенно-бледное лицо, воспаленные глаза.
– Деньги. Дай денег.
Дойл прижал его тростью к стене. Наркоман стал дергаться и извиваться. Дойл двинулся дальше, на третий этаж.
Дверь квартиры Лавкрафта была приоткрыта. Он вошел. Внутри все перевернуто. Книги сброшены с полок, столик у окна валялся вверх ногами. На кухонном полу рассыпаны какие-то порошки, разлита жидкость, разбиты банки.
– Доброй ночи, сэр. – К виску Дойла прижалось дуло тупорылого пистолета «А-45». Владелец оружия, несомненно, человек опытный, свободной рукой произвел быстрый обыск.
– Доброй ночи, – вежливо промолвил Дойл.
Из чулана выбрался коренастый плотный полицейский, убирая пистолет в кобуру. Тот, что в штатском, пока держал пистолет наготове.
– Ищете мистера Лавкрафта, не так ли, сэр? – Он изъял у Дойла бумажник и внимательно изучил содержимое.
– Да, ищу. А что, полисмен, есть какие-то проблемы?
– Детектив, если вам будет угодно. Моя фамилия Маллин. А вы англичанин? – Маллин показал на визу. – Мистер Дойл?
Дойл ощутил, что для Маллина это не было достоинством.
– Шотландец. Я писатель. Может, вы слышали...
– Я книг не читаю. – Маллин убрал пистолет в кобуру. – Сэр, откуда вы знаете этого парня, Лавкрафта?
Полицейский в форме поднял пресс-папье Лавкрафта – искривленную, окаменевшую человеческую руку.
– Знакомство у нас не очень близкое, детектив. Практически никакое. Мы переписывались. Лавкрафт – начинающий писатель-прозаик. Я прочел несколько его произведений, и мне показалось, что у него есть талант. Приходится, знаете ли, помогать молодым литераторам, ведь одному в наше время пробиться очень трудно. – Дойл заметил, что его слова восприняты благосклонно. Взгляд Маллина потеплел. – Мы обменялись письмами, и мистер Лавкрафт пригласил меня, когда я буду в Штатах, зайти к нему в гости, выпить чашечку чаю и обсудить наши писательские проблемы. Я прибыл сюда по делам вчера и решил воспользоваться приглашением мистера Лавкрафта. Надеюсь, с ним ничего не случилось?
– С ним? Нет, он в порядке. Сидит в изоляторе для невменяемых преступников. Чего нельзя сказать о двух женщинах, которых этот тип покромсал на прошлой неделе.
Дойл вздрогнул.
– Не может быть!
– Откуда вам знать, мистер Дойл, может такое быть или нет? Ведь вы сказали, что почти не знали этого человека. Кстати, выражал ли мистер Лавкрафт в своих письмах какие-либо претензии к католической церкви?
Дойл увидел, как полицейский в форме поморщился, перелистывая манускрипт семнадцатого века – руководство по пыткам. На полу повсюду были разбросаны первые издания книг по демонологии и черной магии.
– Насколько я помню, нет. – На самом деле Лавкрафт презрительно относился абсолютно ко всем религиозным культам, но Дойл чувствовал, что в этом деле что-то не так. – А какие против него улики?
– Я не вправе обсуждать это, сэр. – Маллин покосился на своего помощника, изучавшего разбитый кувшин с предметом внутри, по виду напоминающим какой-то человеческий орган, и снова обратился к Дойлу: – Но не надо быть гением, чтобы сделать заключение, что мистер Лавкрафт – очень необычный человек.
– Да, это ужасно. – Дойл двинулся к двери. – Кто бы мог подумать. В письмах он казался таким безобидным.
– Где вы остановились, сэр? – спросил Маллин. – Нам, возможно, захочется задать вам кое-какие вопросы.
– За городом. У друзей.
– Но у них есть адрес, сэр?
